Уровень Пи - Ая эН

– Спасибо за кофе, – сказала Варя. – Было очень вкусно.

Она встала. Прошлась по веранде, пересела на пуфик.

Солнце почти свалилось за горизонт, теперь оно било Варе в спину, в затылок. Волосы сияли золотом, а лицо пряталось в тени. На мгновение Дюшке показалось, что у Вари вообще нет лица – бездна вместо него, и в эту бездну можно провалиться. «Пусть бы она не ушла, никогда не ушла!» – отчаянно подумал Дюшка и почувствовал, как за его ушами стекают на шею две капельки пота. Браслет пикнул, а потом заверещал.

– Хоть на звонок маме ответь, – хмыкнула Варя.

– Да не звонок это! – Дюшка вдруг разозлился.

– А что тогда?

– Индикатор.

– Чё?

– Индикатор уровня Пи.

Дюшка протянул Варе руку, кликнув по какому-то малоприметному значку на экране. Привычная стандартная заставка (часы, погода, муто, входящие, напоминалки) сменилась шкалой с циферками. Шкала была желтая.

– У тебя индикатор? Ух ты, я и не знала… Хотя откуда мне было знать, мы с тобой почти не общались. Ты его все время носишь?

– Ну он же в браслетке, встроенный. Так что почти все время. Могу снять, если захочу. Во…

Дюшка отстегнул браслетку, положил на стол между кофейными чашками и молоком.

– Можно?

– Конечно.

Варя взяла браслетку.

– А почему было желтое, а сейчас серое?

– Так сейчас ему измерять нечего, не на руке же. У стола эмоций нет!

Варя хихикнула. Дюшка расслабился и тоже улыбнулся.

– А если я надену, что покажет?

– Попробуй!

Варя аккуратно сняла свою браслетку, обычную, без датчиков. Простой комп плюс телефон, плюс там фотик, мутик и прочие глупости, стандартный набор. Закрепила Дюшкин.

– Не показывает.

– Затяни потуже, у тебя рука тонкая, болтается. Прилегать должен.

Клюшкин подошел, плюхнулся на пол рядом с пуфиком:

– Давай помогу. Вот так.

– Все равно не показывает.

– Это, наверное, потому, что у тебя человеческих эмоций нет, – предположил Дюшка. – Ты же мутант.

Варя вдруг расстроилась. Реально расстроилась.

– Смотри, зеленое! Есть эмоции! – закричал Дюшка.

Варя обрадовалась, продолжая расстраиваться. Как ей это удалось – неведомо!

– Зеленое!

– Ну вот!

– А что это значит? Это хорошо?

– Это хорошо, – серьезно кивнул Дюшка. – Зеленое – это когда опасные отрицательные эмоции – ну, кроме страха, переживания там всякие или любовь вдруг… Словом, когда эмоции есть, но их нормальное количество – до единицы.

– А у меня до единицы?

Дюшка посмотрел на экран, кликнул куда-то:

– У тебя одна десятая.

– Всего-то…

– А ты что, больше хочешь?

Варя не знала, хочет она больше или нет. Она посмотрела на Дюшку и задумалась. Вдруг вспомнила, как у нее в лужу глаз вывалился и…

– Смотри, три десятые! Круто!

Варя перевела взгляд на экран. Шкала была опять серая.

– Только что было три! – поклялся Дюшка. – Три десятые. Варька, это супер, ты понимаешь, это просто супер!

Клюшка вскочил и бросился ходить по веранде туда-сюда. Он был очень взволнован.

– Да ладно… – сказала Варя.

Впрочем, ей было приятно. Но шкала оставалась серой.

– Ты понимаешь, да? – продолжал волноваться Клюшкин. – Понимаешь? У моего папы всегда ноль. У сестренок бывает немного, но они еще дети, это не в счет. У мамы бывает. Она этим гордится. Этим можно гордиться, ведь мутанту уметь испытывать человеческие эмоции – это достоинство! Ну, если ими управлять. Но этому легко научиться. Мама умеет.

– А ты?

– Что я?

– Управлять умеешь?

– Не-а, – Дюшка грустно вздохнул. – Я не умею, и в этом вся проблема. Потому мне и приходится носить индикатор. У меня почти всегда зеленое и часто желтое. Если переходит в красное, начинает вибрировать. А если зашкаливает, то пикает, а потом верещит.

– А зашкаливает – это сколько эмоций?

– Это три.

– Три десятые, как у меня?

– Не, три целые, с копейками. До единицы – зеленое, норм. От одного до двух – желтое, тоже ничего. От двух до трех – красное, опасность, надо обратить внимание или таблетку выпить.

– Какую еще таблетку?

– Вот эту.

Дюшка извлек из кармана белую пластмассовую баночку, потряс ею.

– А почему звуков нет? – подозрительно сдвинула брови Варя. – Ты все выпил? Она пустая? А если вдруг у тебя опять красное будет?

Дюшка наклонился к Варе и прошептал ей на ухо:

– Я их вообще не пью. В унитаз сливаю. Ну на фиг.

– Ах!

Варин рот открылся в изумлении. И клюв тоже.

– Ага! – Клюшкин был доволен произведенным эффектом.

– А если до уровня Пи дойдет?

– Уже доходило, и переходило, и не раз.

– И чё???

– А ничё! Я браслет снимал, чтоб не орало, – и все. Потом обратно надевал. И вполне себе жив, как видишь.

– Ого!!!

Если мутант влюбляется или переживает по-настоящему, с эмоциями, и уровень этих эмоций доходит до «уровня ПИ» – то есть три целых и четырнадцати сотых, – он, мутант, немедленно разорвется пополам. Или на сто частей треснет. Или вообще исчезнуть может, если не просто переживает, а от любви. Это всем известно.

«А вдруг тогда все-таки это со мной не гипноз был, а зашкал по переживаниям? – подумала Варя. – Меня зашкалило, и я исчезла. А то, что куда-то попала, – это были глюки. Предсмертные. То есть предисчезательные. Вдруг так? Вдруг я в него тогда правда ненадолго влюбилась? Жу-у-уть…»

Со стороны кухни что-то тоже отчаянно запищало.

– Там тоже анализатор какой-то? – удивилась Варя.

– Не, это мормашинка. Я ее запустил и забыл. Хочешь мороженого?

– Ну, раз уже готово, тащи!

Дюшка убежал. На этот раз он пронесся далеко от ангела, потому что ангел Дима сидел на одной из потолочных балок в дальнем углу веранды.

Варя смотрела на серый экран и напряженно думала.

– Я в него не влюбилась, – прошептала она.

– Влюбилась, – возразил ангел.

Конечно, его никто не услышал.

– И никогда не влюблюсь, – прошептала Варя. – Он рыжий. И неспортивный. Он меня на руках носить не сможет. И вообще, дурак он. Зачем мне за него замуж? У меня полно поклонников поперспективнее.

Ангел хмыкнул.

Полоска вдруг позеленела. Не вся, но почти наполовину.

– Да не люблю я его ни капли!

Полоска позеленела сильнее.

– Не-ет! – громко заявила Варя экрану.

– Что – «нет»? – поинтересовался Дюшка, осторожно внося тяжелый поднос. – Не хочешь мороженого?

Варя посмотрела на мороженое. Оно выглядело восхитительно.

– Нет, это я экспериментирую с твоим индикатором. А мороженое хочу, давай.

Они принялись за мороженое. Индикатор серел и помалкивал. Солнце закатилось, но за окнами все еще было светло. «Все равно пусть бы не уходила никогда, даже без солнца!» – подумал Дюшка.

– Есть несколько способов увеличить свои эмоции, – сказал он. – Только все они опасные. Мне-то не страшно, я – человек. А вот тебе я бы не сове…

– А какие способы? – перебила Варя и быстро добавила: – Учти, если влюбиться – то этот вариант не для меня!

Дюшка растерялся. Немного расстроился. А потом немного обрадовался.

– Ты чего улыбаешься?

– Это хорошо, что не для тебя, – серьезно сказал Дюшка. – А то влюбилась бы, например, в меня – бац! – и исчезла.

– Дурак! – Варя даже мороженое от себя отодвинула демонстративно.

– Дурак, – вздохнул Дюшка.

– Я никогда в тебя не влюблюсь, чтобы по-настоящему – никогда! Мы просто дружим! А если нет, то я пошла домой!

Воронина вскочила. «А замуж выйду за Гошу Уру из десятого „А“ или еще за кого!» – решение это было окончательное. На данный момент.

– Варька, ты что! Дружим, конечно. Это я так, для примера. Дружим – и хорошо. Я бы и сам не хотел, чтобы ты в меня всерьез влюблялась!

– Что-о?

– Ну, зачем мне, чтобы ты исчезла или чтоб тебя разорвало?

Это было резонно. Варя подумала-подумала, села и придвинула к себе мороженое. Некоторое время они ели молча. Дюшка как-то погрустнел. Если его спросить отчего, он бы не смог ответить толком. Но ангел Дима знал отчего. С одной стороны, Клюшкину ужасно хотелось, чтобы Варя в него влюбилась, причем именно по-настоящему. Не как у мутантов принято, не рационально, а так – хлоп! – и все! Навсегда. Но с другой стороны, он знал, что, если такое случится, Варя исчезнет. Эмоции уровня Пи разрывают любого мутанта. Даже первого. Что так – что так, получалось плохо. Или страдай от неразделенной любви, или… или твоей девушке конец. Жить так было невозможно. «Хочу стать мутантом, как все! Как все, как все, как все!!!» – думал Дюшка, размазывая мороженое по вазочке.

– Так какие еще есть способы? – спросила Варя, когда с мороженым было покончено. – Мне просто интересно, как это, когда, например, желтое. Или оранжевое.

– Есть один способ… – задумчиво протянул Дюшка. – Ты в реалити-шоу участвовала когда-нибудь?

– Не, у нас визора нет, – покачала головой Варя.

Реалитивизор был дорогим удовольствием.

– Ага, тогда тем более все получится! – воодушевился Дюшка. – Пошли!