17 м/с - Аглая Дюрсо

И ЧТО ВЫХОДИТ? Что одной рукой мы пишем (снимаем кино, рисуем, сочиняем и играем музыку) для испуганных и потерянных душ. А другой рукой создаем среду, в которой стыдно и неприлично быть ранимым, тонким, влюбленным, в которой не верят, что секс — это всего-навсего желание двух любящих людей быть максимально близко и радовать друг друга изо всех своих возможностей, ограниченных рамками плоти.

Вот!

И тут мы под угаром газового фонаря начали пенять друг другу, кто из нас большая б…дь. Кто больший враг: кто согласился первым раздеться? Кто лез в телевизор любой ценой? Кто заказал «сиськи»? Кто это снял на камеру? Кто это все вытряс в интервью? Кто потом склеил по фразам в монтаже? Или тот, кто перекрыл это все склеенное по словам убедительной и будоражащей картинкой?!!!

Мы орали друг на друга, а Ку прошептал, уронив голову на руку: «Каждый несет свой крест».

Это факт.

Мы все оказались предателями-врагами, но все-таки мы отчасти были людьми. И поэтому малодушно хотели свалить это на других. И оправдывались своими текстами-картинами-фильмами и программами, сделанными для души. Или хотя бы чтобы «было не стыдно».

Кто будет читать-смотреть-слушать сделанное для души и от чистого сердца?! В свете всего вышеперечисленного?

Что «закажут» сверху в следующем реалити-шоу?

Чем еще постараются удивить и заинтересовать среднестатистического? Какой чудовищной новинкой из жизни кроликов?

Что тянет под чужое одеяло?

Почему люди с такой готовностью кидаются на экран? Почему эти люди (взрослые!) думают, что КТО-ТО ДРУГОЙ (а точнее — толпа рефлексивных людей с камерами и своими тараканами) изменит ИХ жизнь?!

И почему из вечного и красивого, которое замысливалось вначале, плодятся эти бесконечные близнецы-выродки на каждом канале?

Неужели мы во всем виноваты? Неужели мы враги?

Все-таки хорошо, что наши друзья купили газовый фонарь, а не газовую камеру. А то вообще непонятно, чем бы это все кончилось.

Говорят, сегодня утром шел снег. Слава богу, мне хватило здравого смысла проспать это омерзительное явление природы. Слава богу, я еще обладаю нехитрым спасительным даром спать и видеть сны о чем-то большем. К сожалению, недолгим. Потому что утром меня разбудил звонком о природном катаклизме мой приятель. И я совершенно не могу понять, зачем его черти подняли в такую рань. Потому что до полночи мы с ним ругались в кинематографе по поводу «Парфюмера», а потом еще три часа провели за изнурительной процедурой «поужинать вместе». Во время горячего мой приятель страстно говорил о своей возобновленной любви, а к десерту (который по времени стал опасно приближаться к процедуре «позавтракать вместе») он не менее страстно и сокрушенно жаловался, что эта любовь «не мычит, не телится».

Короче, он пребывал в страшной депрессии, и снег спозаранку был в этой ситуации совершенно кстати, чтоб довести картину страданий до абсурда. Или до совершенства.

— Представляешь, — шептал он зловеще, — был даже лед! У одного мужика, когда он резко тронулся на светофоре, с крыши съехал тонкий, как стекло, кусок льда!!!

— И что отрезал? — поинтересовалась я (потому что в таком ужасном мире, где в бархатный сезон на крышах самодвижущихся средств стихийно образуется лед, все должно быть доведено до зловещего конца).

— Ничего не отрезал, — с сожалением сказал мой приятель.

Ну хоть что-то хорошо.

— Хорошо, что у меня машина с обтекаемым кузовом, — порадовался приятель.

— Вот видишь, — говорю, — и у тебя жизнь налаживается.

— Да? — спросил он с надеждой.

(Между прочим, мой приятель так искусно камуфлирует свое разбитое сердце, что у всех создается впечатление, будто он сердцеед. Да и я, честно говоря, умею создать иллюзию, что жизнь удалась. И это не фронда! Это побочное явление освоенного нами искусства жить.)

У нас даже была идейка создать Клуб недобитых сердец. Куда принимать членов, владеющих хоть одним уникальным секретом выживания вопреки здравому смыслу.

Я бы туда приняла одного виртуального человека, с которым у нас завязалась деловая переписка. И однажды он мне написал, что у него депрессия и от депрессии он лечится стихом Гумилева «Мне приснилось, что сердце мое не болит. Что оно колокольчик на пагоде в желтом Китае…» (цитирую на память, могу ошибиться). Этот рецепт был как нельзя кстати. Потому что у меня тоже было неважно на душе (о чем я, естественно, партнеру по деловой переписке не сообщила. Потому что нельзя девальвировать реноме человека, у которого жизнь удалась).

Но ночью, когда у меня не получилось положить голову с бредовыми мыслями в холодильник, я села и написала список, чем надо быть моему сердцу, чтобы не болеть.

У меня получилось:

1. Колокольчик над дверью букинистического магазина на острове Санторини.

2. Флюгер на крыше дачи в г. Юрмала, где мы любили бывать с моим одноклассником перед выпускными экзаменами.

3. Связка ракушек над крыльцом одного дома на острове Лимбо (привет Данте и всем влюбленным).

4. Цепь на кнехте причала домика на сваях на острове Бокас дель Торо.

5. Заезженная пластинка с танго в аргентинской забегаловке…

Этот список пополняется по мере удлинения ночей в связи с климатическими особенностями нашей страны, всегда страдавшей от недостатка эндорфина.

Еще бы я приняла в тот клуб свою подругу, которая, как только припрет, начинает играть на пианино. Она забивает внутрь кнопки, чтобы получался клавесин. Соседи хотели сброситься и пригласить ей квартет из консерватории. Но она с гневом отвергла. Она сказала, что качество исполнения соответствует мере страданий.

Еще — старинный друг, который знает стишок про тайный свист для потустороннего мира (он — единственный! — знает пароль, чтобы узнать друг друга после реинкарнации).

Еще — бомж, который иногда лежит на пожухшей траве разделительной полосы на Масловке. В час пик. Когда все матерятся, чтобы перестроиться на третье кольцо. А он лежит. И рядом с ним — бумажный пакет с вином. И в руках у него книга в мягкой обложке! (Я, когда ехала в левом ряду, рассмотрела!!! Это были «Суждения о науке и искусстве» Леонардо!!!)

…Я положила трубку. Было полвосьмого утра. Я поняла, что мне в моем нынешнем состоянии не видать клубной карты в моем клубе. Потому что сердце мое (видно, с недосыпа и от резкого падения атмосферного давления) предательски болело и представляло себя синей чашкой, разбитой среди прочих милых вещиц при погроме квартиры одного режиссера.

Я признала, что это неконструктивно. И решила проспать начало работы по созданию сомнительных виртуальных ценностей.

Чтобы увидеть сны о чем-то большем. Чтобы пополнить радостный список. И чтобы получить клубную карту.

Итак!

Объявляется прием в Клуб недобитых сердец!

Клубная карта гарантируется каждому, кто изложит хоть один утраченный секрет редкого искусства жить вопреки сезонно-депрессивной логике

Моя жизнь еще не настолько безнадежна, чтобы проводить ее в сети.

Хотя приходится признать, что она ни в какие ворота не лезет.

Сначала черти ко мне занесли моего приятеля. С которым мы снимали душераздирающий фильм. На это ушло много времени, потому что я гнула в сторону душераздирательности, а приятель все время орал «стоп, мотор». Потому что он хрюкал. И это запечатлевалось. В самые пронзительные моменты, когда мигающий фонарик драматично падал со шлема. Приятель хрюкал, вытирал что-то там (предположительно — слезы) и кричал, что это треш.

Но это нисколько не испортило съемку, потому что там, в темной комнате с АВИДом нас поджидал гений Шилов, который любой душераздирающий сюжет доведет до ручки. А вместе с гением Шиловым там же затаился гений Коноплин. Но про этого вообще не буду.

К полтретьего ночи мы, наконец, использовали кассету. Гениев беспокоить было уже как-то неудобняк.

Но творческий импульс — его не зароешь. Особенно если перед этим так тщательно расковырял. Поэтому мой приятель сказал, что сейчас, пока кураж не кончился, самое время наделать крыльев (мы с ним собирались сделать 120 пар крыльев, на прошлой неделе сделали восемь, но кончился ватин). Еще он сказал, что крылья из ватина — полный отстой. И надо задействовать современные полимерные технологии, а не дедушкины способы. Он очень упирал на поролон. Поролон лежал а) у него на даче — в 130 км от Москвы; б) в хозяйственном магазине (каком-нибудь).

Он сказал, что неподалеку есть такой магазин. И он работает круглосуточно.

Я признала это целесообразным. Потому что производители поролона всегда должны рассчитывать на тех, кого припрет делать крылья в три часа ночи. Потому что в это время им рассчитывать совершенно не на кого.

Этот магазин назывался «Твой дом». Мы в нем были единственными посетителями. На нас вышли посмотреть все работники. Те, кто в магазине не потерялся (таких, думаю, было немало). Мой приятель страшно застеснялся спрашивать у них про крылья. Он сказал, что будем прочесывать. Будем проводить мониторинг квадратно-гнездовым методом. Я подумала, что за это время мы спокойненько смогли бы съездить в Донецк, потому что магазин был все-таки очень большой. А в Донецке поролон производят на экологически вредных предприятиях, и его там можно купить с пылу с жару.