Просто неотразим - Рэйчел Гибсон

Джорджине было страшно и одиноко, но в то же время она испытывала облегчение оттого, что ей больше не надо притворяться. Не надо делать вид, будто одобряешь жуткий вкус Вирджила и готова с радостью носить ту дрянь, что он накупил.

Измученная слезами, Джорджина заснула. Но поняла она это только после того, как резко проснулась и села на кровати.

– Джорджи?

Джорджина повернулась к освещенному солнцем дверному проему. Опершись руками о косяк, в дверях стоял мужчина. На его запястье она увидела серебристые часы, надетые так, что циферблат находился на внутренней стороне руки. Джорджина несколько мгновений с недоумением таращилась на мужчину.

– Ты голодна? – спросил он.

Джорджина непонимающе захлопала глазами, и тут наконец до нее дошло. Джон переоделся, и теперь на нем были джинсы «Ливайс» с продранной коленкой и обтягивающая мощную грудь белая майка с узкими бретельками. Майку пересекала надпись «Чинуки».

– Если ты голодна, предлагаю попробовать похлебку, которую приготовил Эрни.

– Я просто умираю с голоду, – сообщила Джорджина и спустила ноги с кровати. – А который час?

Джон оторвал одну руку от косяка и посмотрел на часы.

– Почти шесть.

Надо же, она проспала два с половиной часа, а чувствует себя еще более уставшей, чем раньше.

Джорджина вспомнила, что проходила мимо ванной, когда Джон провожал ее в комнату. Она подняла с пола свой чемоданчик.

– Мне нужно несколько минут, – сказала она и направилась к двери. Проходя мимо комода, она постаралась не смотреть на свое отражение в зеркале. – Я быстро, – добавила она.

– Поторопись. Мы уже садимся, – заявил Джон, но даже не двинулся с места.

Он заполнял собой весь проем, и Джорджина была вынуждена остановиться.

– Разреши. – Если он думает, что она будет протискиваться мимо него, то жестоко ошибается.

Джорджина постигла тонкости этой игры еще в десятом классе. Поэтому сейчас ее охватило своего рода разочарование, вызванное тем, что Джон использует уловки всяких ничтожеств, считающих, будто у них есть право прижаться к женщине и заглянуть ей в вырез. Однако когда она подняла на него глаза, то с облегчением увидела, что его брови сурово сведены вместе, а взгляд направлен вовсе не на грудь, а на рот. Джон опустил руку и большим пальцем провел по ее нижней губе. Он был так близко, что Джорджина ощутила запах его одеколона – после целого года работы с парфюмерией она легко распознавала ароматы.

– Что это? – спросил Джон, показывая ей измазанный шоколадом палец.

– Мой обед, – ответила Джорджина и почувствовала приятный трепет где-то в низу желудка. Она вдруг поняла, что Джон на нее совсем не сердится. Проведя языком по нижней губе, она спросила: – Сейчас лучше?

Джон медленно опустил руки и внимательно посмотрел на нее.

– Лучше, чем что? – поинтересовался он. Джорджина решила было, что он вот-вот улыбнется и опять продемонстрирует ей ямочку на щеке, но вместо этого он повернулся и пошел по коридору. – Эрни просил узнать, что ты будешь пить – пиво или воду со льдом? – бросил он через плечо.

На попе его джинсы были выношены чуть сильнее, чем в остальных местах. Задний карман топорщился от торчавшего из него бумажника. На ногах были точно такие же резиновые сланцы, как у деда.

– Воду, – ответила Джорджина, хотя предпочла бы чай со льдом.

Она прошла в ванную и подправила макияж. Проведя по губам бордовой помадой, она улыбнулась своему отражению. Она не ошиблась в Джоне. Он не ублюдок.

Когда Джорджина спустилась в крохотную столовую, Джон и Эрни уже сидели за столом.

– Простите, что так долго, – извинилась она. Джорджина мысленно отметила, что мужчины не отличаются хорошим воспитанием, если приступили к еде, не дождавшись ее. Она села напротив Джона и, достав бумажную салфетку из оливково-зеленой салфетницы, расстелила ее на коленях.

– Перец там. – Эрни указал ложкой на красно-белую банку, стоявшую в центре стола.

– Спасибо, – поблагодарила она старика.

Вообще-то Джорджина редко приправляла еду перцем, но, съев первую ложку похлебки, она поняла, что Эрни без перца жить не может. Похлебка была густой, наваристой и, несмотря на обилие перца, очень вкусной. Выпив немного воды, Джорджина огляделась по сторонам.

– Мистер Максвелл, вы живете здесь круглый год? – спросила она, решившись начать беседу.

– Это один из домов Джона. Я все еще живу в Саскатуне.

– Это далеко?

– Достаточно близко, чтобы ходить на матчи.

Джорджина поставила стакан на стол и взялась за ложку.

– Хоккейные?

– Естественно. Я хожу почти на все. – Эрни поглядел на Джона. – Но я до сих пор не могу успокоиться, что пропустил тот майский матч, когда был хет-трик.

Джорджина ничего не понимала в хоккее. Она родилась и выросла в штате, где вся жизнь крутилась вокруг футбола, но и этот вид спорта Джорджина ненавидела всем сердцем. Иногда ей в голову закрадывалась мысль, что она единственный человек в Техасе, который испытывает отвращение к жестоким видам спорта.

– Замечательная похлебка, – сказала она в надежде, что беседа повернет в другую сторону и затронет более веселые темы. – Вы сами приготовили ее?

Эрни взял стоявшую рядом с его миской бутылку пива.

– Естественно, – ответил он и глотнул пива.

– Просто изумительно. – Для Джорджины всегда было важно нравиться людям, а сейчас тем более. Поняв, что на Джона тратить дружелюбие бесполезно, она обратила свои чары на его деда. – Вы начали с белого соуса? – поинтересовалась она, заглядывая в голубые глаза старика.

– Ну да. Но фишка хорошей похлебки – в соке моллюсков, – сообщил он, продолжая жевать, и стал в подробностях излагать рецепт.

Джорджина сделала вид, будто впитывает каждое его слово, будто все ее внимание сосредоточено только на нем, и через несколько секунд дед Джона готов был есть из ее рук. Она задавала вопросы, комментировала его выбор специй и при этом краем глаза следила за Джоном, который, в свою очередь, наблюдал за ней.

– А Джона вы научили готовить похлебку? – поинтересовалась Джорджина, пытаясь втянуть в беседу и Джона.

Джон откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

– Нет, – коротко ответил он.

– Когда я здесь не живу, Джон ест в городе. Но когда я здесь, то забочусь о том, чтобы у него был хороший запас продуктов. Я люблю готовить, – сказал Эрни. – А он нет.

Джорджина лучезарно улыбнулась старику:

– Я искренне верю в то, что одни люди рождаются с любовью к готовке, а другие – нет. Вот что я хочу вам сказать. – Она легонько прикоснулась к его морщинистой руке. – У вас талант от Бога. Не каждый способен приготовить настоящий белый соус.