Невеста Повелителя Времени (СИ) - Халь Евгения

— Нет, достаточно одной, — он улегся на бок в воздухе. — После этого рождается черно-золотой песок времени. Золотые песчинки — само время. Черные песчинки — страх. Этерн наполняет им песочные часы, а то, что остается, попадает в межмировое казино времени, где за него торгуются хронисы, пока вы, наши хозяева, спите.

— Бред какой-то! — не выдержала я. — Время ведь не материально!

— Да ты что? — обиделся хронис. — А как же я? Разве я не материален? Я и есть твое личное время. Проблема большинства людей твоего мира в том, что они представляют себе время, как нечто абстрактное, без вкуса и запаха. Никто из них не пытается поговорить с нами, хронисами. А ведь у каждого человека, зверя и даже камня есть свой хронис — проводник между ним и глобальным временем, который рождается вместе с хозяином, и с ним же умирает. Да, я смертен, и этот печальный факт заставляет меня идти на всяческие уловки и хитрости, чтобы хоть немного продлить свою жизнь или хотя бы сделать ее приятнее. Каждую ночь, пока ты спишь, я вместе с другими хронисами отправляюсь к мытарям в казино глобального времени. Там, в казино, хронисы делают ставки на завтрашний день. Пять минут на красное в утреннем секторе — проигрыш — и пять минут отправляются в банк казино, а хозяин хрониса опаздывает на автобус, и его увольняют с работы, потому что его шеф и так с утра не в духе. Три часа на красное в вечернем секторе — выигрыш — романтическое свидание, три часа счастья.

3.3

— В обычном казино есть фишки, которые заменяют деньги. Чем платят за фишки в казино времени? — спросила я.

— Мы, хронисы, платим страхом наших хозяев. Ведь казино принадлежит мытарям. А они питаются страхом. Поэтому неразрывно связаны со временем и берут с него налог. Страх — это и есть налог на время и плата за него. Мытари перераспределяют страх. Забирают у тех, у кого его слишком много, и отдают тем, кому страх почти неведом. Что очень плохо. Потому что всё во вселенной должно быть в равновесии. И если есть бесстрашный герой, то где-то на другом конце мира живет его антипод — паталогический трус. Хронисы за страх покупают фишки в казино. К примеру, ты, Оксана, в школе очень боялась экзаменов. А теперь очень боишься располнеть. И этому страху набрать лишние килограммы ты посвящаешь не менее двух часов в день. Всё это время — и пять минут, и два часа — можно поставить на черное или красное. Если страх острый, то цена возрастает, и можно выиграть для тебя больше лишнего времени.

— Но Этерн же дает каждому двадцать четыре часа, — возразила я. — Зачем же еще?

— Ты думаешь, тебе их хватит? — фыркнул хронис. — Личное время течет у всех по-разному. И оно зависит от того, чем ты наполняешь свои двадцать четыре часа. Наше время принимает наш характер. У одних оно едва ползет, у других мчится вприпрыжку. И иногда нам нужны лишние часы. Хронисы его выигрывают у мытарей. А ты даже не замечаешь, что тебе дали этот лишний час. Просто вдруг ощущаешь, что именно сегодня время течет медленнее, чем обычно, и ты больше успеваешь. Но если хронису фатально не везет, то он делает ставки на недели, месяцы, годы вперед, влазит в долги, проигрывается в пух и прах, и тогда… нет, я не люблю говорить о смерти, — он отвернулся.

Я молчала, пораженная его рассказом.

— Беда в том, что без песочных часов Этерна время стало другим, — продолжил Анакс после долгой паузы. — Некачественным. Этерн рождает его с женщинами из гарема, к которым не испытывает никаких чувств, кроме глухого раздражения. Ему нужна невеста, с которой он принесет клятву верности, и потом она станет его женой. Клятва верности — вот что делает время добротным. Именно она рождает золотой песок. А без песочных часов нельзя принести клятву. И всё уже сейчас начинает разваливаться. Из-за того, что Повелитель Времени не может его производить в нужных количествах, время пока воруют из необитаемых миров. Но они могут исчезнуть и схлопнуться. Поэтому нужно срочно начать рожать добротное и крепкое время. Иначе наступит хаос. Нельзя нарушать равновесие. За этим следит Инквизиция мытарей, которая стоит над всеми. Видела человека с закрытым лицом? Это и есть глава мытарей и Великой Инквизиции, Повелитель Страха Мафхид. Время, что рождается от наложниц из гарема, наполнено хаосом. Поэтому в твоем мире вдруг вспыхнули войны, эпидемии, словно все внезапно сошли с ума. Да и в других мирах не лучше, поверь. Но хуже всего то, что это слабое время, что утекает между пальцев, — он поднял руку и растопырил пушистые пальцы, — легко могут сожрать хронофаги, поэтому они вернулись из небытия. И мы с тобой, и все остальные обители всех миров тоже ничего не успеваем, хотя лихорадочно мечемся, пытаясь нигде не опоздать. Поэтому и чувствуем острый цейтнот. Пока песочных часов у Этерна нет, время во все миры и в казино разносят шаоны. Поэтому оно не всегда к нам попадает, потому что они не успевают облететь всех и часто ошибаются.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Шаоны? Кто это? — не поняла я.

— Ты их скоро увидишь, — хронис прижался лбом к стеклянной стене. — С одной стороны, жизнь стала быстрее, и вы все постоянно спешите. Значит, хроносы больше меняются временем и больше ставят в казино. С другой стороны, многие бездарно тратят время на игрушки и глупости. Вот как ты на интернет-забавы, например.

— Я работаю в интернете. Работаю! — возмутилась я. — Разве ты этого не знаешь? Конечно, я там безвылазно сижу. А как иначе?

— Не кричи на меня! — вскинулся он и его хвост воинственно вытянулся трубой. — Всем, что у тебя есть, ты обязана мне. Когда ты только начинала свои попытки стать блогером, помнишь, как ты зависала в инете часами? Ты за два-три часа успевала проглотить кучу информации, потому что это я выторговывал для тебя время. Лишние часы, минуты и секунды, которые ты не замечала. А ведь у времени есть вкус, цвет и запах. Время "рабочих пчелок" сухое и пресное. Наполнено трудами и заботами. Оно просто невкусное. А такие девушки, как ты, богини Инстаграма — это главное развлечение Этерна и его придворных. Самое сладкое время — это время бездельников. Оно, как шоколад, наполнено негой и удовольствиями. Понимаешь? И чем больше безделья и гламура, тем вкуснее. Каждая минутка, потраченная расфуфыренной девицей на пустой разговор, причёсывание шевелюры по пятьдесят раз в день — это как деликатес для Этерна. Знаешь, как выращивают печень для фуагра? Гусю не дают двигаться, поэтому у него жирная и нежная печень. Вот ты и есть фуагра для Повелителя Времени.

Вот наглец! Сравнить меня с тупой птицей, которая жрет, чтобы потом сожрали ее!

— Я не бездельница, — у меня аж кулаки сами собой сжались от гнева. — Мое время стоит дорого! Не знаю, как у вас там в казино, я о реальной жизни говорю.

— Твое время? — засмеялся хронис. — Да что ты такого делаешь? Красуешься в модных новинках? Знаешь, как тяжело быть хронисом у такой, как ты? Ставки в казино времени минимальны. Никто не хочет выиграть твое время, кроме таких же гламурных девиц. Все хронисы хотят время гениев, ученых, бизнесменов, военных. А также тех, кто делает что-то настоящее. Печет хлеб, выращивает овощи и фрукты, лечит людей. Час времени обычной женщины, когда она жарит котлеты, стоит дороже, чем три часа твоих бездумных красований перед камерой. Время гения стоит дороже всего. Минута жизни Эйнштейна по цене равна десяти годам твоей жизни. Поэтому многие гении долго не живут. Их время распродается. И хорошо еще, если легально.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это как? Есть черный рынок времени? — изумилась я.

Он кивнул и задумчиво почесал за ушами.

— Да, Оксана, есть также и черный рынок времени. Вот когда какой-то гений вдруг умирает молодым, то вполне может быть, что время его жизни распродали на черном рынке, — он понизил голос до шепота и нервно оглянулся. — На черных рынках времени и промышляют хронофаги.

— Расскажи мне о них поподробнее, Анакс. Откуда они берутся? Как так случилось, что одна из этих тварей выросла внутри меня? Что им нужно вообще?