Все наши завтра - Мэри Бакстер

– Джонатан, – нерешительно продолжила она, – давай посмотрим, как будут развиваться события. Кто знает? Твой мистер Грэм может так же не понравиться мне, как я не понравилась ему вчера. Я думаю, лучше подождать. А сейчас извини. Если я срочно не приму ванну, то не буду готова к приезду гостей. – Улыбнувшись, Брук повернулась и стала подниматься по лестнице.

Приняв ванну, она стала примерять красивое кружевное белье. Почему-то сердце вдруг забилось сильнее, и Брук представила себе Эшли. Сегодня она снова встретится с ним. Весь день она не позволяла себе думать об этом. Если в памяти всплывало надменное загорелое лицо, она быстро старалась переключиться на что-то другое. И вот теперь, когда встреча была так близка, ее снова охватил страх. О причинах его думать не хотелось, но она решила, что постарается выглядеть как можно лучше.

Брук, как ей казалось, выбрала самое простое из своих платьев – белое из мягкого шифона, с рукавами, присобранными у плеча, разрезами до манжетов и острым глубоким вырезом.

Сунув ноги в босоножки на высоких каблуках, Брук принялась щеткой расчесывать волосы, затем щипцами чуть завила концы и отбросила всю копну назад. Единственными ее украшениями были маленькие бриллиантовые сережки – подарок родителей на Рождество незадолго до их гибели – и тонкая золотая цепочка, которую она почти никогда не снимала. Осталось чуть брызнуть на себя духами «Хлоя» – и она готова предстать перед гостями.

Сглотнув от волнения, стараясь подавить тревогу, Брук покинула комнату.

Когда она спустилась вниз, ей показалось, что все гости уже в сборе. Их было не менее пятнадцати человек, и все они чувствовали себя свободно в гостеприимном доме Лоусонов: одни собрались группками и беседовали, кто-то пил коктейль у бара. Из угла, где была стереосистема, доносились приглушенные звуки музыки, не мешавшей оживленной беседе. Пахло духами, табаком и ароматом цветов, доносившимся из открытых дверей во дворик.

Весь вечер она со страхом ждала этого момента, но сейчас почему-то уже не боялась примкнуть к любой из групп.

Энн, заметившая, как Брук замерла на пороге, поспешила к золовке.

– О, ты выглядишь великолепно! Один день отдыха и несколько часов под солнцем сделали свое дело. Ты начинаешь поправляться, – одобрительно сказала она.

– Приятное общество и отличный климат творят чудеса, – рассмеялась Брук. – Как и то, что я счастлива быть здесь. Я чувствую себя отлично. Надеюсь, тебе не надоело, что я это повторяю как попугай?

– Ничуть! – воскликнула Энн. – Мы рады, что ты с нами, и ты сама это знаешь. А теперь пойдем, я познакомлю тебя с нашими друзьями. Они отличные люди, немного шумные, но безобидные, – иронически заключила она.

Когда Энн знакомила Брук с гостями, та не могла не заметить, что среди приглашенных были как американцы, так и гавайцы. В большинстве своем на вечеринку собрались сослуживцы Джонатана и соседи по кварталу.

Как только хозяйка убедилась, что Брук спокойна, она оставила ее в обществе скромного, приятного молодого человека, успевшего присоединиться к группе гостей, окруживших Энн и Брук. Его тут же весело поздравили с тем, что ему всегда достается самая красивая девушка.

Улыбаясь, молодой человек повернулся к Брук:

– Прошу не верить моим так называемым друзьям, которые пытаются убедить вас в моей неотразимости. Кстати, меня зовут Джеймс Грегори, для друзей – просто Джим.

– Я хорошо расслышала ваше имя, мистер Грегори.

– Пожалуйста, прошу вас, не называйте меня мистером Грегори, – с нажимом повторил он. – Меня никто так не называет.

Он подшучивал над собой, видимо, считая, что лучше посмеяться над самим собой вместе с друзьями, чем стать объектом их насмешек. Побыв рядом с ним всего несколько минут, Брук поняла, почему Грегори считали душой общества. Она тоже оценила добрый юмор и попытки пофлиртовать с ней. Джим был отнюдь не красив, его нельзя было даже назвать симпатичным: довольно высокого роста, поджарый, с каштановой шевелюрой. Длинное и узкое лицо, покрытое веснушками, украшал слишком большой нос. Зато у этого парня были глаза небесной голубизны и заразительная улыбка.

– Я слышал, вы знаменитая теннисистка? – поинтересовался Грегори В его глазах было восхищение.

– Тише. – Брук сделала большие глаза и оглянулась, чтобы убедиться, что его никто не слышал, а потом шепотом спросила: – Кто вам это сказал?

– Кто? Конечно, Дэвид Риттер. Я виделся с ним сегодня в теннисном клубе. Он еще сказал, что играл с вами утром.

Брук облизнула внезапно пересохшие губы.

– Мне не хотелось бы, чтобы об этом узнали все. – Она почувствовала себя как-то неуютно. – Мой брат и его жена понятия не имеют, что я рискнула взять в руки ракетку после несчастного случая.

Джим явно смутился.

– Несчастный случай? Дэйв об этом ничего не говорил.

Брук, в свою очередь, очень удивилась:

– Дэвид ничего не сказал вам? – Нет никакого смысла скрывать, подумала Брук. Честно говоря, она не ожидала, что Дэвид удержится и не расскажет все, что узнал о ней. – Я попала в автомобильную катастрофу, и мне запретили играть в теннис. Но, как видите, врачи ошибались.

– Похоже на то, судя по рассказу Риттера.

Брук покраснела:

– Обещайте мне, что это останется нашим секретом. Сделайте одолжение, попросите Дэвида, когда увидите его, чтобы он никому не говорил, что я снова пытаюсь играть.

– Он был так счастлив, что познакомился с вами, что не удержался и чуть-чуть похвастался. Но я обязательно передам ему, чтобы молчал.

Брук одарила молодого человека признательной улыбкой:

– Спасибо.

– А как насчет того, чтобы поиграть и со мной тоже? Мы можем тренироваться вместе. Согласны?

– С удовольствием, – не задумываясь ответила Брук.

Джим был явно доволен.

– Отлично. Скоро я позвоню вам, и мы устроим наше тайное свидание. – Он лукаво подмигнул Брук, и она, не удержавшись, звонко рассмеялась.

Смех Брук не мог не привлечь внимания Эшли Грэма, который в этот момент вместе с хозяином дома вошел в малую гостиную. Грэм терпеть не мог подобных сборищ и избегал их как только мог. Но сестра Джонатана произвела на него впечатление. Она была очень мила, дерзка и самолюбива – настоящий вызов ему. Эшли хотелось снова увидеть эту девушку.

Брук тоже взглянула в сторону Эшли и внезапно почувствовала, как екнуло сердце. Она понимала, что не должна так смотреть на него, но ничего не могла с собой поделать. Эшли тоже не сводил с нее взгляда. Эти двое словно забыли, что они в комнате, полной гостей.

Наконец, вздрогнув, Брук взяла себя в руки и повернулась, чтобы ответить на вопрос Джима Грегори. Увидев растерянное лицо своего нового знакомого, она поняла, что Джим уже несколько раз повторил свой вопрос.