Идентификация убийцы. Час расплаты - Николай Сташков

– Захочу, отлуплю. – Не унимался я.

– Посмотрю, как ты захочешь.

Мы начали приближаться один к другому, толкать соперника. Затем схватили друг друга за одежду. Начали кататься по полу, изворачиваться, и махать кулаками.

– А ну, паршивцы, вставайте! – Кто-то схватил нас за шиворот, резко дёрнул и поставил на ноги.

– Портнов, почему на урок опоздал? А ты, Сазонов, только появился в школе и уже дерёшься. Я тебе сказала ждать меня у двери.

Мы громко сопели, молчали и, набычившись, смотрели прямо перед собой. Завуч открыла дверь класса и втолкнула нас, нахохлившихся, как воробьи перед дождём.

– Надежда Степановна, прервитесь на минутку, я привела нового ученика. Портнов, иди, садись на своё место.

Она взяла меня за руку, и вновь обратилась к классу. – Ребята, это Миша Сазонов, он будет с вами учиться, прошу любить и жаловать. Надежда Степановна, они с Портновым уже успели подраться. Посадите драчунов за одну парту.

Оставшуюся часть урока мы, когда никто на нас не смотрел, толкали друг друга коленями и локтями. Однако, вскоре мы подружились, поклялись в вечной дружбе. В тайне ото всех мы порезали себе ладони, и соединились пятнами выступившей крови. О такой клятве прочитали в какой-то книге. Возможно, в одной из книг Фенимора Купера, или Марка Твена. Её названия я не помню.

Мои родители тоже погибли, и я жил с тётей. У неё своих детей никогда не было, и она всю свою неиспользованную любовь вылила на племянника, хотя была и строга со мной. Толя постоянно, все дни после школы проводил у нас. Директор детского дома разрешила такие отлучки, только строго наказала, чтобы ночевать обязательно приходил. Тётушка строго следила, чтобы мы готовили уроки, она опекала нас одинаково, не разделяя на своего и чужого. Толя чувствовал себя своим, родным, словно у него опять появилась, когда то потерянная, семья. Он иногда вспоминал родителей, тот день, когда они погибли. Вспоминал машину, мчавшуюся с бешеной скоростью. В это время из его глаз вытекала предательская слеза.

Прошло много времени, мы окончили школу, получили аттестаты. Тётя Тася проводила нас в армию, где дружба не раз выручала в сложных ситуациях. Как то один из старослужащих, которые называют себя стариками, приказным тоном, грубо обратился к Толе: – Слышь, салага, подрай мне сапоги.

– Я бы с удовольствием помог тебе собраться в увольнение. Вот только просить надо вежливо. Спокойно сказал Толя.

– Ты что молодой, салажонок, ерепениться вздумал? Я тебе быстро рога обломаю.

Он стал надвигаться на Анатолия. Они сошлись грудь в грудь. К «старику» подбежали ещё двое. Такого нападения на друга я допустить не мог. Я снял ремень, намотал его на руку и встал рядом с Толей, плечо к плечу.

– Утихомирьтесь, мужики. Я вот этой пряжкой успею чью-нибудь башку снести. Кому от драки польза будет? Поедем в горячие точки, кто-то спину всегда прикрывать должен. На фронте тоже драться будем, на радость врагам? Или плечо к плечу, и защищать друг друга?

Простые слова оказали благотворное действие. Драка не произошла, бывшие противники, ни слова не говоря, разошлись..С этого времени друзья оказались принятыми в коллектив. Армейская служба покатилась по правилам доброй воли и воинского устава.

Всё когда-то кончается. Закончилась армейская служба. Мы вернулись к тётушке Тасе. Она уже старая, её иногда одолевают болезни, ей нужен уход. Анатолий нашёл работу охранника, а я устроился в компанию, занимавшуюся устройством натяжных потолков. Тётушкина небольшая пенсия и две, тоже небольшие, зарплаты позволяли жить безбедно, хотя много денег уходило на лекарства. У тётушки в собственности небольшой домик с земельным участком. Огород помогает сводить концы с концами. Выращивали картошку, огурцы, помидоры и разную зелень. Плодовые кустарники позволяли круглый год иметь варенье, которое тётушка очень любила.

В большинстве случаев мы назначали свидания своим девушкам в одном месте. Затем долго гуляли вчетвером по улицам города, заходили в кафе, изредка в ресторан, угощали девушек вином, фруктами, шоколадом. После, каждый свою девушку провожал до дома, изредка кто-то оставался ночевать. В этот день было всё как обычно. После ресторана провожали девушек. Я долго не хотел уходить, мы целовались, болтали несусветную чушь. Когда расстались, я пошёл домой, и встретил четверых крепких, рослых парней.

– Ты чё в наши края повадился, наших девок баламутишь? – Грубым голосом провозгласил один из ребят.

Я не успел правильно оценить обстановку и принять решение. В голове словно взорвался снаряд, и темнота поглотила меня. Память вернулась быстро. В ночной тишине услышал голос: – Мочи его, пусть по чужим девкам не шастает.

В руке у сидевшего на мне парня в тусклом лунном свете блеснуло лезвие ножа. После удара по голове мои мышцы словно онемели, и некоторое время не хотели слушаться команд. В этот момент, когда противник сидел на мне, и готовился нанести удар ножом, я не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Голова тяжёлая, словно налитая расплавленным металлом. Нож уже занесён для удара. Вдруг, как чёрный смерч, кто-то налетел на парня, сидевшего на мне, и снёс его. Нож улетел в неизвестном направлении. Найти его ночью – задача весьма не простая. Спасителем оказался Толя.. Он поднял меня, и поставил на ноги. Мы уже вдвоём отмахивались от нападающих. Непримиримая четвёрка от души попинала нас, и удалилась. Мы с трудом поднялись на ноги. У меня ещё хватило сил отряхнуться и шутливо спросить: – Откуда та взялся, Саид?

– Стреляли. – Тихим голосом ответил Толя.

Несколько дней назад мы смотрели фильм «Белое солнце пустыни». Эпизод с вопросом, откуда взялся Саид, и односложным ответом, что стреляли, нам очень понравился. Тётушка Тася долго охала и ахала. Она промыла раны, заклеила их лейкопластырем. Спрашивать ни о чём не стала. Она здраво рассудила, что ели мы захотим, расскажем сами, что с нами произошло. Она сообразила, что у молодых парней кровь бьёт ключом. Без девушек наверняка не обошлось.

Примерно через месяц тётушка завела разговор с Анатолием. Она больше недели хорошо себя чувствовала, была бодра, весела, словно её болезнь ушла в отпуск. Тётушка готовила ужин и что-то про себя напевала. Когда поужинали, она стала серьёзной.

– Не обижайся на мои слова, Толя. Ты мне родной человек, я вас с Мишей обоих люблю. Может я старая дура, только думаю, что вам вдвоём незачем валандаться с одной старухой. Миша один может обо мне заботиться, осталось не так уже долго. Тебе, Толя, свою жизнь надо устраивать, найти профессию, найти своё дело. Охранник, это несерьёзно. Жениться пора, детишками обзаводиться.

– Спасибо, тётя Тася, мне не за что на тебя обижаться. У меня в жизни два светлых пятна, это мои погибшие родители, да ты, моя дорогая тётушка. Я подумаю, обязательно подумаю.

Через месяц, в ответ на отправленное резюме, Анатолию пришёл вызов. Он уехал на северные нефтепромыслы. Он отработал пять лет, когда его на улице застал внезапно налетевший ураганной силы ветер. Кругом потемнело, пропали очертания домов и нефтяных вышек, свирепый рёв урагана унёс звуки и запахи жилья. Когда ветер немного утих, полузамёрзшего, и совершенно обессиленного Толю, нашли совсем близко от посёлка. Оказалось, что трое суток бродил мой друг вокруг него. Иногда приходилось передвигаться ползком, когда свирепые удары урагана валили с ног, и не давали подняться. Больше месяца он провалялся на больничной койке с сильнейшим воспалением лёгких, половину этого времени провёл в бессознательном бредовом состоянии. Врачи опасались за его жизнь, но молодой сильный организм выстоял.

– О северных злоключениях Анатолий сам рассказал тебе? – Спросила Ирина.

– Конечно сам. – Ответил Михаил: – Иначе, откуда мне были бы известные эти ужасные события?

Выздоровевший, но ещё слабый, Анатолий уволился, собрал свои немудрёные пожитки и уехал в родной город, где, когда то появился на свет и прожил первые счастливые годы. Город встретил ослепительным сиянием весеннего солнца, задорным трепетанием молодой зелени парковых деревьев, разнотравьем, и разноцветьем высаженных клумб. А так же весёлым плеском водяных струй, несколько дней назад запущенных фонтанов. Казалось, город радуется его приезду, как мать радуется возвращению блудного сына. Первым делом, по приезде, Анатолий решил найти могилы родителей. Это оказалось не так просто. После расспросов служителей кладбища и долгих поисков, он увидел заржавевшую оградку, два заросших холмика и два каменных могильных памятника с фотографиями и двумя датами. Он очистил холмики и всю внутренность оградки от мусора и травы, завалил холмики цветами, их продавали не далеко от кладбища, и долго смотрел на фотографии родителей. Они весело улыбались ему. Их возраст на фотографиях примерно такой же, как у смотрящего на них Анатолия.