Праздник подсолнухов - Иори Фудзивара

Я задал другой вопрос:

— Ты сказала, что слышала от разных людей о сходстве с моей покойной женой. Знала, как меня зовут. Кто и при каких обстоятельствах сообщил тебе эту информацию?

Словно припомнив что-то, она улыбнулась:

— Я немного преувеличила. Вообще-то это был всего один человек. Посетитель в том, другом заведении, где я работала раньше. Он же сказал мне и девичью фамилию твоей жены. Самый обыкновенный мужчина средних лет, без особых примет.

Значит, всего один. Черт его знает, кто это мог быть. Эйко тоже имела немало знакомых. Если всего один человек, то тогда это могло быть простой случайностью.

— Зачем же ты преувеличила?

— Слишком уж ты был невежлив. Сам посуди: подходит какой-то парень, ни с того ни с сего заводит разговор. Вот мне и захотелось тебя поддеть.

Я снова вздохнул:

— Н-да. Возможно, на твоем месте я чувствовал бы то же самое. Кстати, ты упомянула второе заведение, где работала раньше. Это и есть то, второе казино?

Девушка кивнула:

— Да. Кстати, извини, что не представилась раньше.

Она покопалась в сумке и выложила на стол визитную карточку. «Мари Кано, — значилось на ней, — секретарь. Офис Тадамити Нисины. Адрес: Отэмати».

Тадамити Нисина. Когда пару минут назад она произнесла это имя, оно ничем не зацепило моего внимания. Но сейчас, написанное на бумаге, оно производило совсем иное впечатление. Было в нем что-то знакомое. Что-то закопанное глубоко в памяти. Что-то очень зыбкое, но откуда тогда ощущение, что я знаю это имя? Некоторое время я напряженно вспоминал, но в конце концов махнул рукой. Видно, что-то совсем давнее. Я поднял глаза.

Глядя на меня, она пробурчала себе под нос:

— Сейчас я и правда ощущаю себя тем, кто указан на этой визитке.

— Странная карточка. Из нее совершенно неясно, чем вы там занимаетесь.

— Я и сама толком не знаю, хоть и называюсь секретарем. В офисе почти не бываю. Похоже, у них самый разный бизнес, причем довольно крупный. Точно могу сказать, что помимо казино у них полно каких-то финансовых дел. Думаю, они из тех сомнительных типов, что любят называть себя предпринимателями.

— Те, кого ты имеешь в виду, как правило, любят прикрываться должностями вроде финансовых консультантов.

— Кстати, — припомнила она, — думаю, они торгуют картинами. Я слышала, как они обсуждали по телефону продажу или покупку какого-то произведения искусства.

— Торгуют картинами? И в какой же галерее они торгуют?

Она покачала головой:

— Кажется, у них нет галереи.

— Понятно. Бегунки.

— Это еще кто такие?

— Есть такая форма торговли картинами. Посредники торгуют предметами искусства, не имея при этом собственной галереи. Не смотри, что звучит презрительно. У такого бизнеса, как правило, доходы и размах гораздо больше, чем у обычной галереи.

— Ты и в этом разбираешься?

— Не то чтобы очень… Для непосвященных мир торговли искусством — это настоящая черная дыра. Но не кажется ли тебе, что такими рассказами ты компрометируешь собственного босса? По-моему, стоит задуматься.

— Может, и так, только во мне нет ни капли лояльности, я имею в виду преданность или верность. Во-первых, мне только месяц назад выдали эти визитки, да и секретарь я чисто номинальный. Моя работа — ходить по казино, играть и развлекаться. Они несли какую-то чушь о том, что таким способом пытаются улучшить сервис, но я-то вижу, что это полный бред. Посетителям в таких заведениях плевать на девушек. И сегодня я лишний раз в этом убедилась.

— А что собой представляет второе казино?

Она задумчиво произнесла:

— Придется начать издалека. Вообще-то еще месяц назад я работала совершенно в другом месте и выполняла другую работу. Короче говоря, занималась физическим трудом. Понимаешь, о чем я?

— Не понимаю, — ответил я.

— Работала в фудзоку.[10]

— В фудзоку?

— Да, в фудзоку. Ты что, ни разу там не был?

Я покачал головой.

— Но ты хотя бы представляешь, что это такое?

— В общих чертах.

Я снова окунул ложку в джем. Кинул взгляд на молоко в большой дорогой кружке, от которого шел пар.

Покончив с пивом и принявшись за котлету, девушка спросила:

— Кстати, что ты думаешь о девушках, работающих в фудзоку?

— Толком не знаю, но думаю, это всего лишь одна из многих профессий, которую может выбрать современная девушка.

— В общем-то, так оно и есть. Ничем не отличается от офисной служащей, — кивнула она. — У меня есть небольшой опыт работы в компании: только антураж другой, а люди те же самые. Есть противные девчонки, есть хорошие. Есть умные, есть дурочки. Есть профессионалки, а есть любительницы. Как в любой работе. А известно ли тебе, почему эти девочки выбирают работу в фудзоку?

— Нет.

— Разумеется, из-за денег. Это очень приличный заработок. Даже те, кто работал раньше в банке, говорят, что теперь получают втрое больше. Да и работа отличная, простая, при желании можно купаться в роскоши. Иногда даже девчонки из офисов, перебравшие лимит по кредитным картам, подрабатывают у нас, чтобы погасить долги.

— Ты, выходит, тоже из-за денег?

— Да, из-за денег, — сказала она и примолкла. Когда она заговорила вновь, голос ее звучал спокойно и равнодушно: — Я из бедной семьи. Бедной настолько, что трудно даже поверить, будто в наше время встречается такая нищета. А все потому, что отец не мог работать из-за почечной недостаточности. Каждые три дня ему надо было делать гемодиализ.[11] Мы с ним жили вдвоем на соцобеспечении, государство снимало нам квартиру в шесть дзё.[12] Сколько себя помню, мы всегда там жили. По нашим городским нормам малообеспеченным даже четыре года назад нельзя было жить в квартире дороже тридцати восьми тысяч иен. А если исхитришься и накопишь на кондиционер или старый, ржавый автомобиль, это попадает в категорию «предметы роскоши», и тебя лишают пособия. Так мы и жили. Иногда целый день сидели на одной воде. Можешь вообразить?

— Нет, не могу, — ответил я. — Мою семью нельзя было назвать богатой, но мы не нуждались. Мне трудно это представить.

Она кивнула:

— Вот-вот. Думаю, мне просто не повезло. Чтобы получить пособие, надо было пройти через целый ряд унижений. Кучу всего разузнать. Смириться с массой ограничений. Вот простой пример. Я хотела учиться в университете. Но если ты на соцобеспечении, то не имеешь права учиться на дневном. Иди на вечернее отделение или забудь про пособие. Ну разве это не дискриминация? Но что-то я отвлеклась. Короче, такая у нас в семье была ситуация. И вот однажды зимой, я тогда училась в девятом классе, мне в кои-то веки улыбнулась удача. Хотя теперь я уж и не знаю, удача это была или наоборот. В общем, я случайно купила лотерейный билет и выиграла миллион иен. Это стало известно соцработникам, и нас лишили пособия. И как меня угораздило купить этот злосчастный билет?! Нет, ты только подумай, какой бред! Выходит, я не имею права даже выиграть в лотерею. Когда от наших сбережений осталось несколько десятков тысяч иен, мне разрешили снова подать заявку на пособие. Меня это просто взбесило, и я раз и навсегда решила, что не желаю больше зависеть от службы опеки. А потом началась моя работа в фудзоку, часть заработка я потратила на вступительный взнос в университет, подала на стипендию и поступила.

— Хм, а разве на эту работу берут тех, кому нет восемнадцати?

— Естественно, вначале мне пришлось скрывать свой возраст.

— Вот оно что. Выходит, таким образом ты поддерживала семью.

— Да, отца, — кивнула она и задумчиво уставилась вдаль. Наконец снова посмотрела на меня. — Думаешь, я жалуюсь?

— Нет, — сказал я.

Она улыбнулась. Давненько она не улыбалась.

— Вот только университет я все-таки бросила. Так хотела учиться — и на тебе. Решила полностью уйти в работу. Трудилась с душой.

Прикурив очередной «Хайлайт», я спросил:

— Сколько тебе?

— Двадцать один.

— Хм, можно поделиться с тобой своим мнением?

— Каким?

— Я уже сказал, что мне тридцать восемь. Я намного старше тебя. Но в чем-то ты гораздо взрослее.

Она едва заметно улыбнулась:

— Просто это ты мальчишка.

— Может быть, — согласился я, — мне это часто говорят, — затем сменил тему: — Значит, с Нисиной ты тоже познакомилась на своей работе?

— И да и нет.

— Как это?

— Он меня нашел.

— Что значит «нашел»?

— Мою фотографию напечатали в еженедельнике, — начальник очень просил попозировать. А Нисина вроде ее увидел и нашел меня.

— Постой, но почему твою фотографию поместили в еженедельнике?

— Фотоподборка еженедельника «Сан». «Мега-звезды фудзоку». Ты только вслушайся — «мега-звезды»! Это что-то, правда?

— Да, это что-то, — подтвердил я.

В памяти всплыли слова Мурабаяси: «Кажется, я ее где-то видел». Может, ему на глаза попался тот номер еженедельника? У «Сан» огромные тиражи.