Вечная любовь - Шелли Такер

— Нет, — прошептал Келдан. — Нет, не может быть! Стиснув зубы, Хок мягким движением закрыл Бьорну глаза и натянул покрывало ему на лицо.

— Что толку смотреть? — угрюмо сказал он, обращаясь к Келдану и остальным, продолжавшим стоять вокруг двух своих павших товарищей. — Они все равно не воскреснут. Смотрите лучше на своих женщин.

Некоторое время ни один из них, казалось, не мог пошевелиться. Кто-то шепотом молился Тиру, богу войны. Кто-то изрыгал проклятия. Потом, один за другим, убитые горем, все тихо разбрелись — кто на корму, кто на правый, кто на левый борт — к невестам, доставшимся им такой дорогой ценой.

Женщины, рыдавшие и проклинавшие похитителей, пока те несли их на корабль, успокоились сразу же, как только им на лица осторожно накинули платки, пропитанные соком солнечного корня. Теперь они будут спать в течение всего плавания: это была необходимая предосторожность — чтобы похищенные никогда не смогли определить местонахождение острова. Они пробудятся к новой жизни в новом мире. — Я начинаю понимать то, что ты говорил раньше, — сдавленно произнес Келдан, когда они с Хоком заняли привычное место у руля. — После того, что случилось, мне перестал нравиться внешний мир.

Хок кивнул, ничего не ответив: спазм перехватил пересохшее горло. Он не хотел, чтобы Келу и остальным пришлось усваивать урок утрат и горя — урок, который сам он так хорошо усвоил.

Келдан притих — куда девалась его прежняя веселость! Угрюмое выражение не могла прогнать с лица даже брюнетка, во сне покоившаяся в его расслабленных руках.

Торолф, судя по всему, нисколько не раскаивался в содеянном.

— Если бы вы двое не вмешались, ничего бы не произошло. Никто бы ничего не заметил…

— Едва ли можно было не заметить, как ты рубанул мечом стражника посреди заполненной народом улицы! — резко возразил ему Хок. — Ты нарушил наш закон.

— Я защищался. Это Келдан нарушил закон. Женщина должна была достаться мне. — Он неотрывно глядел на маленькую брюнетку. — Я первый ее заметил. Но раз у меня ее украли, я возьму женщину Бьорна…

— После того, что ты сделал, ты не заслуживаешь ни одной из них. — Келдан, словно стараясь защитить, крепче прижал к себе девушку.

— Это решит совет старейшин, — самодовольно парировал Торолф.

— На твоем месте я бы не спешил оповещать совет о том, что ты натворил прошлой ночью, — предупредил его Хок.

Торолф замолчал, потирая перевязанную рану на руке, из которой сочилась кровь, и окидывая неприязненным взглядом Хока, Келдана и… женщину, лежавшую в забытьи рядом с Хоком.

Келдан сочувственно посмотрел на спящую девушку, клубочком свернувшуюся на расстеленном плаще Хока:

— Как она?

Хок взглянул на свою добычу и нежно провел рукой по ее рыжеватым волосам, прикрывавшим разбитую щеку.

— Думаю, Торолф сломал ей челюсть, но она поправится.

— Я рад, друг. Она именно то, что тебе надо. Не только красивая, но и отважная. Подумать только: имея лишь нож в руках, рискнула дать отпор мужчине, вдвое превосходившему ее по размерам.

Хок поднял на Келдана глаза, полные муки:

— За это я должен благодарить тебя. Мне не нужна была новая невеста. Особенно такая безумная валькирия, которая управляется с ножом не хуже мужчины.

— Но нравится тебе это или нет — она твоя.

Хок выругался себе под нос, приглядываясь к своей непрошеной добыче. После стычки в Антверпене у нее на щеке красовался черный развод, формой напоминавший огромную слезу. Хок смочил ладонь питьевой водой из фляги и стер грязь, оставив на щеке мокрый след.

— Да, — согласился он наконец. Правоту Келдана отрицать было невозможно. В присутствии земляка он дважды произнес заветные слова, дважды прокричал их в пылу безумия, царившего на той злосчастной улице: «Я заявляю свое право на нее! Я беру ее!»

Тогда это было единственным способом спасти ее от Торолфа. Но с того самого момента эта яростная зеленоглазая девушка стала принадлежать ему.

Отныне и до конца своей жизни она будет его женщиной.

Глава 4

Сквозь пробуждающееся сознание Авриль услышала тихое потрескивание дров в камине — приятный, привычный звук. успокаивающий. Она попыталась открыть глаза, но у нее не хватило сил. Все тело казалось тяжелым, оцепеневшим… Такое странное ощущение. Она чувствовала прикосновение гладких прохладных простыней к телу и мягкую пуховую подушку под щекой. Ноздри щекотал запах древесного дыма.

С огромным усилием она лишь на мгновение приподняла веки. успев увидеть в нескольких шагах от себя каменный очаг и веселые всполохи пляшущего в нем огня.

Сознание ее было таким же сонным и одурманенным, как и все тело. Она застонала и снова закрыла глаза. Где она? Вспомнить никак не удавалось. Однако странно, что Жизель до сих пор не растормошила и не заставила встать с постели свою мамочку…

Ах да, ведь ее дорогой дочурки нет здесь! Девочка с Гастоном и Селиной. Авриль оставила ее у них, отправившись в… В Антверпен.

Сердце громко бухнуло в груди. Глаза мгновенно открылись — воспоминания обрушились на нее: ярмарка, базарная площадь, верзила, который напал на них с Жозетт… Жозетт! Где Жозетт?

Со сдавленным криком Авриль приподнялась, опершись на локоть. От этого усилия дрожь пробежала по телу, которое почти не слушалось ее.

Моргая, Авриль огляделась. Она находилась в незнакомой комнате, не похожей ни на что виденное прежде. Свет от очага очерчивал круг возле постели, на которой она лежала, и позволял рассмотреть стены из блестящего темного дерева, квадратные балки высоко над головой, потолок, сделанный как будто из древесной коры. Столбики по четырем углам кровати венчали резные фигурки, напоминавшие голову дракона с мерцающими в отблесках пламени глазами из драгоценных камней.

С бешено бьющимся сердцем Авриль вгляделась в темноту за изножьсм кровати.

— Здесь… здесь кто-нибудь есть? — Ее голос походил на треск сухого дерева: горло казалось обожженным. — Где я?

Ответом ей было лишь эхо собственного голоса, и по тому, как оно отражалось от стен. можно было догадаться, что размети комната была с большой удлиненный зал. Дальнего конца ее она даже не могла различить.

Откинув одеяло, Авриль с трудом спустила ноги па пол и встала. Страх и гнев, которые колотящееся сердце гнало вместе с кровью по жилам, придали ей сил. Что же случилось? Кто се сюда привез?

И почему ее оставили одну?

Она сделала несколько неуверенных шагов, ощущая под ногами холодный каменный пол.

— Есть здесь кто-нибудь? — повторила она. стараясь, чтобы голос звучал храбро, даже вызывающе и чтобы никто не мог догадаться, какой безумный страх обуял ее.