Проповеди. Том 3. - Св. Лука Войно-Ясенецкий

Великий день Входа Господня в Иерусалим да напомнит нам Его слезы и священный гнев, да не забудем никогда Его горьких слез и слов, обращенных не только к Иерусалиму, но и к каждому из нас!

Да поставим целью жизни нашей последование Христу, ибо Сам Он сказал: "Кто Мне служит, Мне да последует; и где Я, там и слуга Мой будет" (Ин. 12, 26).

Последуем же за Христом, идя чрез тесные врата по узкому пути – и упокоимся там, где сияет вечная слава Святой Троицы.

Аминь.

18 апреля 1954 г.

СЛОВО НА ВЕЧЕРНЕ ПЕРВОГО ДНЯ ПАСХИ

Господь и Бог наш Иисус Христос после воскресения Своего из мертвых почти непосредственно, почти тотчас же стал являться: являлся святым мироносицам, святым апостолам; являлся Он 40 дней по воскресении Своем, и много было дивного и непостижимого для нас в Его явлениях.

Что могли бы мы сказать для объяснения того, что Он, когда встретили Его на дороге в Эммаус два ученика, шедшие туда, после беседы с ними, после вечери, когда наконец узнали Его в преломлении хлеба, вдруг, внезапно стал невидим?

Как объясним, что тело Его воскресшее имело способность проходить сквозь закрытые и даже запертые двери? Как объясним то, что Он, никем не замеченный, никем не сопровождаемый, прошел длинный путь от Иерусалима до Галилеи, где явился Он одиннадцати ученикам?

На эти вопросы ответа нигде и никогда не найдем, это ведомо только одному Всеведущему и Всемогущему Богу.

Но возникает у нас еще ряд вопросов, которые могли бы разрешить, ибо, хотя понять цели, мысли и деяния Богочеловека мы, конечно, не в силах, ибо Его мысли и Его цели бесконечно глубже и выше наших мыслей, но тем не менее нет греха в том, чтобы своим слабым человеческим умом попытаться кое-что понять из многого непонятного в явлениях Его.

Нам, по нашим человеческим суждениям, кажется странным, что Господь наш Иисус Христос являлся только женам-мироносицам и апостолам Своим: нам казалось бы, по нашему короткому, неглубокому суждению человеческому, что естественнее было бы Господу Иисусу Христу во всей славе Своего воскресения явиться всему народу и тем уверить его в Своем Божественном достоинстве.

Но этого Господь не сделал – народу Он ни разу не являлся. Почему же это?

Можем кое-что предположить об этом. Можем сказать, что из истории человечества нам хорошо известно, что все великие события жизни человечества, жизни мира становятся понятны только спустя долгое время после того, как они совершаются. Современники этих событий, очевидцы их не в силах понять великие события в жизни мира.

Надо, чтобы прошли долгие годы, даже столетия, иногда даже тысячелетия, чтобы род человеческий понял значение величайших исторических событий.

Только при взгляде на них в исторической перспективе становятся они понятны, а современникам событий они совсем не понятны.

Вот этот факт, психологически и исторически установленный факт, можно было бы привести для понимания того, почему Господь Иисус Христос не являлся народу, как нам казалось бы должным.

Потому что этот жестоковыйный народ, грубый народ, только что совершивший ужасающее, потрясающее преступление, – этот народ, конечно, не мог понять того, что Господь Иисус Христос воскрес.

Если сами ученики Христовы приходили в трепет и недоумение при явлениях Его, если не верили глазам своим, глядя на Него; если думали, что это только призрак Его, то неужели грубый народ мог бы думать иначе?!

Не веровали бы, конечно, не веровали бы! Злословили бы, хулили бы все явления Воскресшего Господа.

Вот это малое понимание может до некоторой степени объяснить, почему Господь Иисус Христос не являлся всему народу.

Почему явился Он прежде всего мироносицам Своим, и из них первой Марии Магдалине, почему не апостолам Своим?

Опять-таки это сокрыто от нас, и полного ответа не найдем, но кое-что сообразить можем.

Прежде всего – пламенная любовь мироносиц, их первый приход к гробу Христову: они первые позаботи– лись видеть гроб, а из апостолов никто не сделал этого.

Именно поэтому, по проявлению горячей, пламенной любви ко Христу, кажется нам, что им первым должен был явиться Господь Воскресший, а не апостолам.

Знаем мы, что сердце женское очень отличается от сердца мужского, мужчинам свойственно все происходящее пред ними воспринимать и познавать прежде всего умом своим и в меньшей мере чувством.

Особенно ярко выразилось это свойство мужского ума в том, как отнесся апостол Фома к вести, что Господь воскрес и явился ученикам Своим. Ведь он сказал: "Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю" (Ин. 20, 25).

А мироносицы не так: сердцем своим они гораздо легче и быстрее схватили истину. Женскому сердцу свойственна эта чудная способность понимать все важнейшее сердцем своим. Вот это мой слабый ответ на второй вопрос.

А теперь попробую хоть немного, хоть чуть-чуть приподнять завесу над вопросом, который является у многих из вас: почему не явился Господь прежде всех Свой Пречистой Матери? Почему?.. Ответить полностью на этот вопрос, конечно, не можем, но опять-таки можем кое-что размыслить.

Возможное ли дело, что Господь Иисус Христос, Который в тягчайших муках на кресте проявил трогательную любовь и заботу о Своей Матери, усыновив Ей Своего ученика Иоанна и получив ему заботу о Ней – возможно ли, чтобы после такого проявления глубокой любви к матери Господь Иисус Христос прежде всего по воскресении не вспомнил о Ней, о матери Своей?! В Св. Писании ничего не сказано, ни одного слова в ответ на этот вопрос. Но ведь вы много, много раз слышали на воскресной всенощной слова, которыми кончается Евангелие апостола Иоанна Богослова: "Многое и другое сотворил Иисус; но если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг" (Ин. 21, 25).

О многом, о многом умолчано в Евангелии, о многих деяниях Христовых нет там ни слова. Почему же, почему о многих дивных делах Его умолчано? Почему ни слова нет о явлении Господа Иисуса Своей Пречистой Матери?

Он не смешивал, конечно, Ее с мироносицами, – не являлся Ей наряду с ними, ибо любовь Его к Ней была бесконечно, бегранично выше. Ей должен был Он явиться, конечно, отдельно, и что мешает нам веровать в то, что любовь Его к Пречистой матери Своей непосредственно после воскресения привела Его в ту горницу дома апос– тола Иоанна Богослова, в которой обитала теперь Она?

Казалось бы, нельзя сомневаться, что это было: Он, конечно, Ей явился, но почему об этом Она никому не рассказала? А потому, что из евангельских сказаний о Ней знаем, что она была глубоко молчалива. Она молчала при всех величайших событиях жизни Своей и жизни Божественного сына Своего. Она молчала, Она только складывала в сердце Своем все великие слова, которые слышала о Сыне Своем, все великие дела, которые видела.

Она молчала, Она всегда молчала… Почему думаем, что должна Она была нарушить Свое молчание, когда явился к Ней Воскресший Иисус?

Ведь воскресение Сына Ее не было для Нее неожиданным.

Апостолы, как сказано в Евангелии, не понимали слов Христовых, когда говорил Он, что будет предан на смерть, будет оплеван, избит, заушаем, будет распят – это не вмещалось в сознание их. Они забыли даже, что твердо и ясно говорил Он: "И в третий день воскресну".

Пресвятая Богородица ничего не забыла, все слова Сына своего слагала Она в сердце своем и хранила в тишине и молчании.

Итак, будем верить, что первой Пресвятой Богородице явился по воскресении Господь и Бог наш Иисус Христос.

А теперь вспомним слова Христовы при явлении Его в Галилее одиннадцати ученикам, вспомним, что речь Его, обращенная к апостолам, закончилась драгоценными для нас словами: "…и се Я с вами во все дни до скончания века. Аминь" (Мф. 28, 20).

О, господи, Господи! Разве Ты это только апостолам одним сказал, разве не всем уверовавшим, не всем возлюбившим Тебя всем сердцем? Разве нам не будешь являться, не являлся многократно? Разве не будешь пребывать всегда с нами?

Мы знаем, что ты являлся в истинном Богочеловеческом виде великим святым своим.

Знаем, как преподобный Серафим Саровский, будучи иеродиаконом, произносил ектению на амвоне и вдруг внезапно умолк, устремив взгляд ввысь: он увидел Христа.

А разве не знаете, что он многим мученикам являлся и сам подкреплял их. Итак, неложно это обещание: "И се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века”.

Но вы, потупив голову, скажете: "А нам разве является Он, грешным?"

Да, да, и вам является, очень многим, может быть, даже всем является, но является не так, как святым мученикам, как Серафиму Саровскому, – является не в образе Богочеловеческом, а совсем иначе.

Чтобы понять это, обратимся к 3-й книге Царств, где повествуется, как великий пророк Илия бежал от гнева окаянной царицы Иезавели, жаждавшей крови его, как пришел он к святой горе Хорив, и вот что произошло на горе этой. Услышал Илия голос Божий: "Выйди и стань на горе пред лицем Господним, и вот, Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь. После ветра землетрясение; но не в землетрясении Господь. После землетрясения огонь; но не в огне Господь. После огня веяние тихого ветра, и там Господь" (3 Цар. 19, 11, 12).