Аромат невинности. Дар - Франциска Вудворт

— Думал, как лучше это нашим сообщить. Но я счастлив! — подхватив на руки, он закружил меня, заставив взвизгнуть от неожиданности.

— Поставь меня, чудовище!

— Это я то?! Вот выйдешь за меня, тогда я заставлю тебя за всё расплатиться!

— А кто сказал, что я за тебя выйду? — притворно возмутилась я.

— Бессовестная! И ты ещё меня чудовищем называешь?! У меня отлегло от сердца, и шутливо пререкаясь, мы пошли за продуктами. Завтра к Диане ехать, захвачу чего-нибудь вкусненького. Лишним не будет.

Разговор о работе возобновился, когда мы лежали перед телевизором. Я уютно устроилась на плече Дениса, и мы строили планы на будущее.

— Так даже лучше, — заключил он: — а то я себе места не нахожу, когда ты на работе и с ума от ревности схожу, когда представляю, как они на тебя смотрят.

Вспомнив сегодняшний разговор дейгассов обо мне, меня передёрнуло от отвращения.

— Да ты собственник! — шутливо воскликнула я, стараясь отогнать воспоминание. Я никогда не рассказывала Денису о таком, но он был не глуп и сам всё прекрасно понимал.

— Ещё какой! — согласился он и поцеловал меня в макушку. — Может, ну её, эту работу? Нас я смогу и сам обеспечить, а ты лучше учись спокойно.

— А как же информация? — я даже приподнялась, заглядывая ему в лицо.

— Порекомендуй вместо себя нашего человека. Скажешь твоя знакомая. Ты и так много сделала, хватит рисковать. И теперь я хочу тебя в личное пользование.

— Ты не охамел?! — возмутилась я.

— Знаешь, — мечтательно улыбнулся он, — теперь я понимаю мужчин, которые желают видеть жену босой у плиты и беременной, чем заслужил от меня ощутимый толчок локтем в бок.

— Ай! — обиженно воскликнул он, потирая повреждение. — Уже и помечтать нельзя… Жестокая!

— Между прочим, я ещё не дала согласие, — напомнила ему я.

— Тогда мне не стоит терять время и придётся приложить все усилия, чтобы тебя уговорить и ты, наконец, поняла, что без меня жить не сможешь! — самоуверенно заявил он и резко перевернул меня на спину, нависнув надо мной. Я даже пикнуть не успела, как он завладел моими губами и мы стали упоительно целоваться, забыв о фильме.

Глава 3

— Покажи сиськи, и мы тебя отпустим! — гаденько усмехнулся Борис, а его прихлебатели так и вовсе заржали.

Они зажали меня в углу, и мозг лихорадочно искал пути к спасению.

— Не ломайся! Тебе что, жалко? — допытывался мальчишка, уперев руки в стену возле моих плеч и прижимаясь ко мне своим телом. Меня чуть не стошнило от несвежего дыхания у него изо рта.

— Сначала все ломаются, а потом ещё просят! — засмеялся кто-то из его дружков. Не видела, кто. От страха в ушах шумело, и мир сузился до лица Бориса, который раздевал меня взглядом.

— Отвали! — с показной уверенностью я толкнула его в грудь, увеличивая между нами расстояние.

— Мальчики, давайте я вам покажу, — услышала я голос Тамары, и ещё не видя её, облегчённо выдохнула.

— Правда, что ли? — с сомнением оглянулся на неё Борис, отодвинувшись от меня.

— А то! У меня хоть есть на что посмотреть, — кокетливо произнесла она, и начала расстёгивать пуговички блузки, приближаясь к Борису.

Тот отступил от меня и развернулся к ней, стараясь выглядеть самоуверенно, но удивление в глазах и некоторое лихорадочное ожидание говорило о том, что женскую грудь он ещё не видел.

Стоило же Томе качая бёдрами приблизиться к нему, как удар в пах, а потом в нос заставил парня распластаться у её ног.

— Сссу-у-ка, — сквозь зубы выдавил он.

— Ещё какая! — огрызнулась она, деловито застёгивая пуговички, а потом, обойдя скрюченное тело, схватила меня за руку, таща за собой.

— Ещё раз к ней приблизитесь — всё поотрываю! — оглянулась она. Дружки Бориса замерли как щенки, перед грозной овчаркой.

Стоило нам отойти, как Тома остановилась, разворачивая меня к себе:

— Ты чего столбом стояла? Сколько раз я тебе говорила — бей сразу и жёстко, чтобы неповадно лезть было! Нескольким зубы выбьешь, по яйцам дашь, и в следующий раз будут думать, стоит ли связываться.

— Я буду! Буду… — твердила я.

— Буду… — вслух прошептала я, выплывая из сна. Из глаз потекли слёзы, при воспоминании о Томе. Обещание я сдержала, и после этого случая больше никогда в страхе не замирала. Всегда нападала, не боясь ударить, и была готова отстаивать себя до последнего.

Я пошевелилась и осторожно выползла из-под руки Дениса, стараясь не разбудить его. Встав с постели, тихо вышла из комнаты и пошла на кухню. Выпила воды, чтобы успокоиться и включила кофеварку. Было шесть утра и хоть вставать мы планировали часиков в восемь, спать мне уже не хотелось. Сон растревожил и напомнил о прошлом.

Как сейчас помню прощание с Томой, когда она уезжала поступать в столицу. Тогда она крепко меня обняла и сказала, что всё будет хорошо, и она обязательно заберёт меня к себе. Экзамены она провалила, но устроилась на работу и не вернулась. Два года от неё не было ни слуху, ни духу. За это время я успела поступить в педагогический в нашем городе и год отучиться, когда на мой телефон раздался от неё звонок. Я как раз просматривала объявления, ища работу на лето.

Тома ворвалась в мою жизнь, как ураган. Приехала в общежитие, заставила в темпе упаковать нехилые пожитки и увезла к себе. Она честно рассказала о своей жизни. Как снимала квартиру на троих со знакомыми девушками, такими же, как она, приехавшими в столицу поймать удачу за хвост. Работала официанткой, набиралась опыта, и каждый раз устраивалась в более престижные заведения. Собирала деньги, мечтая перетащить меня к себе, но соседки по комнате её ограбили и исчезли. «Представляешь, я как последняя дура хранила деньги дома!» — разорялась она. За квартиру платить было нечего, и пришлось обращаться за помощью к директору ресторана, чтобы он выдал хотя бы часть зарплаты. Тот согласился, но решил, что она расплатится с ним натурой, за что и огрёб по лицу. Она была уволена, и в злости тот крикнул, раз она такая недотрога, то пусть идёт работать к дейгассам. Тома и пошла. Раньше ей это и в голову не приходило, но от безысходности чего только не сделаешь. Так она попала к Сатияру.

Работая у него, встала на ноги. Сейчас сама снимает хорошую квартиру, отучилась на права и купила себе машину. Жизнь наладилась, и она приехала забрать меня к себе. От моих слов о том, что я учусь, она отмахнулась. «Устроим тебя на учёбу здесь. И зачем тебе быть учителем? Подумай лучше, кем действительно хочешь быть и пойдёшь на платное отделение». В её обществе я чувствовала себя как щепка, захваченная тайфуном, и голова шла кругом.