Непарад (СИ) - Воронков Александр Владимирович

Как только хозяин нас оставил, Трошицинский 'обрадовал' новостью, что мы втроём имеем редкую возможность стать свидетелями грандиозных исторических событий начала двадцатого века. И не только свидетелями, но и участниками. Оказывается, на дворе - не то девятьсот четвёртый, не то девятьсот пятый год со всеми 'прелестями' вроде первой революции, реакции и поражением в русско-японской. А через недолгое время предстоит Первая Мировая, ещё пара революций, гражданская, голод, НЭП, коллективизация-индустриализация-оккупация, Вторая Мировая и прочее-прочее-прочее... В общем, мы ещё не старые и до смерти Сталина, теоретически, имеем возможность дожить. Но ввиду всех этих перпетий - возможность далеко не стопроцентную. И даже не тридцати... А оно нам надо? Как мне, так не очень.

В первый момент я Стасу не поверил, но Дрей Ю подтвердил, что тоже склонялся к подобному мнению: по крайней мере мы никак не можем быть в нашем столетии по целому 'букету' признаков. А Андрюха у нас - признанный спец по истории, в локальном, конечно, масштабе. Вот же не было печали! И что теперь делать? У меня через неделю зарплата с премией должна быть, хотел отложить на отпуск в июне. А теперь кто мои денежки получит? Да и в Пальма-де-Майорка во времена царизма самолёты не летали!

И вообще: что мы тут делать будем: без работы, документов, денег? Вагоны разгружать? Не согласен. Да и начнётся революция - всяких там грузчиков-катальщиков первых будут казаки нагайками пороть, и разбираться не станут, тот-не тот. Да и в свете предстоящих войн что-то мне не хочется здесь находится. Как я понял, мы сейчас в польских землях России, а тут с четырнадцатого до двадцатого всяческий народ будет шляться довольно активно. С кавалерией, пушками и танками. И активно же это всё друг по дружке применять. Я уже видел такое: АТО называется. Но тогда повезло находиться в защищённом месте и на достаточном удалении от передовых позиций ВСУ. А до тылов группировки русские то ли не доставали, то ли не считали нужным стрелять. Нет уж, господа, возвращайте меня обратно!

- Парни, так вы это серьёзно, что ли? И про перенос во времени, и про царские всякие дела?

- Куда уж серьёзнее... - Трошицинский был мрачен, как дух подземелья. - Нужно решать, чего делать будем.

- А обратно, в наше время, никак?

Андрей криво ухмыльнулся:

- Не скажу, что мы столько не выпьем: опыт показывает, что выпить в три горла мы можем достаточно. Вот только в Российской Империи, да, думаю, и во всём остальном цивилизованном, а также колониальном мире, пока что на текущий момент истории не построены высоковольтные ЛЭП, по которым некоторые профессионалы микрофона и видеокамеры имеют возможность вести столь меткий снайперский огонь. Да и ружью стаськиному пришла мататумба, как все мы знаем? Это теперь не оружие для древних охотничьих забав, а прикрученный к обугленной деревяхе стальной предмет, полностью лишенный функционала, зато покрытый прекрасными радужными разводами в стиле столь нелюбимого Кукурузником абстракционизма!

- А чего сразу я? Чуть что - сразу Будкис, Будкис!

- Ну, не мы тогда стреляли, это есть факт, месье Дюк!

Да, тут Андрей, конечно, прав... Но я же не нарочно!

- Ладно, хлопцы, проехали! - Станислав припечатал ладонью к столешнице ту самую купюру с царём Петром. - Сейчас мы здесь и переиграть ничего не можем. А если и можем, то сами об этом не подозреваем. Великих физиков, занимающихся хроноэкспериментами, как я понимаю, среди нас нет, так?

- Ну...

- Значит, надо как-то вживаться в существующую реальность.

- И выживать! Тут целая куча революций с войнами намечается, а оно нам не надо! - Нет, ну действительно: жизнь человеческая и так бренна, и торчать в 'зоне рискованного обитания', которой через какое-то время станет вся Европа, что-то не хочется.

- Верно, Борь, оно нам не надо, но отменить войны мы вряд ли сможем. Не цари и не министры. Поэтому предлагаю вживаться в роль мирных обывателей. Или есть желающие дойти до государя-императора, как пишут в книжках и поднять ему веки? В смысле - открыть глаза на предстоящие в России безобразия? Сразу скажу: я пас! Поскольку кончится это, в лучшем случае комнатой с мягкими стенами и рубашкой с длинными рукавами. В худшем - Петропавловкой, а то и стенкой. Больше болтаешь - меньше живёшь. Есть возражения по сути вопроса?

Стас уставился на меня. А я что? Я ничего... Я за консенсус.

А вот третий наш однокашник, оказывается, имел несколько иной взгляд на перспективы нашего здесь пребывания.

Андрей, нервно поигрывая в пальцах самодельной трубкой, в которую так и не набил табак из своего сшитого 'под старину' кисета, бросил Трошицинскому:

- Возражения есть!

Это что же получается: мы тут сидим, рассуждения рассуждаем, а вокруг Россия хоть погибай, пока мы 'обывателями' становиться будем? Хренушки, не дадут нам прожить обывателями! Вот сейчас война, допустим, с Японцами. Допустим. И мы все втроём знаем, что войну эту мы, в смысле, Империя наша, продуем всухую. Вот никто не знает - а мы знаем! Порт-Артур самураи уже взяли, скоро раздолбают сволочь Куропаткина, а там и Цусима. А мы, выходит, должны сидеть, как мышь под веником? А потом Мировая, Февраль, Октябрь, Гражданская: это сколько ж миллионов русских ляжет? В смысле - россиян, поляков с прибалтами я тоже считаю за русских.

- Вот уж спасибо! А мы, литови, себя русскими почему-то не считаем, у нас своё государство. - Нет, ну а что он, в самом деле? Шовинизм какой-то!

- Фиг вам! Нету у тебя, Борька, сейчас отдельного государства. Не отчекрыжили пока немцы ваши лимитрофы. Государство для тебя, Будка, здесь и сейчас - Российская Империя. Великая, прошу заметить, держава. Есть, чем гордится. Вот у Стаса Царство Польское есть, не спорю. Оно же - Привисленский край. Мы, собственно, в этой автономии сейчас и находимся. Хотя поляки в Германии и Австро-Венгрии и такой автономии не имеют. Правильно я говорю? - Обратился он к Трошицинскому.

- Ну, в целом да... Хотя автономия какая-то неполная. - Кивнул Станислав.

Я решил не спорить: перепалки с русскими по вопросу национальной гордости и чувства патриотизма приводят зачастую к выбитым зубам, а в глобальном масштабе - и к аннексиям. Немцы в сорок первом уже пробовали подискутировать, и Киев в две тысячи четырнадцатом. В результате русские танки потом лет сорок по всей Германии катались на полигонах, да и свидомым тоже крупно не подфартило. Так что лучше промолчать. Для здоровья.

А Воробьёв тем временем развивал свою мысль:

- Ну да ладно, не о том речь. Хотя, когда мировая война началась, полякам после победы обещали независимость и я уверен: дали бы!

- Ну-ну... И без этого обошлись. - Наш русский поляк выглядел не слишком довольным.

- Всё, проехали. Тем более - пока что ничего не случилось, не забыли? Так вот я к чему веду: как правильно ты, Стас, сказал, мы не цари и не министры и отменить предстоящую войну вряд ли сумеем. Но глядите сами: из стран Антанты Россия единственная оказалась на положении проигравшей стороны, хотя и воевала за блок победителей. То есть по факту страна потеряла свои окраины, дважды менялся государственный строй, в ходе Первой Мировой и Гражданской погибло русских людей больше, чем во всех остальных воюющих государствах. Ну, или около того, сейчас точно не помню - это и не суть важно: там счёт на миллионы будет идти. И это ещё не считая эмиграции и разных большевистских 'ликвидаций как класса'. Нет, что потом Сталин с большевиками страну подняли с нуля, войну какую одолели, Империю воссоздали - это да, это я как и любой патриот признаю. Вы, думаю, тоже? - Воробьёв обвёл нас взглядом. Что ж, по факту он прав. Мы с Троцким поочерёдно подтверждающе кивнули. - Вот! Но ведь сколько это всё жизней стоило! Хорошо янкерсам за двумя океанами отсиживаться, они вообще на своей земле крайний раз при Линкольне воевали, и то, кажись, тыщ четыреста с обеих сторон потеряли и до сих пор воют, что это колоссальные потери. И ведь правильно воют: на войне солдата не одного убивает: семью его убивает с ним вместе, детей-внуков не рождённых. Это ж какой геноцид мы сами себе устроили? Никакого Гитлера не нужно, мать его через коромысло! - Андрей хряпнул по столу так, что звякнули ложечки в кружках с остатками остывшего чая.