Умельцы - Андрей Константинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Брюнет повеселел, снова сел в кресло и ответил:
— С информацией просто: получишь все — от личных дел до общих сплетен. Хрен им между! С деньгами еще проще. Сколько потребно?
Сколько мне потребно, я и сам не знал. Ляпнул наугад:
— Тысяч десять.
Брюнет покачал головой и достал бумажник. На столешницу легли триста пятьдесят баксов. Я сгреб купюры, сунул их в карман. Эх, если бы в уголовном розыске так легко давали деньги на оперрасходы!
— Телефон? Ну, это тоже просто. Сейчас изыму у любого бездельника из отдела маркетинга. Их там целое стадо. И все, видишь ли, без сотового работать не могут. С сотовым они, правда, тоже не могут… А вот транспорт — это вопрос. Парк у нас есть, и не маленький, но. вот свободных машин…
— Ладно, — сказал я. — Перебьюсь.
— Глупости. Транспорт будет, но чуть позже. А вот что касается напарника — это ты, Сергеич, сам решай.
Спустя час я вышел из офиса «Магистрали» с деньгами, сотовым телефоном и пластиковой папкой… Осталось найти партнера. Я уже знал, где буду его искать…
Глава четвертая. Купцов
На севере еще осталась светлая полоска, а с юго-запада тянуло тучи — будь здоров. И уже начинался дождь. А плохая погода для бомбежки — самое то. Я спустился вниз, завел «антилопу». Пока движок грелся, слушал радио. Директор рассказывал про новый компьютерный вирус «Я тебя люблю» и про то, что завтра в полдень «по Москве» состоится «парад планет». Ну это еще дожить надо… ночная бомбежка — она и есть ночная бомбежка. Тут загадывать ничего нельзя.
Я посмотрел на часы — половина одиннадцатого, — включил ближний свет и поехал. Давай, «антилопушка». Давай, кормилица. Вечер, темень, дождь — наше с тобой время. Об-честъ-венный транспорт ходит к ночи совсем худо, маршрутки тоже потихоньку сворачиваются, а пассажир хочет домой. К жене, к любовнице, к телевизору. Или наоборот — в кабак, в казино, на поиски приключений… А тут мы с «антилопой» — эх, прокачу!
Я не успел проехать сотни метров — пассажир! Это хорошая примета. Когда ночь сразу удачно начинается, то она и дальше хорошо пойдет… проверено. Я в таких случаях пассажира беру, даже если невыгодно.
Я тормознул. Мужик, не спрашивая, распахнул дверцу и плюхнулся в салон. Когда пассажир так уверенно, не спрашивая ничего, садится в машину, это означает, что он либо кошелек, либо хам. Либо «счастливое» сочетание обоих этих замечательных качеств… В последнее время таких уродов стало много…
— Здорово, майор, — сказал пассажир, и я вгляделся в него внимательней. Едрен батон — Петрухин! — Включай печку, а то задубел я, тебя ожидаючи.
Вот те и раз!.. Задубел он, меня ожидаючи.
— Ну, здорово, капитан… каким ветром тебя?
— Холодным, Леня. Да еще и с дождем. К телефону ты не подходишь, пришлось возле дома ловить.
Димку Петрухина я сто лет знаю — начинали когда-то вместе в районе, я — следаком, он — опером. Я потом перешел в следственное правление. Оттуда и уволился два года назад в должности старшего следователя и майорском звании. Наша контора на Захарьевской, 6, носила в ту пору совершенно уродское название — УРОПД[5]. Теперь, правда, еще более чудовищное — СЧРОПД[6]. Ушел я, конечно, не из-за названия. Но это другая история.
Я включил вентилятор. Движок еще не успел прогреться и тепла давал мало, но Петрухин сунул руку к дефлектору.
— Удивлен? — спросил он.
— Куда едем? — спросил я. Петрухин засмеялся, ответил:
— Это, Леня, будет зависеть от твоего ответа. Если ты скажешь: да, то просто подкинешь меня до дому. Если: нет — то… опять же до дому. Нормальный расклад?
— Да, расклад хороший… Давай-ка, Дима, объясни толком, зачем я тебе понадобился.
— Курить у тебя можно? — Я кивнул, и он закурил. — Чтобы не ходить вокруг да около: ты по ментовской работе не скучаешь, майор?
— Ты всерьез? — спросил я, и теперь кивнул он.
Вот ведь вопрос какой! Простой, в сущности, вопрос, но ответ на него не так уж и прост. Я задумался. Шел дождь, где-то на темных улицах ждали меня мои пассажиры, «антилопа» ровно гудела прогревающимся движком…
— Почему ты спросил, Дима?
— Ежели ты к своему ментовскому ремеслу не охладел, есть возможность тряхнуть стариной.
— Э-э, нет… в ментуру, Дмитрий Борисыч, я больше не вернусь.
— Ты меня не понял, Леонид Николаич. Я тебя в ментовку не зову. Я сам неделю как ушел. НАЕЛСЯ.
— Вот теперь я действительно ничего не понимаю, Дима. Объясни бестолковому старику.
И он объяснил. И я, не раздумывая, сказал: да. Мы никуда не поехали, мы поставили «антилопу» на место и поднялись ко мне домой. Примета не подвела: уж если ночь начинается хорошо, то и дальше пойдет хорошо.
* * *Купцов взялся за кольцо под абажуром лампы и опустил ее ниже. Усеченный конус света захватил в яркий круг стол, остальное пространство кухни скрылось в тени. И кухня сразу стала как будто меньше, уютней. На столе стояли бутылки с пивом, бутерброды и пепельница. В центре лежал лист бумаги, наискось рассеченный шариковой ручкой… Просто и выразительно, в духе раннего Кандинского.
Петрухин взял ручку, нарисовал квадрат и написал по его углам: охранник, Тищенко, Строгов, «X». Фамилии Тищенко и Строгова при этом расположились напротив друг друга — по диагонали.
— Итак, — сказал Петрухин, — давай прикинем, что мы знаем. Мой старый знакомый Витя Голубков по прозвищу Брюнет сумел организовать серьезную фирму. У истоков вместе с ним стояли два его земляка — Игорь Строгов, в прошлом морской офицер, и Алексей Тищенко — пэтэушник с криминальной подкладкой. Начинали с элементарного воровства… Сейчас, по словам Брюнета, работают легально, добросовестно и даже платят налоги.
— Ты смотри, какие порядочные ребята, — вставил Купцов.
— Ага… Едем дальше. Между Строговым и Тищенко в последнее время сложились не очень простые отношения. Причиной, опять-таки по словам Брюнета, послужил старенький микроавтобус «фольксваген». Он принадлежит фирме, и Тищенко хотел его выкупить, а Строгов был против. Вернее, они разошлись в оценке этого хлама. Причем разошлись всего-то в сотню баков… смех, да и только. Однако конфликт завязался, отношения напряглись. В воскресенье, двадцать третьего апреля, Тищенко и Строгов встретились в офисе. Строгов, видно, побаивался этой стрелки и привел с собой человечка, которого мы обозначим «X». Спустя всего минуту после начала встречи прозвучал выстрел. По версии Строгова, Тищенко повел себя агрессивно, достал помповое ружье. «X» это ружье вырвал у него из рук и в процессе борьбы застрелил завхоза.
— Почему завхоза? — спросил Купцов. — Ты говорил, что Тищенко — замдиректора.
— Он, конечно, оформлен замом, но какой он заместитель генерального с пэтэушным-то «образованием»? Едем дальше, Леня. Спустя еще минуту прозвучал второй выстрел… Сразу после этого Строгов и «X», прихватив охранника с собой, покинули офис. Остался там только тепленький трупик завхоза. Примерно сутки Строгов отсутствовал, дома не ночевал, на звонки не отвечал — мобильник его был выключен. Потом явился в милицию, наврал с три короба, был задержан на десять суток и отпущен… Что ты про это думаешь, товарищ следователь?
— Полная х…ня, — сказал Купцов, наливая пиво в бокалы.
— Глыбкая оценка! У вас, профессионального юриста с университетским образованием, формулировки, как всегда, отточены, лаконичны и безукоризненны.
— Да уж — профессионализм за деньги не купишь, — ответил Купцов. — А что этот «X»? Что мы о нем знаем? Откуда он взялся? И куда он делся?
— Ничего не знаем. Строгов говорит, что случайный знакомый. Познакомились в баре «Трибунал», показался он Строгову решительным мужиком, и Игорек взял его с собой на стрелку. Адреса или телефона этого «X» Строгов не знает.
— Полная Х…НЯ, — повторил Купцов. — Во-первых, я верю, что был какой-то конфликт… но не из-за сотни же долларов? Во-вторых, на стрелку не берут случайного собутыльника из бара. В-третьих, так в принципе не делают… Если намечается серьезная стрелка, то никак не в офисе. Труп, охранник-свидетель… куда их девать? Что, в конце концов, означает второй выстрел? Добивали раненого?
— Спустя минуту? — скептически произнес Петрухин. — Да и не было раненого. Оба выстрела — в голову. Ты, разумеется, прав, Леня: так не делают. Совершенно очевидно, что стрелку они забили мирную. Перетереть какую-то тему и разойтись. Никто не собирался стрелять… Но что-то произошло! Что-то такое, что враз все переменило. И обычная стрелка обернулась убийством. Нам с тобой нужно выяснить: что же произошло в то злополучное воскресенье? Ну как, партнер, осилим?