Ниса. (Не)желанная жена - Екатерина Орлова

ломит от желания. Мозг отчаянно вопит прекратить это, но пальцы, не подчиняясь ему, упорно продолжают перекатывать твердую горошинку. Губы скользят по затылку, спускаясь на шею. Шумно выдыхаю, когда наконец полностью просыпаюсь, и откатываюсь на свою половину кровати.

Мы оба не спим. Я понимаю это по частому, поверхностному дыханию Нисы, когда смотрю на ее спину. Провожу ладонью по лицу и крепко сжимаю челюсти. Помешательство какое-то.

– Я иду в душ, а, когда выйду оттуда, ты уже должна покинуть мою комнату.

Поправляю стояк и поднимаюсь, направляясь в ванную. Надо ехать к Акмалу, иначе я все же наброшусь на младшую Фоули.

Но вечером, после напряженного дня в городе, я возвращаюсь домой, найдя дурацкую причину не ехать к доступным женщинам. Якобы это будет некрасиво по отношению к моей гостье. Пока веду машину, издеваюсь сам над собой, высмеивая собственную слабость. Но все равно паркуюсь у въезда в гараж и вздыхаю, облокотившись на руль. Смотрю на дом. Моя крепость превратилась в пристанище ведьмы, в место моей слабости. Я всегда любил возвращаться сюда, а сейчас у меня смешанные чувства: я хочу войти, но вместе с этим жажду сбежать, только бы не видеть ее и не слышать. И не хотеть.

– Что-то происходит, – говорит отец, когда я, закрывшись в своем кабинете, набираю его.

– О чем ты?

– У меня стойкое ощущение, что Фоули затеял какую-то игру. С поставкой от него тоже что-то непонятное. Казалось бы, все как обычно, но перевозчик ведет себя странно. Сейчас выясняю. Свяжись с Валидом, скажи, пускай проверит всех, кто повезет товар через пустыню. Я уже подумываю о том, чтобы вернуться к услугам бедуинов.

– Отец, в двадцать первом веке? – иронично замечаю я.

– Омар, а какие у нас варианты? Ты же понимаешь, что это, по крайней мере, надежно.

– Но дольше.

– Это факт.

– Давай пока не будем торопиться. Люди доехали?

– Еще нет. Ты же знаешь, машины могут передвигаться только по ночам.

– Тогда давай не торопиться с выводами, а решать проблемы по мере их поступления. Как мама?

– Все еще в шоке от поступка Амиры. Ты говорил с сестрой?

– Немного в дороге. Я пока не готов обсуждать ее брак.

– Не будет никакого брака.

– Он уже есть.

– Я переломаю каждую кость в теле этого… шакала, – рычит отец. – Мне пора, – добавляет он внезапно и обрывает связь.

Чувствую, как закипает кровь внутри. Каждый, кто носит фамилию Фоули, теперь для меня практически враг. Вскакиваю с кресла и решительным шагом выхожу из дома. Теперь у меня появился повод исчезнуть отсюда.

– Камаль, выпусти собак, как будешь уходить, – бросаю ему, подходя к гаражу. – Предупредите нашу гостью, что здесь разгуливают два питбуля, если у нее возникнет желание сбежать. Я скоро вернусь.

– Хорошо, господин, – коротко отвечает он и почтенно склоняет голову.

Прыгаю в машину и выезжаю в пустыню. Думал, она, как обычно, успокоит меня, но почему-то только сильнее заводит. Неудовлетворенность, вибрирующая в теле, смешивается с яростью и впрыскивается в кровь, словно убойная доза адреналина. Сегодня я не еду, наслаждаясь видами барханов, а мчусь, чтобы выпустить скопившуюся адскую энергию. Она сотрясает мое тело, выплескивается из меня. Мне кажется, я даже могу чувствовать потрескивание на кончиках пальцев. В голове смешались причины моей ярости: Ниса, Амира, неутоленная жажда и похоть. Еще и эти проблемы с бизнесом. Впервые в жизни я искренне надеюсь, что проблему решит отец. Потому что, если в это вступлю я, могу наломать дров на эмоциях, а это в бизнесе неприемлемо. Тем более, в таком, как наш.

Дверь в квартиру, в которой находится Малоун, я толкаю настолько резко, что она, ударившись о стену, отскакивает обратно на меня. Охранники, стоящие у входа, предусмотрительно отступают в стороны. Слышу щелчок замка за спиной, когда вхожу в квартиру. И вся моя решимость и ярость понемногу гаснут. Я не ожидал сопротивления. Скорее, думал, что Малоун сдастся, решив, что Амира не стоит этого противостояния.

У меня складывается впечатление, что младший Фоули прошелся по жилищу бейсбольной битой или, как минимум, палкой. Каждая вещь, которую можно было разбить, разбита. Все, что можно было уронить, валяется на полу. Сам Малоун стоит у окна и безмятежно пьет кофе. Как будто это не он устроил Армагеддон вокруг.

Он медленно оборачивается и спокойно смотрит на меня.

– Кофе будешь?

– Нет, – отвечаю, откровенно говоря, находясь в замешательстве. Сбрасываю с дивана обломки столика и присаживаюсь, откинувшись на спинку. – Что здесь произошло?

– Когда я смогу увидеть жену?

– Она тебе не жена.

– Ошибаешься. Я принял веру, и наш брак вполне законный.

– На территории Бахрейна, но не здесь.

– Если нужно будет, я обойду каждого улема, в каждой гребаной арабской стране, и женюсь на Амире столько раз, сколько будет необходимо, – рычит Малоун.

Меня приятно удивляет его решимость быть настоящим мужем Амире.

– Я ехал сюда с намерением убить тебя, – произношу спокойно. Удивительно, но внутренняя вибрация прекратилась, и наступил штиль. Судя по всему, причина в том, что Ниса далеко. Может, подселить ее к братцу?

– Вот он я. – Малоун ставит чашку на пол, выпрямляется и разводит руки в стороны.

– Ты хочешь драки, – усмехаюсь. – Ее не будет, так что расслабься.

– Я хочу забрать жену.

– Ты хочешь забрать мою сестру, но, видишь ли, в современном обществе нельзя выкрасть невесту и сделать вид, что так и было. Что она и до этого принадлежала тебе. В современном обществе, Малоун…

– Люди женятся по обоюдному согласию! – перебивает он.

– А в нашей стране еще и с согласия старшего мужчины семьи. Мой отец не согласен.

– Я не отпущу ее.

Его лицо меняется. Сейчас он смотрит на меня так, словно ему глубоко наплевать на все мои слова. Будто он уже принял решение и не намерен отступать. Если это на самом деле так, я буду первым, кто пожмет его руку. Но сестру все равно не отдам. Он ей не пара.

– Амира уже дома.

– Как она? – внезапно спрашивает он, будто мы здесь просто ведем светскую беседу.

Рыдает, ненавидит и любит его.

– Нормально. Она наконец снова дома после своего небольшого приключения.

– Омар, ты же понимаешь, что я не отступлюсь.

Я встаю и поправляю воротник дишдаши. Усмехаюсь, глядя на Фоули.

– Будет забавно наблюдать, как отец отрежет тебе… что-нибудь.

– Когда он встретится со мной? – спрашивает Малоун, когда я уже подхожу к двери.

– Не терпится попрощаться с конечностями? Когда у него будет время, – отвечаю и выхожу.

Я собирался насладиться тем, какой он жалкий. Не знаю зачем. Наверное, чтобы убедить самого