Женщины. Разговор не о мужчинах - Ольгерта Харитонова

Быть женственной — это одеваться, чтобы нравиться мужчинам. Но не ходить там, где незнакомых мужчин много. Потому что убийство — преступление. Кража — преступление. А изнасилование — это то, в чем женщина виновата сама. Ведь если она женственная — значит, она хочет мужика. Иначе бы она губы не красила! Шлюха!

А вот быть мужественным — это значит быть с отверткой. И никто не изнасилует за это тебя.

Быть женщиной — это общаться с другими женщинами, все разговоры которых сводятся к тому, женится на них такой‑то или нет. И такой‑то это или такой‑то — неважно. Важно, что без штампа в паспорте ты — недосущество. И с детства тебя воспитывали именно так.

Быть женщиной — это значит, что, когда твой партнер будет вести себя как м***к, твои подруги, родители и прочие десять раз тебе скажут, что ты должна терпеть. Потому что иначе ты окажешься одна. И твой социальный статус — уа‑уа‑уа — упадет вниз. А никто не желает тебе такой судьбы!

Быть женщиной — это с детства видеть, что все, кто принимает законы, — мужчины. И все, у кого есть деньги, — мужчины тоже. А женщины — это те, кого можно покупать.

В 1990‑х мужчины были новыми русскими. А женщина могла стать их женой! Если повезет! А то, что эти рассказы сопровождались историями о том, что, когда муж общается с друзьями, жена молчит и за креслом стоит — неважно! Ведь мужчина — источник счастья, не правда ли?

Быть женщиной — это выходить замуж «потому что так надо». Рожать детей «потому что так надо». Потому что только ленивая пьяная свинья не сказала тебе, что ты должна родить до 27. Ой, вру! И ленивая пьяная свинья сказала тоже!

Быть женщиной — это знать, что любая твоя работа — второй сорт. Потому что вот мужчина‑врач — это да. Мужчина‑учитель… Мужчина‑бизнесмен… А если бизнес у женщины — то это, понятное дело, только от неудовлетворенности в личной жизни, а не от чего‑то еще! Не женское это дело — зарабатывать бабло! И даже учительская премия называется «Учитель года». 90 % учителей — женщины. А премию дают не учительнице, а учителю. И вообще, мужчина в школе — такая редкость, что мы все должны его боготворить.

Кстати, о боготворении, ты росла в религиозной семье, ты знаешь, что спаситель мира — мужчина. А женщина хороша тогда, когда она рожает или никому не дает.

Быть женщиной — это значит задалбывать ребенка гиперопекой, потому что это единственная сфера, в которой ты можешь быть лучше! Да‑да, быть женщиной — значит делать именно так! Быть женщиной — значит на протяжении многих лет не испытывать оргазма во время секса, но тщательно его имитировать. Потому что если у тебя нет оргазма — значит, с тобой что‑нибудь не то! В конце концов, можно и от мужских оргазмов удовольствие научиться получать! Быть женщиной — это знать, что после 35 ты будешь никому не нужна. А после 40 у тебя и секса не будет! И помнить, что в 40 лет наступает общественная смерть. Если ты никого не нашла до этого времени — не найдешь уже никогда! Потому что кто, кроме мужа, будет трахать женщину после 40? После 40 ты банкрот.

Поэтому ты должна все время выглядеть на 20, а фигуру иметь как в 15!

Женственность в цене! А женщина — это юное, наивное существо, а не опытная скептичная тварь, как ты! Давай, делай вид, что ты дура и не можешь ничего, потому что иначе кому ты нужна?

Быть женщиной — это в 40 лет быть оставленной мужем (потому что твои дети выросли, а он ушел к юной и наивной, ведь ему хотелось «продолжать жизнь») и после этого — чувствовать себя лузером всегда. В 50, 60, 70 лет помнить, что жизнь твоя не удалась, потому что тебе кого‑то предпочли. И ты плоха уже тем, что год твоего рождения — 1976‑й, а не 1992‑й.

Это остаться без рабочего места, если тебе 50. Потому что вокруг мужчины, которым надо кормить семью. Подумай сама, причем здесь ты?

Быть женщиной — значит быть неинтересной своим детям и внукам. Потому что это у дедушки жизнь продолжается! Это он ходит под парусом, интересуется политикой, может собрать ракетный двигатель, или в крайнем случае умер. А ты — бабушка. Ты не лазаешь по деревьям. Все, что ты можешь, — это готовить жрать.

И, умирая в нищете помнить, что ты почему‑то не оправдала своей жизнью сценарий принцесс. Ты была недостаточно хорошей Золушкой и бездарной Белоснежкой. Надо было быть женственнее… слабее… Надо было не так…

Быть женщиной прекрасно… Где‑то не в этом мире. В этом мире быть женщиной — полное говно!

Майорова (Mayorova):

О загадочная, чарующая, пленительная женственность! Как прекрасно быть слабой, хрупкой, тонкой! Как радостно прилагать все усилия для того, чтобы быть любящей заботливой женой, рачительной хозяйкой, трепетной матерью троих и более детей! Насколько важны и драгоценны древние традиции Домостроя, повелевающие женщине посвятить себя исключительно дому: воспитанию сыновей и дочерей, кухне, уборке, заботе о престарелых родителях, свекре и свекрови! Да, много поколений под одной крышей — это же мечта! А профессиональная деятельность… к чему она? Нет, в свободное время можно и потрудиться, не все ж пребывать в незамутненном блаженстве семейного счастья, но не забывайте: единственное оправдание женского существования — семья и дети.

Вы прослушали краткое содержание Концепции государственной семейной политики РФ на период до 2025 года. В числе приоритетов значатся также снижение числа абортов и одновременно(!) уменьшение количества матерей‑одиночек, пропаганда многодетности, внедрение идей о неполноценной социализации единственных детей, детей одиноких и разведенных мам, и наконец, важное — сокращение числа «брошенных» престарелых родителей. Это как?…Я не особо впечатлительная, но над этим документом поседела. И конечно, во главе угла традиционные ценности: власть и авторитет родителей, стремление сохранять брак, пресловутые «трое и более», в середине документа реалистично обратившиеся в «двоих и более». Итак, российским женщинам вменено в обязанность затыкать своим здоровьем и временем дыры в демографической политике РФ. Какая самореализация, какая индивидуальность, карьера, когда отечеству необходимо пушечное мясо?! Детсадов не хватает, школы ни к черту, безопасности никакой — но рупоры и матюгальники у нас на высоте! Воспоем прекрасную женственность, благодаря которой половина населения будет работать тяжелую неблагодарную работу, да еще бесплатно, без выходных и без отпусков!

Не оставляла мысль, что где‑то когда‑то эти гимны уже пелись. Точно, Бетти Фридан! Она описывает послевоенные США, когда женщины уступили вернувшимся с фронтов Второй мировой войны мужьям свои рабочие места. Стране нужны были дети, но отсутствовали массовая медицина, детские учреждения, централизованное питание и многое другое. Именно тогда была развернута беспрецедентная кампания «Вернем женщину в родные четыре стены».

Здесь мне возразят, что женщины сидели дома во все обозримое прошлое человечества, пока мужчины бороздили просторы, совершали географические открытия и проч., и проч. Но нет, домоседство было привилегией дворянской прослойки, тогда как крестьянки трудились наравне с мужьями и отцами, неся еще и женскую повинность: продолжение рода. Что ни год и в антисанитарных условиях. В США же планировалось сделать «дворянками» весь средний класс. А как? Промывкой мозгов. Восхваление брачных уз, деторождения и домашнего труда не звучало разве что из утюга. Стандарты ведения хозяйства неуклонно повышались: научилась готовить — пеки сама и хлеб, купила стиральную машину — меняй постельное белье ежедневно. В колледжах вводились курсы «Создание семьи», «Домашняя экономика», «Наука для девушек» — понимай: для тупых. А как прижимали к ногтю, высмеивали и воспитывали тех девочек, которые хотели учиться! Один психолог, рассказывает Фридан, ежегодно исследовал интеллект в школах и обнаружил странную закономерность: лет в пятнадцать ученицы неимоверно глупели. Он переговорил с ними: девочки знали, как решаются тесты. Просто не хотели ими заморачиваться. Лучше будет жить не та, которая окажется самой толковой, а та, которая отхватит самого денежного мужа.

Любовь — это главное! Храни семейный очаг! Проводи каждую минуту с семьей! Эти лозунги весьма красивы, но прикрывают неприглядную истину. В некий момент понятие «домохозяйка» стало синонимом понятия «нервнобольная». Фридан приводит шокирующие показания психиатров, которые боролись с депрессиями у благополучнейших жен и матерей, мучившихся своим недостаточным совершенством и нереализованным потенциалом. Женственность уподобилась асимптоте: можно лишь приблизиться, достичь — никогда. Фридан вскрывает механику прибыли, которую делали на товарах для домашнего труда хитрые капиталисты. Фридан, наконец, цитирует самих счастливых хозяюшек, от монотонности и бесцельности превращающихся буквально в зомби. И все это — изящным, слегка манерным языком, навевающим ассоциации то ли со светской хроникой, то ли с язвительным фельетоном.