Бои у Хасана - Партийно-политическая работа в боевой обстановке (Сборник) - неизвестен Автор

Бойцы подразделений уже штыками поражают самураев. Молодой лейтенант Пономарев в упор из пистолета расстреливает врагов.

Фигура комиссара ярко выделяется среди бойцов.

- Товарищ комиссар, ложитесь, - снова попросил Ласкин.

Но было уже поздно. Вражеская пуля навсегда остановила сердце пламенного большевика.

- За Сталина, за родину я с радостью отдаю свою жизнь.

Покачнувшись, комиссар упал в окоп.

- Товарищ комиссар! - с дрожью в голосе крикнул Столяров и, не удержавшись от слез, еще стремительнее бросился в атаку.

- Комиссара убили!

Этот возглас, как электрическая искра, промчался в сознании каждого.

- Комиссара убили!.

Горечь утраты дорогого человека мгновенно превращалась в удесятеренную ненависть к убийцам. Враги в последней агонии упорно сопротивлялись. Самурайская пуля сразила насмерть храбреца Пономарева. Ранен командир роты Попов, но он продолжал сражаться в первых рядах до конца боя.

Несколько самураев пыталось спастись бегством! Меткие выстрелы пулеметчиков настигали врагов. Ни одного самурая не осталось на советской земле. Слова комиссара воплотились в жизнь.

Но враг не сдавался. Японцы открыли ураганный артиллерийский огонь, готовясь атакой вновь завладеть высотой.

- По окопам! - раздается голос Ласкина.

Подразделения переходят от атаки к обороне. Бойцы занимают окопы противника. Кругом трупы самураев...

В стороне расположился начальник штаба Луночкин со взводом. По приказанию командира он организует оборону правого фланга. Это ответственный участок. Сюда спешит отсекр комсомольского бюро Столяров. Нужно подбодрить комсомольцев, Он пробирается от укрытия к укрытию. Над головой слышится характерный визг. Столяров пригибается к земле.

- Трах!. - рвется снаряд совсем рядом.

"Жив", - думает Столяров и пробегает дальше.

Луночкин расположил бойцов в укрытиях. Столяров подползает к нему. Раздается визг снаряда. Столяров! чувствует, как сильная струя воздуха подхватывает его вверх. Перевернувшись, он стремительно падает на землю. Чувствуя звенящий шум в голове, Столяров подползает к воронке. На краю ее, запрокинув голову, лежит Луночкин.

- Неужели убит? - мелькает мысль у Столярова.

Он приникает ухом к груди командира. Чуть слышно работает сердце. Луночкин открывает глаза, хочет что-то сказать. Губы шевелятся, не издавая ни звука.

- Отнести раненого, - приказывает Столяров и прижимает на себя командование правофланговой группой...

Вместе с другими бойцами Панченко укрылся в окопе. От мертвых самураев разит водкой. Крутом валяются пустые винные бутылки и баклажки. Все это кажется странным. Ежеминутно слышится предостерегающий визг. Нужно пригибаться к земле и переждать, пока разорвется снаряд.

- Трах!. - раздается совсем рядом.

Панченко замечает впереди небольшой окоп и, не медля ни секунды, пробирается туда.

В промежутках между взрывами Ласкин перебегает от окопа к окопу.

- Ну, как, Коржев? - спрашивает он командира отделения.

- Хорошо, товарищ командир.

Панченко видит, как Ласкин прыгает в соседний окоп. Опять зловещий визг. Панченко пригнулся. Трах!. Разрыв позади.

Целый слой земли обваливается на Панченко. Он едва успевает отряхнуться, как слышит голос Ласкина:

- Панченко, жив?

- Жив, товарищ командир, - отзывается курсант.

Он хочет сказать своему командиру, что ему нисколько не страшно, что он готов сразиться с врагами в рукопашном бою. Снова взрыв.

В окопе Ласкина сыплется земля. Он отряхивается и поднимает голову:

- Панченко, как себя чувствуешь? - кричит он в соседний окоп.

- Хорошо, товарищ командир, - звучит ответ.

По визгу снаряда можно определить, где он упадет. Вз-з-з. Это перелет. Снаряд рвется за окопами. Опять перелет. - Ого! - это к нам. Трах!..

Взрыв громыхает рядом. Молниеносная воздушная волна со звоном сжимает голову. Стены окопа осыпаются, и назойливый песок проникает всюду: за гимнастерку, в глаза, противно хрустит на зубах.

Ласкин поднимается.

- Панченко, жив?

Молчание.

- Панченко, жив? Из окопа ни звука.

- Панченко, жив?

Не дождавшись ответа, Ласкин быстро выбирается наверх и бежит. Вместо окопа перед ним бесформенная яма. На дне воронки лежит чернильница. Ласкин садится на краю ямы, осторожно поднимает чернильницу. Что-то мокрое подкатывается к горлу и мешает дыханию. Опустив голову, Ласкин смотрит на маленькую походную чернильницу убитого Панченко. "Какое замечательное будущее ожидало этого талантливого, веселого "юношу!" - думает Ласкин, и ненависть к врагу вскипает в нем с новой силой.

Артиллерийская стрельба затихла.

* * *

Близилась ночь.

Воспользовавшись передышкой, Ласкин организовал прочную оборону занятого рубежа. Он хорошо изучил японскую тактику: под покровом ночи или тумана подползти и обрушиться неожиданной атакой. Известно было ему и коварство самураев: отдельными небольшими группами беспокоить ночью, а с рассветом начать наступление.

Нужно быть готовым ко всему.

Часть командиров ранена. Ласкин назначает взамен их лучших младших командиров. Каждый имеет свою задачу. Лейтенант Стецюк командует левофланговой группой. Его задача - не дать противнику возможности использовать долину для удара с тыла.

В секретах пулеметчики и стрелки с напряженным вниманием всматриваются в ночную тьму, прислушиваются к шелесту травы.

Дует прохладный ветерок. Лохматые, пестрые тучи быстро мчатся на запад, то скрывая, то освобождая бледный диск луны. Когда луна вырывается из-за туч и освещает своим голубоватым светом поле битвы, напряжение ослабевает. Но вот луна прячется, тьма сгущается. Кусты кажутся японскими солдатами, крадущимися к окопам.

На сопке неспокойно.

Изредка слышится стрельба.

Близится полночь.

На вершине Заозерной застучало разом несколько пулеметов, донеслись ружейные залпы.

Сопка вспыхнула заревом от взрыва гранат. Японцы вели наступление.

Поддерживая Заозерную, открыла огонь правофланговая группа.

Ласкин насторожился.

- Ого!. Кажется, и к нам полезли!

Через несколько минут прибежал посыльный от командира правофланговой группы.

- Товарищ командир, на нас наступают японцы.

- Ну? И что же, вы испугались?

- Как же! - с живостью ответил красноармеец, - Мы их из пулеметов, как траву, косим.

- Передайте командиру: вести непрерывный огонь, самураев не подпускать. Если подойдут близко, забросать гранатами. Я сейчас буду у вас. Идите.

Поддерживая правый фланг, открыла огонь центральная группа.

Непрерывно строчили пулеметы. Хлопали ружейные выстрелы. Как скошенная трава, валились японцы. Из тьмы появлялись другие и, не останавливаясь, шли на сопку. Кто-то не выдержал и бросил в них гранату. Это послужило сигналом: с шипением полетели гранаты. Вспыхнули огнем скаты сопки. Пламя металось по хребту высоты. А самураи все шли и шли. Яснее слышались их пьяные крики, визг и вопли раненых. С криками "банзай" они двинулись в атаку.