Подари мне сладкую смерть (СИ) - Анастасия Анатольевна Рябова

И вот я стою посреди тронного зала, почтительно кланяюсь и преподношу свой подарок. Изумрудное сердце — ожерелье. Принцесса приседает в глубоком реверансе, а мне на ум приходят всякие пошлости.

Я лишь смотрю на ее серебристые волосы, собранные в высокую прическу, аккуратные пряди, подчеркивающие ее тонкую лебединую шейку, изумрудные глаза в оправе темных ресниц, на коралловые губки, на тяжело вздымающиеся овалы ее грудей и осиную талию. Она смотрит на меня и уголки ее губ приветливо растягиваются. И я сжимаю кулаки, чтобы не украсть Джиннайну, и не впиться в нежные уста, так сладко улыбавшиеся мне. Лишь ее брат грозно смотрел на меня. Его поза словно говорила: «Она принадлежит мне». Я улыбнулся, принимая его вызов. Еще посмотрим, кого она выберет. Я — император Лартиссов Вескальд, Хранитель мира — сделаю все для завоевания этого сокровища.

Я пригласил ее на танец. Принцесса не могла мне отказать, впрочем, как и всем остальным ухажерам. Джиннайна танцевала со мной, улыбалась и ни капельки не возражала тому, что я прижал ее чуть ближе. А я с ужасом понимал что танец не вечен. Мне так нравилось обнимать ее сексуальное тело, вдыхать ее аромат: свежий, словно ветер, и сладкий, как персик. Мои чресла горели, и я сейчас же хотел сделать предложение руки и сердца, а потом утащить ее в свои апартаменты, и любить Джин. Безумно. Неистово. Страстно. А потом благодарить богов за этот подарок небес.

Но, увы, моим мечтам не суждено сбыться сегодня. А завтра… Завтра я попрошу ее руки.

Я оглядел зал в поисках «заменителя» своего сокровища. Дамы нескромно улыбались и строили глазки. Но мне приглянулась одна фрейлина. Она, конечно, не шла ни в какое сравнение с принцессой. Раньше я бы назвал ее красавицей, но здесь ее красота меркла, словно луна перед солнцем. Темные волосы, пронзительно голубые глаза, стройная. Я ей подмигнул, и девушка радостно заулыбалась. Да, сегодня она согреет мою постель. И может даже получит от меня какую-нибудь безделушку, чтобы держала рот на замке.

Бал закончился, оставляя многообещающее послевкусие, правда, принцесса ушла слишком рано. Но это даже к лучшему! Не хочу, чтобы Джиннайна знала, чем я занимался этой ночью.

Я разделся и ждал свою блудницу. Она вошла, тихо прикрыв дверь, сбросила с себя халат, тонкую сорочку, обнажая стройное девичье тело. Ее губы целовали мой торс, стараясь доставить мне как можно больше удовольствия. А я закрывал глаза и представлял Джиннайну, только ее. Я перевернул девушку на живот, поднял ее попку и вошел в нее, не заботясь о чувствах незнакомки. Да, мне было все равно. Я не хотел видеть ее лица и мог получить разрядку, представляя вместо нее белокурую красавицу, которой так желал подарить всю нежность и любовь своего сердца. Я жестко вдалбливался в лоно моей посетительницы, стараясь хоть как-то унять свое желание. Ночная гостья томно стонала, и это портило все! Мне так хотелось услышать голос принцессы. Я рыкнул, поднял ее за волосы, заткнул рот поцелуем, жестким и принуждающим. Но, кажется, грешнице это так понравилось, что она кончила, впрочем, как и я.

Девушка обвила меня руками, надеясь на продолжение. Она опустила свой чудесный ротик к моим чреслам и принялась ласкать, нежно постанывая. И вот тут я смог насладиться процессом. Наконец-то она молчала, а я мог спокойно пофантазировать. Схватив эту развратную шлюшку за волосы, начал насиловать ее милый греховный ротик. Я застонал, и последний раз вонзился в нее яростно, до самой глотки, и кончил. Эта распутница сглотнула и задорно улыбнулась, но я уже больше не хотел ее. Никто не мог заменить Джин, даже тысячам блудниц не унять мой голод.

Фрейлина явно разочаровалась, я разрушил ее надежды на ночь полную любви и секса. Гневно сверкнув глазками, она поспешно удалилась. А должна быть рада, ибо на нее обратил внимание сам император Лартиссов. Теряю хватку.

Я еще долго лежал в постели не смыкая глаз, и предавался мечтам, строил планы по завоеванию принцессы Джиннайны. Однако если бы я только знал, насколько я близок к их осуществлению, то точно бы уже не смог заснуть.

Проснулся я ближе к обеду, и чтобы не опоздать на аудиенцию к королю, пришлось поторопиться.

Через несколько минут я стоял уже в тронном зале, мрачное выражение лица Гвенаэля меня не остановило. Я сделал предложение его сестре, но у меня складывалось ощущение, что даже дьявол выглядел бы счастливее, отпуская меня в рай.

Принцесса улыбалась и хотела было что-то сказать, но ее перебил брат:

— Мы обдумаем ваше предложение и объявим о своем решении! — я откланялся. Девушка сияла, как звездочка, ослепительно улыбалась и осуждающе смотрела на сводного брата. Лишь король Алакриона сидел, словно на пороховой бочке, хотя я его понимаю. Если бы у меня была такая сводная сестра, не связанная кровными узами со мной, то я бы никогда не выпустил ее из своих объятий… и постели.

Я собирался уже уходить, когда увидел разодетого посла варваров. Я удивился его появлению. Совсем недавно королевство Алакрион заключило с «дикарями» перемирие, обязуясь выплачивать им дань за военную помощь, а также предоставило торговые привилегии, земли для поселения и временную поддержку продовольствием. Если их посол здесь, значит, они хотят чего-то еще или кого-то?

Принцесса на секунду сдвинула брови, явно не радуясь появлению представителя диких племен варваров. Но ее мать, бывшая королева, что-то тихо шепнула дочери, после чего принцесса постаралась сделать более радостное лицо. Но это выглядело довольно наигранным.

Посол подошел, поклонился, хлопнул в ладоши и в зал вошли слуги, несущие дары. Редко мне приходилось видеть щедрость хандрианцев, а эта не означала ничего хорошего, по крайней мере, для меня.

— Вождь диких и свободных варваров просит вашей руки, о несравненная принцесса Алакриона Джиннайна! — это прозвучало, как гром среди ясного неба. — Это послужит укреплению мирных отношений наших народов.

— Нет! — Джин вскочила с места, не дав королю сказать и слова, но последовавшая за этим речь просто поразили меня: — Я уже дала согласие императору Лартиссов Вескальду!

Король Гвенаэль позеленел, и даже закашлялся. Придворные замолчали, в зале стояла идеальная тишина. Мать принцессы резко побледнела. Я чувствовал, что сейчас будет скандал, и решил вмешаться:

— Простите, ваше высочество, и вы, посол. Вчера на балу между нами вспыхнули чувства, и я сделал принцессе предложение. Мы собирались объявить об этом сегодня, — король менялся в лице, переходя из гневно-зеленого в разъярено-красный цвет. Если бы он мог, то сейчас же задушил