Шатер из поцелуев - Светлана Демидова

– Но я же не выскакивал!

– Дело не только в этом! Я ни в одного своего избранника никак не могла поверить до конца. Мне все время казалось, что каждый из них на самом деле вовсе не такой, каким мне представляется. Словом, я всегда помнила, как опозорился Марат… Я стала подозрительной… Мне кажется, что и мимо собственного счастья прошла потому, что напрасно заподозрила одного человека в нечестности… А он назло мне женился на другой и уехал… в другой город…

– Зря ты вешаешь на меня всех собак, – бросил ей Николаев, встал с табуретки и нервно прошелся по кухне.

– Возможно, – согласилась Ольга. – Но ты в моей памяти – сугубо отрицательный персонаж…

Николаев опять подсел к ней за стол и сказал:

– Оля! Детство прошло! Юность прошла! Все изменилось. Я изменился. Ты изменилась. Нас, судя по всему, обоих здорово побила жизнь. Мы можем начать все сначала. Разве тебе плохо было со мной?! Ты же вернулась сегодня с работы счастливой! Я видел!

Ольга еще раз вгляделась в Николаева. Да, ей было с ним хорошо. Он нежен и чувственен в той самой мере, в какой ей это и было необходимо. Ее сексуальная жизнь с мужем была дисгармоничной, отчего они, по большому счету, и развелись. Сергей ей подходил. Он ей всем подходил. Ей понравилось его сильное, тренированное тело, низкий хрипловатый голос и даже лицо, немного аскетичное, но по-своему привлекательное. Серые глаза, пожалуй, даже можно было назвать красивыми.

– Расскажи мне о себе, Сергей, – попросила она.

– Отчитаться, значит, за прожитые годы, – усмехнулся он. – Ну… хорошо. Сам я из Выборга. Армию отслужил под Мурманском. Оттуда как-то поехали с друзьями на побывку в Петрозаводск, там познакомились с девушками. После армии приехали туда, женились, ну и остались там… Заочно закончил питерский Политех… Инженер-электронщик… Сейчас в отпуске… Что еще?

– А семья… Может быть, дети… – ответила Ольга.

– Да… У меня двое детей. С женой не живем уже… в общем, давно. Несколько раз пытался устроить свою личную жизнь, но… как-то все неудачно…

– А газета… Почему написал в газету?

– Сам не знаю… С тоски… Как-то все из рук валилось… А в отделе у нас… ну… в НИИ, где я работаю, одна женщина вышла замуж по брачному объявлению. Очень удачно… Всем рекомендовала, холостым, – форму такого газетного объявления навязала, адрес дала, куда посылать. Вот так оно и получилось.

Они помолчали.

– Теперь ты хочешь узнать про меня? – спросила Ольга.

– Нет! – очень торопливо отозвался Сергей. – Нет! Только потом, если…

– Если что?

– Если что-нибудь у нас получится…

– Может быть, пока все-таки выпьем чаю?

– Давай выпьем.

Они пили чай и по-прежнему молчали. Потом Ольга спросила:

– А почему ты так странно приехал? Без предупреждения. Неужели именно сюрпризом? Тот Сергей Николаев, из пионерского лагеря, никогда этого не сделал бы. Или я ошибаюсь?

– Не ошибаешься… Почему так приехал… трудно сказать, Оля. Про сюрприз – это я, конечно, сказал сдуру… от испуга… А вообще… просто все так… совпало. Мне очень хотелось с тобой… ну, с той, с которой переписывался… познакомиться по-настоящему, а тут неожиданно пришлось пойти в отпуск. И Новый год на носу… В общем-то, смешно, конечно… – Он бросил на нее быстрый взгляд и продолжил: – Как там в стишке: «Говорят, под Новый год, что ни пожелается, все всегда произойдет, все всегда сбывается»… Вот что-то мне и взбрендило, дураку…

– Поцелуй меня, Сережа, – тихо попросила Ольга.

Николаев застыл, не поворачивая к ней головы. Ольга встала с табуретки и обняла его за шею. Какое-то время он еще сидел, не в силах пошевелиться, потом поднялся и опять произнес свое: «О-о-оля-а-а…», от чего у нее уже несколько раз кружилась голова.

Утром тридцать первого декабря можно было никуда не торопиться. И Ольга с Сергеем не торопились.

– Скажи, что ты наконец простила меня за Марата и… прочее… – попросил Николаев, целуя ее плечи.

– Не скажу… Я не знаю… – ответила она, обняла его за шею, притянула к себе и зашептала в ухо: – Сережа-а-а… Все, что случилось с нами, так странно… У меня все переворачивается внутри, когда я думаю о том, что ты – тот самый мальчик, который холодным августовским вечером несколько раз переплыл Черную речку только ради того, чтобы мне понравиться… А потом чуть не отправился на тот свет из-за этой идиотской татуировки… – Она провела пальцем по кривой синей окружности на его предплечье. – Неужели это все нужно было для того, чтобы мы потом вот так неожиданно встретились?

– Может, это судьба? Меня тоже прямо трясет от того, что ты – та самая Оля Морозова, ради которой я в четырнадцать лет в самом деле готов был на любые испытания и смертные муки.

– А сейчас… на что ты готов сейчас? – спросила Ольга.

– А чего бы ты хотела?

– Люби меня, Сереженька, так же по-сумасшедшему, как в детстве.

– Ты хочешь, чтобы я что-нибудь переплыл в декабре?

– Не обязательно…

Николаев понял… И отбросил в сторону одеяло…

Потом они завтракали, неотрывно глядя в глаза друг другу, потом запойно целовались на кухне, потом Николаев взялся установить елку, а Ольга занялась продуктами. Ей хотелось показать Сергею все свои кулинарные способности. Когда она укладывала в кастрюльку овощи для варки, Николаев зашел на кухню и обнял ее, стоящую у плиты, за талию. Ольга тут же развернулась и приникла к нему всем телом.

– Скажи мне что-нибудь хорошее, Оля, – попросил он.

– «Говорят, под Новый год, что ни пожелается, все всегда произойдет, все всегда сбывается…» – тихо проговорила она.

– Мне кажется, я… люблю тебя, – сказал он.

Испуганная Ольга закрыла ему рот ладонью:

– Не торопись, Сережа…

– Я не тороплюсь. Мы целый год переписывались. Ты мне очень нравилась… по письмам… как человек… Я давно хотел написать тебе эти слова в письме, но понимал, что при встрече вживую может что-нибудь не получиться… И я сразу готов был уехать, когда… Но ведь получилось, Оля! Все получилось! В той записке, которую я написал тебе в детстве, были пророческие слова. Тебе так не кажется?

Ей именно так и казалось, но она боялась в этом признаться. Она боялась неосторожным, преждевременным словом разрушить то, что в преддверии самого сказочного из всех праздников рождалось сейчас на ее кухне. Неужели это и в самом деле любовь? А он уже опять целовал ее так, что кружилась голова, называл самыми нежными словами. И Ольга отпустила себя на волю. Он ведь тоже нравился ей по письмам. Она мечтала встретиться с ним и заглянуть в глаза. И вот его серые глаза перед ней… Вот его губы… И весь он с ней, для нее…

– Сереженька… милый… – откликнулась она. – Я… твоя… твоя… я даже не знала, что такое возможно… со мной… с тобой… – И она ответно обнимала и целовала куда придется человека, которого еще позавчера ненавидела за то, что он не уступил ей место в автобусе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});