Выбор Необычных (СИ) - Кирилл Довыдовский

Он участвовал в выборах не для того, чтобы побороться за победу. Он участвовал, чтобы победить. И он ЗНАЛ, что победит.

— Все прошло просто прекрасно! — Андервуд прошелся из одного конца кабинета в другой. — Лучше просто не могло!

— Не могло?

— Нет, на самом деле, конечно, могло, но это не имеет значения. Имело бы, если бы мы провалились, а этого не случилось. Поэтому все отлично.

По завершении дебатов Наитха и главные члены его команды собрались в его особняке, превратившемся на время предвыборной кампании в центр сосредоточения всех ресурсов и сил, которые в итоге и должны были обеспечить единственный приемлемый для Гримора результат — победу на выборах.

Помимо самого Наитхи в кабинете присутствовало еще пятеро: Дорот Андервуд — человек в дорогом, но неброском костюме, мэтр Тарихлас, кутавшийся в свою мантию, Али — торговый представитель «Караванов Таха» — и молодой парень лет восемнадцати–девятнадцати на вид, одетый просто. Парень был единственным, кто не воспользовался предложением Гримора присаживаться.

— Вы можете объяснить? — спросил Наитха Андервуда.

— Разумеется, я объясню, — ответил заместитель главы выборного комитета Сената. — В нашем случае цель дебатов и вообще агитации не в том, чтобы завоевать симпатии граждан, а в том, чтобы люди на улицах верили, что Гримор Наитха может победить. Чтобы его победа не вызвала у них удивления или возмущения, что легко обеспечивается стандартной рекламой, ну и отсутствием больших промахов, конечно. Побеждать мы будем за счет другого.

Андервуд сделал паузу, бросил на Гримора вопросительный взгляд.

— Продолжайте, — разрешил Наитха, — здесь у меня ни от кого секретов нет.

— Охотно. Собственно, прежде всего я начал бы с одного сравнения. Агитаторы говорят: «Если ты работаешь в день выборов, значит, ты уже проиграл». Имеется в виду, что победа кандидата обеспечивается во время предвыборной агитации, работы с населением, дебатов и так далее. Работники выборных комитетов говорят: «Не суть важно, как проголосуют, важно, как сосчитают». Собственно, идеальным примером последнего варианта является просто–напросто объявление победителем по окончании выборов не того, за кого больше голосовали, а того, за кого радеет работник выборкома. Говоря кратко, в конверте приносят одно имя, а толпе объявляется другое. Хотите верьте, хотите нет, но лично мне известно три ситуации, когда подобная схема сработала. Причем дважды — уже после того как выборы стали проходить не за один день, а за семь.

— То есть просто другое имя? — удивился Наитха. — Разве это возможно?

— Да. Система специально устроена так, чтобы совокупные результаты голосования становились известны только отдельным людям. Разумеется, для осуществления подобного сценария необходима поддержка главы выборного комитета, что в данном случае, к сожалению, невозможно. Уважаемый господин Билион, глава выборного комитета, как и наш губернатор многоуважаемый господин Ленардин, решил устраниться от дел. На следующих выборах Билион свою должность занимать уже не будет, а на текущих ограничится объявлением имени победителя, что не позволит осуществить какой–то глобальный обман, но зато развяжет руки во всем остальном.

Андервуд сделал театральную паузу.

— Вброс, господа, — произнес он. — Население Сената около миллиона человек. Это двести участков по пять тысяч избирателей. В моих силах обеспечить решающее превосходство на девяти десятках из них. Более чем достаточно для победы. Ну а конкретные методы я опишу чуть ближе к началу выборной недели, когда станет понятно, кто наши основные конкуренты.

— Кто–то еще может схожим образом влиять на результаты? — спросил Наитха после паузы.

— Разумеется, — кивнул Андервуд. — Их двое. У Кома Сопа в кармане сорок пять участков, у Наиты Кустовиц — чуть больше тридцати. Даже если они объединятся, нам они реально ничего противопоставить не смогут. К тому же они ненавидят друг друга, так что беспокоиться нам не о чем. Нужно будет только вовремя определить, кому из кандидатов они будут помогать, но тут никаких трудностей не возникнет. Это само очень скоро станет ясно.

Андервуд замолчал, закончив объяснение.

— Еще вопросы?

— То есть то, как люди проголосуют, вообще не имеет значения? — спросил Гримор.

— Отчего же! — Выборщик повернулся к нему. — Поскольку тотальная фальсификация невозможна, голоса имеют значение. Если, скажем, процентов девяносто голосов будет отдано за одного кандидата, то не может быть практически никаких сомнений, что победит именно он. Вероятно, не с таким отрывом, может быть, даже не большинством голосов, а простым превосходством, но все равно. Наша задача во время агитации как раз и будет заключаться в том, чтобы не допустить критического отрыва ни одного из кандидатов. Следующий вопрос?

— Что это за девка? — раздался голос Тарихласа.

— Вот и господин маг подключился к беседе, — Андервуд мгновенно повернулся к старику. Совершенно очевидно, его злобных взглядов работник выборкома не боялся. — Насколько я понимаю, вы имели в виду: «Не пора ли нам обсудить оппонентов?» Разумеется, пора. И на данный момент, я уверен, нашим планам может помещать только господин Сомневиал. Выступления Джира и Своблуга, конечно, произвели впечатление на толпу, но на длинной дистанции…

— Она пялилась на меня.

— Простите? — Андервуд посмотрел на мага.

— Девка пялилась на меня! — прошипел Тарихлас.

— Сомневаюсь в этом…

— Мне лучше знать! На ней был оберег, не источающий энергии. Такие умеют делать только в Аане, может быть, в Снежном Королевстве, но не в Тароме!

— Как же вы поняли, что это оберег, если он не источает энергии? — поинтересовался выборщик. — Насколько мне известно…

— Не твое дело! — уже не сдерживаясь, закричал маг. — Она опасна! Я чувствую это!

— Мы это учтем, мэтр, — спокойно произнес Наитха.

— Учтем?! Да ведь…

Несмотря на то что старик явно сказал далеко не все, что хотел, под взглядом Гримора он как будто стушевался.

— Нужно выяснить, кто она, — произнес маг уже спокойней.

— Выясним.

— В этом нет нужды.

— ЧТО?!!

Тарихлас едва не вывалился из кресла от возмущения. Глаза его загорелись ненавистью. От тщедушной фигурки отчетливо повеяло холодом. Смертельным холодом.

— В этом нет нужды, — ни чуть не смутившись повторил молчавший весь разговор парень. — Я знаю ее.

— Лезва?

— Собственно, — продолжил парень, — я уже рассказывал господину Наитхе об опасности, которая может исходить от этой особы.