Пробуждение Странника - Дэвид Уилкок

За мной наблюдали из шестой плотности и координировали мои действия; братство проверяло и перепроверяло сущность. Оно разрабатывало план быстрого и точного обнаружения сущности, как только она воплотится вновь.

Следовало выбрать уникальных родителей: родителей, достаточно любящих, чтобы вырастить здорового ребенка, и обладающих достаточно открытым умом для подготовки ребенка к тому, чтобы он вспомнил, кто он, в очень раннем возрасте.

Также от родителей требовалось иметь генетические компоненты для формирования ребенка, вибрациями похожего на Кейси и других: ребенка, который обладал бы схожими чертами лица.

Интересно, что оставалась еще одна, последняя часть мозаики. Сама пятимерная сущность должна обладать способностью оставаться вне тела, пребывать в контакте с Арктуром и мной и одновременно занимать новую форму.

Конечно, такое двойное пребывание лишало привычной свободы, но нам неминуемо пришлось оказаться “захваченными” на Земле. Мое пятимерное “я” надеялось, что новое Эго быстро поймет, что происходит.

Пятимерное “я” знало, что новая сущность не сразу осознает, что ее Эго, пятимерное “я” и я — это одно и то же, поэтому оно выбрало для себя имя. Как я уже говорил, его звали Дедушка.

Чтобы убедиться, что конечная миссия окажется удачной, был разработан многослойный план. Наряду со всем прочим, в юном возрасте в физическое тело была имплантирована самая лучшая арктурианская медицинская нанотехнология.

Она позволила бы отслеживать и налаживать телепатический контакт, возможный для всех физических человеческих существ — сознательный контакт. Эта технология далека от грубых технологий служащих себе инопланетян, терроризирующих свои жертвы; новое “я” никогда не испытывало бы дущевный или физических травм, а лишь удивление от опыта.

После установки всех устройств можно было передавать фантастические сны с внезапным переключением. Это должно было работать.

Мое светящееся одеяние колыхалось вверх-вниз, когда я проходил последний тест на выносливость на пятимерной базе на Арктуре прежде, чем уйти. Как позже Эго Дэвида живо восстановит все это во сне, я стоял на круглой дискообразной платформе, разбитой на множество маленьких клеток. Каждая клетка поднималась и опускалась с разной скоростью, очень плавно и быстро.

Задание заключалось в том, чтобы переставлять ноги с одной клетки на другую, подчиняясь машине, и не упасть. Это была невероятно сложная задача. Я знал, что тест был метафорически значимым в смысле способности справляться со многими меняющимися проблемами, с которыми я мог бы столкнуться при выполнении нового задания. Пройдут годы, и Дэвиду придется вновь проходить через этот тест во сне.

Наконец, после дикого танца, я прошел тест с летающими цветами. Я понимал, что полностью готов к своей миссии. Я сделал глубокий вдох перед сокрушительным падением в тяжесть третьей плотности в конце 20-го века.

Моя близнецовая душа, еще воплощенная на Земле как стенографистка Эдгара Кейси Глэдис Дэвис, стояла рядом со мной в своей арктурианской форме. Позже она возьмет себе имя Свет или Лючия. Когда наступит нужный момент, мы двое будем работать вместе, чтобы учить и воспитывать новое Эго, имя которому мы уже выбрали — Дэвид.

Мое “я” шестой плотности гордилось тем, что я, наконец, завершил все приготовления и был готов уйти. Лючия быстро мысленно попрощалась со мной, зная, что не увидит меня несколько земных лет, пока я не обрету контроль над детским умом.

Я телепатически попрощался с ней с большой любовью. “Не волнуйся, дорогая Лючия, — сказал я, — все будет хорошо”.

“Я знаю, — ответила Лючия. — Мы на тебя рассчитываем”. Мы тепло обнялись. Я повернулся и начал свой полет.

Пройдя через стены орбитальной станции Арктура, я начал стремительное нисхождение; голубое пятнышко Земли становилось все больше и больше. Я ощущал страдание сжатия в физическую материю.

Я чувствовал, что забываю все, кем и чем я был, образуя новое Эго. Мне придется напряженно работать над тем, чтобы преодолеть процесс забвения посредством снов и синхронизма.

Этот вопрос я задавал себе почти с самого рождения. С того момента, как себя помню, у меня были фантастические сны о массовом появлении НЛО. Они летели низко над Землей и почти всегда имели форму бескрылых цилиндров.

Они были колоссального размера и часто затемняли большую часть поля зрения. Сон всегда начинался одинаково.

Я выхожу во двор, держась за руку мамы. Мама здесь, со мной и любит меня. Ярко светит Солнце, воздух теплый, а деревья очень зеленые. Я тих и спокоен. Мир — это очень счастливое место.

Вдруг появляется волна нового ощущения; я чувствую, что вот-вот что-то произойдет. Я сжимаю мамину руку. Реальность останавливается, резко останавливается. Воздух становится кристаллическим, энергетическим и живым — он сияет.

Я чувствую себя так, как будто плыву в трех метрах над собой, кружится голова, и мне трудно встать. Меня охватывает благоговение, какого я никогда раньше не испытывал. Становится трудно дышать, и тут в небе появляются они. Они огромны, невероятно огромны.

В ярком голубом небе, справа, плывут сверкающие металлические корабли, одни квадратные, другие круглые и обтекаемые. Они летят цепочками, один за другим, и, кажется, дрожат в полете, почти как листья на ветру.

Корабли настолько огромны, что заполняют все небо с той стороны, куда я смотрю. Земля темнеет. Они летят так низко к земле, что пугают меня. Боже, они должны задевать верхушки деревьев!

Корабли красивы. И, кажется, делают все, чтобы мы с мамой за ними наблюдали. Во всей моей жизни я никогда не видел ничего более завораживающего.

Дыхание замирает, пока я наблюдаю, как они скользят над верхушками деревьев, такие гигантские, такие фантастические. Я хорошо их вижу. Большая часть их напоминает длинные, серебряные цилиндры без крыльев, скользящие на невидимых потоках энергии.

Боковые двери одних кораблей открыты, внутри корабли полые и металлические. Другие, кажется, летят лучше и лучше маневрируют. Ни один корабль не выглядит как нечто, что должно находиться в небе. Однако они выполняют фантастические трюки в воздухе, проносясь со свистом с ловкостью самых замечательных насекомых.

Внезапно что-то происходит. Я шокирован. Огромные, они подлетают близко к земле, слишком близко. Один возможно сбившийся с пути корабль заполняет небо и пикирует в небольшом удалении от нас. В трех или четырех кварталах от меня длинная масса металла врезается в землю, хотя не слышно удара или какого-то сотрясения.

Корабль приземлился! Кажется, это произошло слишком близко, может, даже на соседней улице. Мне следует, нам следует пойти и посмотреть. Мы должны понять, что это, кто внутри, и как оно сюда попало. Не могу поверить, что это произошло. Я знал, что он летел слишком близко к земле.

Должно же быть что-то, что я могу сделать, чтобы помочь. Я должен его найти. Я должен пойти и посмотреть. Я знаю, что он огромен; о, Боже, он так огромен, так красив, так фантастичен! Почему его друзья не идут к нему на помощь? Мама, пойдем, мы должны его увидеть… Это самая великая вещь, когда-либо…

Потом мы вдруг оказываемся на заднем дворе. Я смотрю в пустое пространство и вижу деревья. Деревья живые. Деревья гигантские. Листья улыбаются мне в сияющем солнечном свете. Воздух наэлектризованный, живой, разумный.

Но деревья не одиноки. Нет, не одиноки. Не знаю, как, но как-то оказалось, что пустого пространства, которое определенно должно быть за этими фантастическими, высокими деревьями, больше нет.

На его месте стоит гигантская, кажущаяся серой башня. Она намного выше, чем деревья; намного выше, чем все, что ее окружает, Она далеко и все же слишком большая; немыслимо.

Боже мой, как огромна эта башня! Невозможно. Невозможно. Я лечу. Они летят. Сейчас я вижу, откуда они прилетели. Отсюда. Сейчас я лечу над ними и могу их видеть.

Башня связана с аэропортом; это башня, которой они могут пользоваться для обзора. Корабли лениво плывут в воздухе.

Это их дом. Много кораблей стоят на земле ровными рядами. Все вокруг серого цвета: земля, башня, корабли. Я здесь. Я вернулся. Я дома.

Это аэропорт. Кажется, я когда-то покинул это место, а сейчас вернулся. Все вокруг так знакомо, так красиво; я ощущаю свою принадлежность к этому месту. Сейчас я вернулся; меня не было здесь так долго. Так долго, так печально, но сейчас, наконец, я дома.

УДАР!

Резко просыпаюсь, сажусь в постели. О, нет! Опять… Опять. Я вновь в той же самой комнате. Они ушли, ушли, ушли… Я хочу, чтобы они вернулись. О, Боже, пожалуйста, верни их назад.