Бесконечный поцелуй тьмы - Джанин Фрост

Если бы у него все еще были его видения, он мог бы заглянуть в будущее и увидеть, что за человек Кира. Ничего не показывает характер больше, чем наблюдение результатов важных жизненных решений. Но Менчерес не мог больше видеть будущее. К нему незамедлительно вернулась его вспышка гнева. Бранить богов за то, что они дали — а потом забрали — бесполезно.

— Хорошо, — снова сказала Кира, возвращая к себе его внимание. — Я не могу поверить, что проведу неделю с вампирами, но… хорошо.

Менчерес спрятал улыбку. Его настроение улучшилось, когда он увидел, что Кира кивнула. Она была не единственным человеком, удивленным этим поворотом событий. Часть его также не могла поверить, что он просто взял на себя обязательство быть прикованным к дому с тем же человеком, который разрушил его планы сегодня утром.

— Теперь ты готова идти? — спросил Менчерес, предлагая ей руку.

Рот Киры скривился, когда она после колебания взяла ее.

— Я думаю, да. Скажи мне, вампир, как тебя зовут?

Что, еще одна вещь, которую надо стереть из ее головы?

— Менчерес.

— Звучит как испанское имя, — пробормотала она, старательно разглядывая его в темноте.

— Египетское, — еще одну деталь ему придется стереть позднее. Что такого в Кире, что делало его таким необычно разговорчивым?

— Оо, — она впервые естественно улыбнулась ему. — И так, Менчерес, египетский вампир, ты на самом деле стар, или ты так молод, как выглядишь?

Он искосо взглянул на нее, начиная уже идти к дому, и почувствовал странный укол, размышляя над их разницей в возрасте.

— Я старше, чем грязь, — ответил он сухо.

— Вампир с чувством юмора. Я и не подозревала, что такое существует, — также сухо пошутила она.

Менчерес не ответил. Он рассказал ей о вещах, которые не было причины рассказывать, а теперь он шутил о своем возрасте. Как странно. Он думал, что срок годности его чувства юмора давно истек.

— Я смею предположить, что в комнате, куда мы вернемся, есть кое-что, чем я смогу заняться в течение следующих нескольких часов, — со вздохом отметила Кира, не дождавшись от него ответа.

— В этом нет необходимости, ты… останешься в другой комнате.

Менчерес почти споткнулся, когда чуть не слетело с его губ: «Ты останешься в моей комнате». Что подвигло его даже подумать о такой вещи? Он не обнаружил свое чувство юмора — он потерял свой разум.

Старая нежить. Было не очень много вампиров, старше его. Может эта потеря разума была, в конце концов, естественным явлением.

Глава 4

Кира проснулась с колотящимся сердцем, ее руки нацелились на нападающего, которого не было. В течение нескольких секунд паники она не могла объединить реальность с образом той вещи, вскрывающей ей живот. Затем она упала обратно на подушки, тяжело дыша. Это просто кошмар, только кошмар.

И ничего больше. Кира заставила свое дыхание замедлиться, отсчитывая в обратном порядке от тридцати. К тому времени, как она достигла одного, ее сердце прекратило гонку, и она перестала задыхаться. Другой отсчет назад позаботился о дрожи в ее руках. После третьего отсчета, Кира смогла встать с кровати без постоянных образов лица упыря, атакующих ее разум. Он мертв, он больше не может причинить тебе вред, твердо напоминала она себе.

Кроме того, хотя обстоятельства и были другими, это был не первый раз, когда кто-то нападал на нее, но она выжила. Эти ужасные воспоминания могут снова появиться в ее снах, но она не позволит заполучить призракам — либо кому-то из них — власть над ней, как только она проснется.

И в ближайшее время, ее воспоминание о недавнем нападении будет стерто странно обходительным, смертельно мощным вампиром по имени Менчерес. Из всех нападений, с которыми она столкнулась по пути в свою квартиру, кто бы поверил, что она была с одним из существ, которые не должны были существовать? Никто, вот кто, — мысли Киры были мрачными. Черт, она видела это, была свидетелем того, как ее живот чудесным образом был излечен, и до сих пор она не могла поверить, что все это было реально.

Вампиры. Упыри. Какие существа существовали еще из тех, что не должны быть реальными? Кира вздрогнула. Возможно, Менчерес был прав. Она, наверное, проживет гораздо счастливую жизнь, если не будет помнить этого.

Как ни странно, она не надеялась выйти из всего этого живой. После их разговора прошлой ночью, Кира поверила Менчересу, когда он сказал, что отпустил бы ее. Это просто могло быть частью обаяния вампира, но все инстинкты Киры говорили, что Менчерес заслуживал доверия, а ее инстинкты никогда не подводили — даже тогда, когда она отчаянно хотела этого.

Вампиры, которые не убивали невинных людей. Это было почти как невероятное открытие о существовании самих вампиров. Упыри казались более жестоким видом, по крайней мере, из того, что Кира видела. Все, что эти существа делали с Менчересом было ужасающим и они, безусловно, показали ей свою беспощадность. Если бы Менчерес не остановил их, а затем и не излечил ее, она не продержалась бы и пяти минут, войдя в этот склад…

Кира застыла на полушаге в ванную, когда вопрос, погребенный глубоко в сознании шоком, наконец, всплыл в ее голове.

Если Менчерес смог остановить этих упырей так легко, почему он не сделал этого до ее появления?

Менчерес почувствовал приближение Горгона прежде, чем его образ появился в дымке воды над ним. Он мысленно вздохнул, поднимаясь со своего удобного положения на дне бассейна. Существование под водой было одним из немногих периодов времени, когда он наслаждался тишиной. Слои воды приглушали звуки смертных в его доме, и время, проводимое там, стало своего рода медитацией.

— Сир, — произнес Горгон, когда Менчерес всплыл на поверхность. — Ваш человек просит позволения поговорить с вами.

Взгляд Менчереса проследовал мимо Горгона на Киру, чье выражение сказало о том, что ей не нравится термин "ваш человек". Еще раз Менчерес исследовал разум Киры, и снова натолкнулся на толстую стену. Малейший намек замешательства протиснулся сквозь ее запах, но впечатляющие преграды не давали ему услышать мысли Киры, как раньше он слышал ее сердцебиение, которое все еще слышал сейчас.

— Подведи ее вперед, — сказал Менчерес, упираясь руками о край бассейна.

— Тонированное стекло, — были первые слова Киры, когда Горгон поманил ее вперед. — Я думала, ты сказал, что у вампиров нет отвращения к солнечному свету?

Менчерес оглядел территорию крытого бассейна, слегка пожав плечами. — Солнечный свет не вредит нам, как гласят легенды, но длительное воздействие истощает наши силы, и мы склонны слегка загореть.