Город мастеров. Пьесы сказки - Тамара Габбе

Вероника. Весь город — наши родные и друзья!…

Наместник. Тогда и от вашего города не останется камня на камне. Ох, уж этот мне Вольный Город Мастеров! Он стоит на месте только потому, что я слишком терпелив. Но и терпению бывает конец!…

В комнату входят Фирен и Гильом. Вероника в смятении кидается к отцу.

Фирен Старший. Что с тобой, Вероника? Будь спокойна, Мушерон больше не переступит порога нашего дома.

Наместник. Это верно, мастер Фирен. Ему больше незачем приходить сюда. Ваша дочь расскажет вам о моем решении. Через три дня у вас в доме и во всем нашем городе будет большое торжество. А пока и ваш дом, и вашу прекрасную дочь будут надежно охранять. Позаботься об этом, Гильом.

Занавес опускается. Перед занавесом проходит в обычном порядке процессия — барабанщик, латники, потом высокие и мрачные, похожие на катафалк носилки наместника. Рядом с носилками — Большой Гильом в темном плаще.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Картина четвертия

Лес. Ночь на исходе, но еще совсем темно. На переднем плане — укромная лесная полянка. Вплотную к ней подступают густые заросли деревьев и кустов, перепутанные вьющимися растениями. Постепенно становится светлее. Но только к концу картины наступает утро. Из чащи выходят двое. Один — это Клик-Кляк, другой — одноглазый человек с повязкой, пересекающей лоб наискось. Он в егерской куртке, видавшей виды, в помятой шляпе. В руках у Клик-Кляка — фонарь, у одноглазого — лопата.

Одноглазый. Следовало бы прибавить, ваша милость. Поработали на совесть, честно. Этакую яму за одну ночь вырыли! Да мало что вырыли — так прикрыли, будто ее и нет совсем. Ни человек, ни зверь не заметит, покуда не провалится.

Клик-Кляк. А вылезти оттуда нельзя?

Одноглазый. Никак, ваша милость. Хоть сами попробуйте.

Клик-Кляк. Нет уж, пробовать я не стану, а прибавить — так и быть, прибавлю. Вот тебе, держи.

Одноглазый. Серебро-то получше меди, а золото и подавно.

Клик-Кляк молча мотает головой.

Ну, да если больше не дадите, так и на этом спасибо. Выпьем за того, кто в эту яму угодит.

Клик-Кляк. Вот еще! Зачем же за него пить?

Одноглазый. А ежели вы прибавите, так мы и за ваше здоровье выпьем. Нам все равно. У нас уж такой обычай — пьем и за мертвого и за живого, и за повешенного и за веревку. Да вы не скупитесь — прикиньте еще! Ведь богаче вас и в городе-то никого нет.

Клик-Кляк. А разве ты меня знаешь?

Одноглазый. Как не знать, если на улице все пальцами на вас показывают.

Клик-Кляк. Ну, если знаешь, так молчи.

Одноглазый. Молчанье-то, говорят, золото, а вы медью платите.

Клик-Кляк. Ладно уж, получишь золотой. Только покажи мне еще раз эту яму, а то я, пожалуй, не найду ее.

Одноглазый (посмеиваясь). Найти-то и вправду мудрено. На то и запад да ведь я вам ее только что показывал…

Клик-Кляк. А я забыл.

Одноглазый. Забывчивость в таком деле не годятся, ваша милость! Да вот же она, яма-то, вправо, в пяти шагах отсюда… (Показывает через плечо)

Клик-Кляк (стоя против него). Ага! да, да… Вправо, в пяти шагах отсюда… Вот от этого вяза, значит… Ну ладно, идем!…

Оба уходят. На сцене несколько мгновений пусто и тихо. Потом из зарослей выходят Караколь с двумя спутниками. Один из них — Фирен Младший, брат Вероники. Другой — мальчик лет тринадцати Тимолле Меньшой.

Караколь. Дальше не ходите. Где начинаются тропинки, там и людей встретить можно. И своих и чужих.

Фирен Младший. Сказать по правде, Караколь, надоело мне оглядываться и при каждом шорохе прятаться в кусты, будто мы не у себя дома, не в том самом лесу, где мальчишками орехи собирали.

Караколь Что поделаешь, друг Фирен! Недаром у нас в гербе лев, заяц и медведь. Старики говорят: "Будь смел, как лев, силен, как медведь, и осторожен, как заяц".

Тимолле Меньшой. Пока мы только и делаем, что прячемся. Не для того убежал я сюда из дому, чтобы сидеть в кустах, словно заяц!

Караколь. Потерпи, даже и льву случается иной раз притаиться, прежде чем прыгнуть. А зато уж если прыгнешь, прыгай, как лев, а не как заяц — вперед, а не в кусты.

Тимолле Меньшой. Дали бы мне только прыгнуть!

Фирен Младший. Да, уж за него могу поручиться. Так и окажи его деду, Караколь: Меньшой Тимолле не посрамит славного цеха гранильщиков. Он — моя правая рука, мой оруженосец и помощник. Где мы с ним не побывали за это время! И у пастухов в горах, и у рыбаков на взморье. И домой мы с ним придем вместе. Верно, Тимолле?

Тимолле Меньшой. Как — домой? Домой я не хочу.

Фирен Младший. Слышишь, Караколь? Только одного он и боится: как бы его не отослали домой раньше времени. Да нет! Я не о том говорю. Мы пойдем с тобой вместе освобождать наш город.

Тимолле Меньшой. Хоть сегодня, Фирен! Хоть сейчас!

Фирен Младший. Так и все у нас думают — хоть сегодня, хоть сейчас! Чего бы мы ни дали, чтобы поскорей увидеть опять наши улицы, наши дома, ваши мастерские! Правду говорят люди: надо потерять свой родной дом, чтобы узнать, как сильно его любишь. Если бы не ты, Караколь, он был бы от нас еще дальше, чем теперь. А с тобой к нам в лес приходит весь наш город — с часовой башней, с мостами и переулками, даже с Большим Мартином на площади.

Караколь. А я-то и не замечал, что ношу к вам такой тяжелый груз. Должно быть, он весь помещается в раковине у меня за спиной. А вот письмо, которое я нынче принес тебе, Фирен, показалось мне и вправду тяжелым.

Фирен Младший. Скажи им, Караколь, пусть не тревожатся. Все так и будет, как я сказал. Мы не опоздаем. Ждите нас да получше готовьтесь к майскому празднику.

Тимолле Меньшой. А когда услышите пастуший рожок, встречайте гостей. (Подносит рожок к губам)

Фирен Младший. Тише! Еще не время. Этот рожок должен будить друзей, а не врагов… Ну, прощай, Караколь! Уже светает. А мы пока еще боимся света, как ночные птицы.

Тимолле Меньшой. Прощай, Караколь!

Караколь (вслед им). Поторапливайтесь, поторапливайтесь, ночные птицы, а то уже дневные защебетали. Ишь, как они разговорились сегодня! Видно, за ночь у них набралось много новостей. (Прислушиваясь) Э, да тут как будто и моя знакомая — та, у которой сестра живет на площади Большого Мартина. Надо передать ей поклон. (Свистит. Ему отвечает птичий щебет) Да, она жива и здорова. Говорит, что соскучилась по родным ивам. Беспокойно ей в городе. Раньше было ничего — сытно, весело. А теперь и веселья нет, и корма не хватает. И людям и птицам плохо приходится.

В кустах встревоженный щебет.

Да вы не тревожьтесь! Авось в следующий раз принесу вам новости получше. Занимайтесь своим делом, а я примусь за свое. (Режет ветки и напевает песню. Сначала тихо, без слов, потом все громче, отчетливее)

Ты видишь льва в гербе у нас,А в прежние векаОн здесь охотился не разИ пил из родника.

В гербе ты видишь и змею,Опутавшую льва.Она жила в чужом краю,Когда была жива.

Но вот однажды в львиный домЗлодейка забралась,И там серебряным клубкомНа камне улеглась.

Пришел домой косматый левИ в яростном боюЗажал в когтях, рассвирепев,Трехглавую змею.

С тех самых пор у нас в гербеНа поле огневомНе знают отдыха в борьбеЗмея с могучим львом.

Во время этой песни из чащи выглядывают звери — заяц, потом медведь и наконец лев. За работой Караколь их не замечает. Потом он поднимает голову и видит своих слушателей.

Ах, вон кто меня слушает! А я-то думал, что я здесь один. Пою себе и не знаю, что весь лесной народ собрался сюда. Даже сам старшина пожаловал — мастер лев! Знал бы — спел бы получше. А не опасно ли вам, друзья, выходить в эту пору из чащи? В прежние времена вас бы не тронул. Тогда город наш был вольный, лес — заповедный. А теперь на каждом шагу ловушки — и в городе и в лесу. Глядите в оба, земляки!

Звери прячутся за ветвями.

Хорошо мне с этим лесным народом! Только они одни и не знают, что я горбун. Думают — такой, как надо, а может, и еще лучше. Ну вот, как будто и всё. Веток хватит надолго. Можно и домой собираться. Только надо бы захватить чего-нибудь для дедушки Мартина и для Вероники. Кажется, на том берету шиповник уже расцвел. (Убегает, оставив куртку и нарезанные ветки)

Несколько мгновений в лесу совсем тихо. Потом издали доносится топот лошадей, лай собак, отзвук людских голосов. На поляну выскакивает перепуганный заяц. За ним появляются медведь и лев. Пробираясь сквозь заросли кустов, она натыкаются на западню, вырытую для Караколя. Лев и заяц успевают отпрянуть. Медведь проваливается. Через секунду на поляну выходит Клик-Кляк. Он осматривается и замечает нарезанные ветки, куртку и сумку Караколя.