Прожи (гая) вая жизни - Александр Садыков

Таков был первый прыжок в июле. Теперь же трещал мороз, и стоял декабрь. Ваш покорный слуга, по присвоенной ему воинской должности – старший разведчик – жил в предвкушении четвертого прыжка, в этот раз с ИЛ-76. Уже был разовый опыт отделения от этого огромного самолета. И в этом есть своя прелесть и свои отличия в сравнении с АН-2. Оставались считанные дни.

Часть вторая

СКАЗ ПРО КАРАУЛ

Мы заступили в очередной караул. Пост номер четыре, состоявший из четырех складских ангаров, порученный мне под охрану и оборону, располагался в углу территории части. Моя задача состояла в том, чтобы совершать обход вдоль забора из колючей проволоки с целью пресечения любой попытки проникновения из вне.

Шла вторая смена моего караула. Глубокая морозная ночь. Чистое звездное небо. Тишина, царившая на территории части, прерывалась скрипом снега под моими мощными валенками. Становилось скучно и хотелось спать. В такие моменты самым опасным для часового могла стать любая остановка в движении, не говоря о том, чтобы присесть или облокотиться на что-нибудь. В этом случае – все, конец. Мозг замыкал и солдат погружался в дрёму, что таило в себе опасность быть обнаруженным за этим постыдным занятием группой проверки или разводящим с караульными пришедшими на смену. Обычно в таких ситуациях никто не спешил будить спящего. Просто похищался его автомат или штык-нож, прятался в караульном помещении, а любитель спать на посту изводился приказом начальника караула найти или родить свой автомат, физическими упражнениями параллельно с зубрежкой устава, а также издевками добрых сослуживцев, которые при случае напоминали о промашке. После же караула такому солдату торжественно вручался смешной и огромный деревянный муляж потерянного оружия, с которым боец ходил примерно неделю везде и всюду, от туалета до столовой и даже спал с ним, пока полное осознание своей вины, меры и глубины не проходило сквозь все его естество.

Я боролся со сном всеми доступными способами. Кусал язык и щеки, умывался снегом. Бегал, приседал, ходил так, что Усэйн Болт просто бы присвистнул от зависти. Любое движение с целью разогнать кровь! Оставался еще час. Через определенный промежуток времени происходил доклад по специальному средству связи с караульным помещением. Таким образом в караулке начальник знал, что солдат не спит и на посту без происшествий. Очередной круг подходил к концу, доклад только что состоялся, и можно было немного передохнуть. Физические упражнения в бронежилете и валенках несколько измотали. Выбрав позицию между ангарами в месте, которое не просматривалось со стороны ворот, я немного присел, уставившись на дорогу между складами. Время остановилось. Последний час тянулся, словно вечность. Посторонний звук заставил насторожиться. Собака или злоумышленник? Шаги послышались отчетливее. Точнее, хруст снега под чьими-то ногами. Присмотревшись к углу склада, я не поверил своим глазам. Из-за поворота показалась чья-то фигура в длинном тулупе. Я вскинул автомат и крикнул, согласно уставу караульной службы: «Стой, кто идет?!».

Тело продолжало двигаться спиной, и тут я рассмотрел, что в руках у него метла, которой неизвестный подметал дорогу. Кто это, дворник? Как он сюда попал? Ворота?!

– Стой! Стрелять буду! – передернул затвор. Дальше должен последовать выстрел в воздух, затем – на поражение.

Убивать безоружного вовсе не хотелось. Я направился к неизвестному. Теперь все пошло не по уставу.

– Эй, ты кто?

Ответа не последовало, неизвестный продолжал монотонно мести. Между нами оставалось уже около пяти метров. Выставив автомат перед собой, и подойдя вплотную, старший разведчик толкнул неизвестного в спину, готовый в любую секунду выстрелить. Тело остановилось и замерло. Мне стало не по себе, точнее не по себе мне стало уже давно, но тут я вовсе испугался. Попытавшись обойти незнакомца слева, коснулся его плеча и тут… Оно резко обернулось с диким рычанием и оскалом! У него не было лица, точнее, на меня смотрела огромная волчья голова с раскрытой пастью!

Я вскрикнул от ужаса и, проснувшись, грохнулся с трубы, на которую присел. Сколько я проспал? Пропустил сеанс связи? Выглянув за угол склада, я быстро понял, что предположение оправдалось. Возле ворот охраняемой мной территории стояло два человека. Проверяющие! Можно было не гадать. Что делать? Главное без паники, если это дежурный по части, значит, выход на связь не пропустил и проспал недолго. Буду строить защиту исходя из того, что меня никто не видел. Не пойман – не вор. Дальше все было по инструкции. Грохнувшись в ближайший сугроб, принял положение для стрельбы лежа и громко проорал:

– Стой! Кто идет?

– Кто идиот?? Выходи уже, мы тебя тут минут десять поджидаем.

– Стой! Стрелять буду! – угрожал я, не услышав четкого ответа.

– Дежурный по части! Выходи.

Тут примчался начальник караула с дежурной группой. Узнав своих, смысла скрываться и ломать комедию не было.

– Ну что, старший лейтенант, вы уложились в норматив, – сказал дежурный начальнику караула, пока бойцы занимали позицию для обороны поста. – А вот ваш часовой как-то долго выползал из-за угла. Наверное, спал.

– Что произошло? – спросил меня заместитель командира роты.

– Виноват, товарищ гвардии старший лейтенант. Долго шел вдоль противоположенной стены, с обратной стороны ангара, отрабатывал элементы действий при нападении на пост через внешний забор части.

– Спал ведь? – не унимался дежурный

– Никак нет! – ответил я уверенно, лично поверив в это.

Далее мне была зачитана статья из устава, говорящая, что часовой должен двигаться по территории поста, со скоростью, обеспечивающей максимально эффективное охранение. Поручив выучить наизусть эту статью, дежурный удалился. Больше мой организм не пытался заснуть в эту ночь. После караула этот инцидент был забыт, а я радовался, что никто не похитил мой автомат, пока сознание рисовало дворника-оборотня.

На случай войны надо бы придумать технику дремания посущественнее, хотя там вряд ли будет особое желание поспать в неподходящем месте.

ППЛ

Наконец настал день прыжков с ИЛ-76. Ранний подъем и завтрак. Мы первые в автобусе на пути к аэродрому, первые в очереди перед огромной железной птицей. Если в кукурузнике помещалось порядка десяти солдат, то в этом десантном самолете – больше сотни. Много народу, уже не так страшно, да и опыт прыжка с ИЛ-76 имелся с учебки. Выходили в небо только из боковых дверей, в два потока. Справа и слева. Раньше, еще во времена моего отца прыгали и из дверей, и с рампы, огромного заднего люка в хвостовой части, в четыре потока. Но позже в целях безопасности рампу отменили.

Самолет набрал высоту. Загорелась желтая лампочка светофора, расположенного на двери, сигнализирующая: «Приготовиться». Оба борта встали, карабины уже пристегнуты, солдаты на изготовку. Открылись двери самолета. Упершись головой в рюкзак парашюта впереди стоящего, ждем зеленый сигнал и ужасную по силе звука и мерзости сирену. Если из кукурузника выпрыгивают с интервалом в 3 секунды, то из ИЛ-76 практически без интервала, бегом друг за другом – скорость полета при выброске десанта больше.

Взвыла противная сирена, командир открыл ограничитель с криком: «Пошел!». Очередь из солдат начала таять. Мой товарищ помчался за выпрыгнувшим сослуживцем, я за ним. Вот дверь и – небо! Подхваченный потоком воздуха, пролетев под турбиной двигателя, я ощутил легкий воздушный удар. Теперь не было страха, все прекрасно осознавалось. Видно было как самолет уходит вдаль, оставляя за собой след из белых, как одуванчики, парашютов. Полностью отсчитав, и я выдернул кольцо, и тряхнулся при раскрытии купола. И вновь ощущение свободы и полета. Только теперь не приходилось расслабляться, так как вокруг кружили товарищи, и любой поток ветра мог направить кого-то из них в мои стропы. А этот момент был крайне неприятен и опасен.

Внизу белым покрывалом лежал снег, горел сигнальный костер, виднелась красная стрелка, лежавшая на поле и указывавшая направление ветра. По дороге неспешно двигались автомобили, неподалеку стояли садовые домики, лесополоса. «Только бы не угодить на дерево», – подумал я и потянул свободные концы, чтобы направить парашют в сторону центра площадки приземления.

Земля уже совсем близко. Колени, стопы вместе, натянуть задние свободные концы. Торможение и удар. Купол наполнился ветром, и меня понесло по снегу за парашютом. Не знаю, сколько я проехал на животе, набрав снег за шиворот бушлата, пока не успокоил купол, потянув за стропы.

«Уф, – вырвался выдох, – вроде цел. Ну их, эти прыжки!» Теперь и в дальнейшем не было чувства восторга и радости, лишь желание поскорее закончить очередной рискованный маневр. Запихнув купол и ранец в сумку, и выйдя к месту встречи роты, мы погрузили в грузовики парашюты, после чего пешим маршем вернулись в расположение части.