Шанс для неудачников. Том 1 - Сергей Мусаниф

— Это философский вопрос, — сказал Холден. — Предполагается, что каждый должен найти на него собственный ответ и все такое. Лично я на него ответил уже давно. Долгая жизнь лучше скорой смерти. Даже если для того, чтобы прожить долго, потребуется себя кое в чем ограничить.

— Это чушь, — сказал я. — В долговременной перспективе…

— В долговременной перспективе мы все умрем, — сказал Холден. — И это знание никак не поможет нам принять правильное решение уже сейчас.

— Существует теория, что, если человек не способен выбрать одно решение из множества, ему стоит выбрать то, которое будет наиболее верным с точки зрения этики.

— Дурацкая теория.

— С точки зрения этики самым правильным будет отправиться на Веннту и вернуть капитана Штирнер к жизни.

— Я же говорю, что это дурацкая теория.

— Может быть, и так, но это единственное, что мы можем предпринять, — сказал я. — Все остальное — это выбор между несколькими вариантами бездействия. А мир тем временем все еще рушится.

— Ладно, — сказал Холден. — Закроем этот вопрос. Но когда из-за этого решения нас всех убьют, я оставляю за собой право на злорадство и реплики в стиле «а я же вам говорил, а вы не слушали».

— Полагаю, это будет справедливо.

Как не неприятно мне это было признавать, отчасти Холден был прав.

Мы лезли в ловушку, и от того, что мы лезли в нее с открытыми глазами, ситуация не становилась менее опасной. Однако я все же считал, что иного выбора у нас нет.

Бежать и прятаться — это не вариант, учитывая, какого масштаба фигуры нам противостоят. Как сказал мне повелитель мертвой планеты Кридон, такие, как я, не могут просто отстраниться от происходящего, потому что через какое-то время происходящее все равно придет за нами.

Визерс считал, что Кридон ошибается на мой счет. Однако события последних дней показали, что и сам Визерс отнюдь не является непогрешимым, так что ошибаться вполне мог и он.

А истина где-то рядом. Или ее и вовсе тут нет.

Полагаю, я уже ничему не удивлюсь. После того как я встретил здесь Холдена, вселенной придется изрядно попотеть для того, чтобы произвести на меня впечатление.

И времени у нее осталось не так уж много. Мир рушится. Скоро мы все будем погребены под обломками.

Мне было трудно поверить в то, что Холден прав насчет Визерса, и генерал СБА проиграл свою схватку. То есть разумом я вполне допускал такую возможность, но верить в это мне все равно не хотелось. Визерс, его хитрость, двуличность и постоянные интриги, которые он плел, стали для меня константой, неотъемлемой частью окружающего меня мира. Визерс всегда знал, что он делает. Визерс верил, что войну все-таки можно выиграть и человечество не исчезнет с лица галактики. У Визерса всегда был план, и я на этот план сильно рассчитывал. Всегда хочется верить, что у тебя за спиной стоит кто-то сильный и мудрый, кто придет тебе на помощь в критической ситуации, сумеет объяснить, какого дьявола тут происходит, и посоветует, что делать дальше. Кто-то, кто знает, как надо. Или хотя бы думает, что знает. В полном сумбуре сегодняшнего времени это уже немаловажно.

Без Визерса наша деятельность, начиная с операции на Тайгере-5, попросту теряла смысл.

ГЛАВА 4

У Веннту была довольно мощная орбитальная защита. Не такая надежная, как у Леванта, но гораздо лучше, чем у любого мира Альянса, не считая планет Солнечной системы. Впрочем, это и неудивительно, если вспомнить, как именно эта планета добилась статуса независимого мира. Для этого Веннту понадобилось семьдесят с лишним лет, восстание, две войны, длительная экономическая блокада… И миллионы заплатили за это своими жизнями.

В общем, ничего принципиально нового.

Доступ в атмосферу Веннту для чужих космических кораблей был ограничен и в более спокойные времена, сейчас же посадить корабль на поверхность и вовсе не было никаких шансов. Мы состыковали «Ястреб» с одной из многочисленных орбитальных станций, находящихся между внешней и внутренней сферами планетарной обороны.

Следующие три дня мы потратили на сбор информации и первичные переговоры с медицинскими учреждениями Веннту. Цены на лечение тут оказались поистине грабительскими, что в принципе тоже неудивительно, поскольку де-факто веннтунианцы обладали в данном Секторе космоса монополией на целый ряд медицинских услуг.

Переговорами занимался Холден, как держатель наших фондов и человек, чьей работой всегда было улаживание различных вопросов в самых отдаленных уголках галактики. Включая очень щекотливые вопросы и действительно удаленные уголки.

И это пошло Холдену на пользу.

Занявшись делом, он полностью отринул напавшую на него во время перелета меланхолию и развил бешеную активность, которая порой даже начинала меня пугать. Впрочем, чем бы экипаж ни тешился, лишь бы не ныл и на мозги капитану не капал…

Уже на второй день Холден заявил, что нашел вполне подходящий вариант, но для окончательных переговоров администрация настаивает на нашем личном визите в клинику.

— Не понимаю, почему нельзя договориться обо всем по Сети, — заявил я. — Тем более что никаких бумаг вроде подписывать не надо… Ведь визит на поверхность, аренда шаттла и атмосферный полет будут стоить нам отдельных денег, и я бы не сказал, что это совсем незначительные деньги. Или тут какие-то особые обычаи, требующие нашего личного присутствия и знакомства с врачами?

— Так принято на Веннту, — вздохнул Холден. — Но это не обычаи, это скорее требования профсоюза перевозчиков. Хотя я не сомневаюсь, что и клиника поимеет с этого свою долю.

— Жульничество и грабеж, — сказал я.

— Точнее, особенности местной экономики, — сказал Холден. — А ободрать туриста с другой планеты — это вообще дело обычное, им практически везде занимаются. По сравнению с расценками Альянса нам еще дико повезло.

— В твоей компании слово «везение» приобретает какой-то странный смысл.

— Я могу слетать один, — предложил Холден. — Так будет дешевле.

— Мне не хотелось бы отпускать тебя одного.

— А, то есть ты мне не доверяешь? — сказал Холден.

— Я просто предпочел бы лично присутствовать при разговоре с врачами, — сказал я, тщательно подбирая слова. — Учитывая, что ты не вполне разделяешь мои взгляды относительно целесообразности задуманного.

— Мне казалось, я согласился с тем, что ты капитан, — сказал Холден. — Впрочем, дело твое. Что один пассажир, что два, — порядок цифр от этого сильно не изменится. Или мы полетим втроем, чтобы Азим прикрывал от меня твою спину?

— Мне не хотелось бы оставлять корабль без присмотра, — сказал Азим.

— Значит, летим вдвоем, — подытожил Холден. — Не сомневаюсь, что ты получишь незабываемые ощущения от визита на планету, население которой целиком состоит не из людей.

Сила тяжести на Веннту чуть выше земной и значительно ниже кленнонской, поэтому урожденные веннтунианцы уступают своим имперским собратьям в физической силе и росте, однако для человека их приземистый облик выглядит угрожающе.

Пассажирский салон орбитального челнока является весьма ограниченным пространством, где мы с Холденом оказались заперты в компании с несколькими десятками кленнонцев, что сразу же породило у меня чувство определенного внутреннего дискомфорта.

Все кленнонцы, которых я встречал до этого момента, были военными, в пехоте нас учили, что кленнонцы являются нашим первым потенциальным противником, так что… для душевного спокойствия в такой компании мне требовалась силовая броня с заряженными аккумуляторами и полным боекомплектом.

Но поскольку на орбитальный челнок нельзя брать с собой даже парализаторы, я чувствовал себя почти голым. И очень уязвимым.

Кленнонец может взять человека за руки и просто оторвать их, не прикладывая к этому особых усилий. Веннтунианец тоже способен провернуть такой трюк, но он при этом несколько запыхается. Может, для кого-то здесь и существует принципиальная разница, но только не для человека, которому эти руки оторвут.

Мы пристегнули ремни, шаттл плавно отстыковался от орбитальной станции и включил маневровые двигатели. Я закрыл глаза, готовясь к перегрузкам и убеждая себя, что полет будет недолгим, а на открытом пространстве планеты кленноноподобные аборигены не будут оказывать на меня столь деморализующего воздействия.

Черта с два.

Пространство космопорта, конечно, нельзя сравнить с салоном шаттла, но и аборигенов там оказалось куда больше.

Сколько я ни пытался себя убедить, что это обычные гражданские люди, занятые своими делами и абсолютно равнодушные к двум прибывшим на планету космическим туристам, при виде зала прибытия, забитого сотнями, а то и тысячами веннтунианцев, легче мне не стало.