Последние исполины Российского Императорского флота - Сергей Виноградов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Относительно приведенного состава флота давались следующие объяснения:
«Состав потребных сил вытекает из тактических соображений. В основе всяких тактических построений лежит линия и сочетания линий; маневрировать флотом значит изменять эти сочетания, сообразно с тактической задачей, которая в своей сущности всегда сводится к тому, чтобы атаковать неприятеля превосходными силами и не дать ему сделать то же самое.
Для того, чтобы линейный флот имел шансы на успех, при бое с превосходными силами противника он должен обладать тем числом судов, которое может быть руководимо одним лицом. Таким пределом следует признать две эскадры вышеуказанного состава. Если неприятельский флот и будет обладать большим количеством судов, то избыток их не будет составлять для него источника силы, т. к. излишнее число судов стесняет как движение, так и руководство ими…{4}
Вообще говоря, жестокое поражение флота в русско-японской войне стало причиной серьезного пересмотра вопроса о тактическом составе подразделений. Поэтому при разработке глобальной программы строительства морских сил, которой являлся проект «Закона о флоте», руководствовались в первую очередь тщательно продуманными положениями оперативно-тактического порядка. Число линейных кораблей в одном соединении — дивизии (в 1911 г. она все еще по инерции продолжала именоваться бригадой) было определено исходя из тактических соображений. Согласно расчетам, при сосредоточении огня соединения линкоров по одной цели (при атаке флагмана или охвате вражеской колонны), «разбираться в своих залпах, падающих около противника можно тогда, когда всех своих и чужих залпов не более девяти»[14].
Этот вывод тактики морского боя приводил к необходимости формирования соединения линкоров из трех боевых единиц. Однако учитывая ряд факторов (отвлечение тяжелых кораблей для обеспечения второстепенных операций, возможность временного выхода из строя и нахождения в ремонте, потерю одного корабля и т. п.), было решено формировать соединение тяжелых артиллерийских кораблей из большего числа боевых единиц, которое было определено в четыре корабля.
В целом же линейные корабли предполагалось создавать возможно более насыщенными тяжелой артиллерией, по двум основным причинам. Во-первых, ввиду неоспоримых преимуществ более мощного отдельного линкора над соответствующим менее хорошо вооруженным кораблем противника. Во-вторых, в связи с более компактной колонной линкоров с усиленным вооружением по сравнению с равноценной по мощи огня, но более растянутой, вследствие наличия менее сильных отдельных кораблей, боевой линией противника. Это позволяло существенно улучшить управление и уменьшить поражаемость соединения. Имелась и третья причина — согласно расчетам ряда морских специалистов (Н.И.Игнатьев, М.А.Кедров и др.), было определено, что «каждый залп должен быть не менее чем из четырех орудий, каждый корабль должен давать по три залпа в минуту»[15].
Этот вывод, с поправкой на возможное замедление темпа огня в бою, означал боевую схему корабля как несущего 12 главных орудий, что в сочетании с наиболее тяжелым из применяемых в тот момент калибром артиллерии, приводило к усиленному, сравнительно с тогдашним общим уровнем, составу вооружения. Все эти выкладки русских морских стратегов играли определяющую роль в установлении основных качеств будущих линейных судов, их подразделении на дивизии (бригады) и, соответственно, состав кораблестроительных программ.
«Законом о флоте» делался еще один важный вывод: устанавливались сроки постройки боевых кораблей исходя из принципа их будущего совместного тактического использования. Требование постройки целыми тактическими единицами признавалось краеугольным. Определялось оно, с одной стороны, метолом боевого использования, с другой быстротой эволюции типа корабля:
«… бригада и дивизион являются единицами неделимыми. В бою они будут действовать только соединенно в одной линии, для чего в мирное время должны обучаться непременно совместно. Вступление в строй одного или двух кораблей из состава строящейся бригады не усилит состава флота в боевом отношении, т. к. дать им самостоятельную задачу в бою, быть в самостоятельной линии баталии, нельзя — они слабы и будут легко подавлены превосходными силами неприятеля, а присоединение их к какой-либо из имеемых бригад, во-первых, нарушит созданную организацию управления боем и огнем, а во-вторых, не позволит этим новым кораблям, очевидно обладающим перед старыми известными боевыми преимуществами, использовать свои преимущества в бою. В мирное время эти корабли, не составляя самостоятельной бригады, не имеют возможности обучаться совместному маневрированию и совместной стрельбе, чем нарушат все учебные планы. В ходе обучения все они вынуждены будут ожидать вступления в строй остальных судов своей бригады. Как ныне признано, бригада кораблей, сражающихся в одной линии баталии, должна состоять из однотипных судов; если мы разверстаем постройку бригады на четыре года, т. е. мы будем закладывать по одному кораблю в год, то, приняв во внимание четырехлетний срок постройки корабля, наша бригада соберется лишь на девятый год после закладки первого ее корабля, которому через три года (а по вновь установленным срокам через пять лет) уже выходит срок службы в активном флоте. Через три года после закладки первого корабля, придется закладывать новый корабль по чертежам, выработанным четыре года тому назад… Если строить по-полубригадно (2+2), то картина не будет столь жестокая, но все же совершенно нежелательная как в боевом отношении, так и во всех прочих…»[16].
Сроки постройки линейных кораблей в сочетании с требованием одновременного строительства их целыми бригадами определяли распределение кредитов и потребность в стапелях и прочих судостроительных мощностях. Продолжительность постройки линейного судна (линкора или линейного крейсера) определялась в четыре года, из них два года на стапеле и два года на воде. Таким образом, отсюда следовала необходимость наличия четырех крупных стапелей для тяжелых кораблей, на которых каждые два года должно было закладываться по четыре новых единицы. Всего же в постройке одновременно должно было находиться по восемь линейных судов. Полный период создания флота указанного состава, исходя из планируемого полного срока службы линейного корабля, определялся в 22 года.
Проектом «Закона о флоте» четко определялись состав и строительство военно-морских сил на долгие годы вперед. Однако столь грандиозные планы Морского министерства, хотя они и вызывали одобрение царя и ведущих государственно-промышленных кругов, неминуемо были обречены на провал при внесении законопроекта в законодательные учреждения целиком, ввиду его колоссальной стоимости в 2,2 млрд. руб., что примерно равнялось всему ежегодному бюджету тогдашней России. Поэтому первые пять лет из двадцати двух были выделены
Морским министерством в особый период, на который предусматривалась специальная «Программа усиленного судостроения Балтийского флота на 1911–1915 гг.». Ее целью было создание к 1915 г. оперативно-способной полной боевой эскадры, основные силы которой были бы представлены четырьмя линкорами-додредноутами, четырьмя «севастополями» и четырьмя новыми линейными крейсерами, намеченными к сооружению новой программой. Общая стоимость этой программы первоначально определялась в 512,6 млн. руб. После получения согласия царя на то, чтобы «Программа усиленного судостроения» была немедленно внесена в Совет министров «для ее скорейшего осуществления, начиная с текущего, 1911 г.», И.К.Григорович 3 мая 1911 г. приказал срочно провести все необходимые расчеты, чтобы успеть внести программу на обсуждение в Думу до летнего перерыва в ее работе. Однако в результате получившейся задержки из-за увязки цен на планируемые линейные крейсера с судостроительными заводами, лишь 19 ноября 1911 г. расчеты по программе были представлены в Совет министров и царю[17].
Линейные крейсера «Бородино» и «Наварин» (на переднем плане) на стапелях Адмиралтейского судостроительного завода, июль 1914 г.
ЦВММ, # 038999/1.
Дальнейшая трехмесячная проволочка в движении программы была вызвана, как и опасались, неудовольствием Совета министров новым полумиллиардным запросом на новое судостроение со стороны моряков. На это последовали разъяснения И.К.Григоровича, что с принятием этой новой программы Морское министерство полностью отказывается от «десятилетней программы», предполагая, однако, в следующий за «Программой усиленного судостроения» пятилетний период построить четыре новых линейных корабля. В начале марта 1912 г. морской министр представил программу в Думу. В июне законодатели утвердили кредиты на новое судостроение, и 23 июня 1912 г. «Программа усиленного судостроения на 1912–1916 гг.» была утверждена царем.
