Из-за любви - Смит Мэри

Как ни уговаривай себя, что они чужие друг другу, а приходится признаться: его близость лишает ее покоя.

Слезы навернулись на глаза, когда вспомнила насмешливую улыбку этого безжалостного человека. Может, было бы лучше, если бы он не сдерживал себя и они бы занялись любовью? Тогда, по крайней мере, не только она потеряла бы этот чертов контроль.

Господи, о чем она думает!

В дверь ванной послышался стук.

— Селма!

— Бога ради, уйди, — откликнулась она. — Оставь меня, пожалуйста, в покое.

Адам открыл дверь. Его бедра были обмотаны тканью в яркую полоску.

— Иди ложись.

Селма сморгнула слезы.

— Нечего вламываться!

— Я просто хотел убедиться, что ты не собираешься продолжить свой сон в ванной. Постель в твоем полном распоряжении. Мне надо поработать. Я обычно встаю рано.

А то ей это неизвестно! Селма подняла голову и взглянула на человека, про которого она знает, пожалуй, слишком много.

— Хорошо, спасибо. — Тон, приличествующий леди. Вполне можно гордиться собой.

Больше они не разговаривали. Женщина снова забралась в постель, а хозяин номера сел за пишущую машинку. Удивительно, но ритмичный стук клавиш действовал успокаивающе — сухой, безликий клик-клак не имел ничего общего ни с эмоциями, ни с желаниями.

Селма проснулась от яркого солнца. Перевернулась на живот, пряча голову в подушку. Но мозг уже начал бодрствовать и вызвал из сонного небытия все, что произошло вчера. Селма лежала не шевелясь, с открытыми глазами. Адам разливал горячий кофе в чашки, стоявшие на небольшом сервировочном столике, который, очевидно, недавно доставили в номер. После ночной сцены она заснула мертвым сном и ничего не слышала.

Адам был уже выбрит и одет в хлопковые брюки песочного цвета и синюю легкую сорочку — простая, удобная одежда без претензий. Да, такому человеку не нужны портновские ухищрения — он и без них выглядит мужественно. И манеры под стать — непринужденные, естественные. Внутренняя сила предопределила внешнее достоинство.

Адам подошел к кровати, и Селма быстро закрыла глаза.

— Селма, — окликнул он, — просыпайся. Ничего не оставалось делать, как открыть глаза. Их взгляды встретились. Его близость беспокоила. Совсем рядом эти серебристые огоньки в глазах и мелкие морщинки у глаз.

— Я уже проснулась.

Близость Адама, его мужская энергетика будто заряжали воздух вокруг нее. Трудно сохранять спокойствие, когда подпадаешь под воздействие этих токов.

— Нам принесли свежий кофе. — Голос звучит ровно — этот человек неподвластен ненужным эмоциям.

Селма села в постели. Взяла чашку. Крепкий кофе с молоком — именно такой она и любила.

— Спасибо.

В отличие от нее, совы, муж был жаворонком. И он всегда приносил ей кофе в постель. К тому времени, когда жена просыпалась, он уже успевал сделать зарядку, просмотреть газеты и поработать немного.

Так что нынешнее утро немного напоминало прежнюю жизнь. Немного… Раньше Адам не ограничивался тем, что произносил ее имя, когда будил, — он осыпал ее поцелуями. Помнит ли он об этом сейчас? Селма взглянула на его лицо и сразу поняла: ее бывший муж ничего не забыл из их общего прошлого. Но какое теперь это имеет значение?

— Хороший кофе, — сказала Селма, стараясь придать голосу холодноватую сдержанность.

Адам встал. В его глазах угадывалась едва заметная грусть, но по лицу, как всегда, ничего не прочесть.

— Завтрак на столе, — услышала она его ровный голос. — Круассаны, булочки и фрукты. Я подумал, что тебе этого достаточно.

— Вполне. Но прежде мне надо ополоснуться.

— Не торопись, выпей сначала кофе.

Селма проследила, как он отошел от кровати, легко неся свое сильное тело, как взял газету и, опустившись в кресло, положил ноги на край кровати.

Когда она допила кофе и встала с постели, Адам оторвался от газеты и махнул рукой в сторону стула.

— Твоя чистая одежда там.

— Даже не верится, что я проспала все эти хождения горничных и официантов. Ничего не слышала.

— Ты всегда отличалась хорошим сном, — заметил Адам. — На улице гром и молния, а ты даже не шелохнешься. «Скорая» проносится мимо окон, включив сирену, а ты перевернешься на другой бок и продолжаешь спать.

— Ты говорил, что здоровый сон — доказательство чистой совести.

Он поднял на нее глаза.

— Значит, все осталось по-прежнему?

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего. — Он сложил газету.

— Что-то заставляет тебя сомневаться в чистоте моей совести? — Кажется, он намеренно заводит ее. Просто зло берет! — На что, собственно, ты намекаешь?

Адам пожал плечами.

— Я давно не видел тебя. Кто знает, может, тебя разыскивает ФБР? Налить тебе ещё кофе?

— Мне не нравятся твои умолчания и твои издевки. А кофе я больше пить не буду, пока не приму душ.

С этими словами схватила со стула свою одежду и прошла в ванную. Что он хотел сказать по поводу ее совести? Ополоснув лицо, Селма взяла с полки увлажняющий крем. Жаль, что придется обойтись без косметики. Ну да перед кем красоваться? Снова воспользовалась расческой Адама, радуясь, что ее вьющиеся от природы волосы не требуют дополнительного ухода.

Они завтракали почти не разговаривая, оба чувствовали себя не очень уютно в этой напряженной тишине. Наконец Селма нарушила молчание:

— Я должна каким-то образом получить свою сумку, блокнот и что-нибудь из одежды.

— Нам следует держаться как можно дальше от вашего дома, так что придется пока обойтись без этих вещей.

— А я не могу обойтись без них! Тем более, что при сложившихся обстоятельствах мне, возможно, придется срочно вылететь в Нью-Йорк.

— Тебе, возможно, не удастся доехать даже до аэропорта. Пока это еще очень рискованно. — Адам спокойно налил себе еще чашку кофе.

— Ну и что прикажешь мне теперь делать? Прятаться здесь неизвестно сколько времени? Без денег и без одежды?

— Нет, — последовал сухой ответ. — Нам лучше выбраться из города, прежде чем бандиты обнаружат, куда я тебя увез. — От новой волны страха у нее по спине пробежали мурашки.

— Если ты хотел напугать меня, то тебе это удалось.

— Вот и хорошо. В таком случае перестань ныть по поводу своей одежды и слушай, что я тебе говорю.

«Делай то, что тебе говорит Адам…»

— Ты не имеешь права командовать мною!

— Конечно имею. — Адам сверкнул белозубой улыбкой. — Я понимаю, что тебе очень трудно согласиться с этим, но сейчас ты нуждаешься в моей помощи и защите. Подумай о своем отце — ему сейчас важно знать, что его дочь находится в безопасности.

— И с тобой я, разумеется, в безопасности, — не без сарказма заявила Селма.