«Подводный волк» Гитлера. Вода тверже стали - Вильгельм Шульц

— Ройтер! Отвечайте, где вы были вчера после 22.00!

— Как обычно, в офицерском общежитии. После 22.00 я спал.

— О как! — отпустил в своей манере комментарий Рёстлер. Он встал, бросил на столик журнал. Теперь стало понятно, что это был «Widerstand»[26] за 1936 год, запрещенный, насколько Ройтер мог судить. Он повернулся в сторону воспитателя и нарочито щелкнул каблуками.

Рёстлер медленно подошел к нему и аккуратно снял с лейтенанта фуражку.

— А это вы с кровати упали, как я полагаю? — Глаза Рёстлера, серые и водянистые, ничего не выражали, но это была маска. И Ройтер понял, как надо себя вести.

— Никак нет! Это я вчера упал с брусьев в спортивном зале. Есть свидетели. — А действительно, утром во время упражнений на брусьях он неудачно выполнил один элемент и немного поцарапал бровь.

— Кто это видел?

— Оберлейтенант Ринкельманн! Можете его спросить.

— Угу, — кивнул Рёстлер. Видно было, как он утратил интерес к теме.

— Ройтер! Вы весьма успешно провели последний поход, — вдруг перевел тему Эккерманн.

— Да… — вставил Рёстлер. — А знаете ли вы, что нам предстоит очень ответственное событие? Во Фленсбург с дружественным визитом прибывает военный корабль СССР.

— Теперь знаю, господин ответственный по партии…

— Мы тут подумали… Вы с этим вашим «Чики-Пукиным», с Шепке — известные затейники. Вот вам и карты в руки. Разработайте культурную программу этой встречи.

— Осмелюсь спросить, герр Рёстлер, какой это корабль?

— Это подводная лодка. Надо ли говорить, что международная обстановка более чем сложная и в этой ситуации каждый, даже самый незначительный инцидент может иметь самые неблагоприятные последствия. Вы понимаете, какая это ответственность!

— Так точно! Понимаю…

Они просидели ночь с Шепке и решили, что лучшим наполнением культурной программы будут спортивные состязания. А если учесть, что обещал прибыть сам гросс-адмирал,[27] то практически однозначно выбор падал на футбольный матч. Уже хорошо. Официальная часть, банкет… Оказалось, не так уж оно и сложно…

Ранним воскресным утром русская лодка причалила к третьему пирсу, куда обычно швартовались лодки 1-й флотилии. Мероприятие было очень торжественным. Оркестр исполнил Deutschland über alles и… «Интернационал». За сутки до этого Рёстлер провел беседу с музыкантами, чтобы во избежание международного скандала они не заиграли по привычке, случайно, Хорста Весселя. Действительно, «красных» у них там, на лодке, хватает, не дай бог кто-то знает немецкий и переведет, и на свой счет примет…[28]

Торжественная часть началась с появления на пирсе автомобилей с черными вымпелами, на которых на синем треугольнике был изображен имперский орел.[29] Первой шла машина гросс-адмирала. Мотоциклетный эскорт отстал, когда она вырулила на пирс. Следом шел автомобиль «папы». Чуть далее следовала машина с белым треугольным вымпелом с якорем на черной полосе.[30] Адмиралы по этикету приветствовали русских. Ройтер не понимал, с чего бы вдруг такая помпа. Потом объяснили. Речь идет о строительстве нашей базы подлодок в Западной Лице недалеко от Мурманска. Это меч, занесенный над головой Британии. С нее Северная Атлантика становится достижима куда быстрее. Вроде бы туда уже командировали несколько экипажей. Теперь-то понятно, почему подлодка…

Слово предоставили молодому парню, очевидно, младшему политруку, судя по характерным золотистым шевронам с голубой полосой. Он начал не очень уверенно, заметно волнуясь, но быстро совладал с волнением. Переводчик заметно напрягался, переводя русские пропагандистские конструкции. Словосочетание «товарищ Сталин» в его речи повторилась более 30 раз. Потом Ройтер сбился.

— «… Коварным планам англо-французских поджигателей второй империалистической войны не суждено было сбыться! Товарищ Сталин в своем докладе на XVIII съезде партии разоблачил провокационные замыслы политиканов Англии и Франции, стремившихся столкнуть лбами наши народы. Товарищ Сталин еще тогда поставил вопрос о возможности добрососедских отношений между СССР и Германией. Заявление товарища Сталина было должным образом понято в Германии, которая не замедлила сделать из него практические выводы. По предложению Германии были начаты советско-германские торгово-кредитные переговоры. 19 августа 1939 года они, как известно, завершились подписанием соглашения, выгодного для обеих сторон. Германия выразила желание улучшить и политические отношения с Советским Союзом…»

— С ума сойти, — шепотом заметил Шепке, когда младший политрук перешел к обличению двурушнической позиции английских империалистов. — Как он англов ненавидит… Если так, то почему они еще не с нами? Может, в совместное патрулирование выйти?

Его прервал строгий взгляд Эккерманна. Он вообще был очень сосредоточен и хмур. Как будто ожидал чего-то очень неприятного. А с другой стороны, приезд командующего, да целых двух! — всегда мало приятного. Вообще-то вся эта затея напоминала плавание по заминированному фарватеру. Одна ошибка — и ба-бах! Поэтому-то с немецкой стороны и выступал сам фюрер по партийной линии Ганс Рёстлер.

— «История нас учит не повторять ошибок. Этот век начался с того, что наши народы были ввергнуты в трясину братоубийственной войны. Но они извлекли из той войны горькие уроки. Пожалуй, главный урок — тот, что никогда больше ни в этом столетии, ни в следующем русские и немцы не будут стрелять друг в друга. И сегодня, когда решается судьба мира, когда весь германский народ во главе с фюрером ведет тяжелейшую борьбу, мы ощущаем товарищескую поддержку всех арийских народов…»

Этому-то не привыкать выкручиваться. И язык у него подвешен, да и если ошибется, то поправить его вроде как и некому. Геббельс — в Берлине. Другое дело — этот лейтенантик… Хотя его начальство еще дальше. Ройтер на секунду представил, как бы он говорил в подобной ситуации. Плохо. А этот вроде вещает вполне убежденно.

И искренне верит в то, что он говорит. Честно говоря, русские оказались здесь в явно невыгодном положении — и людей у них меньше, наши-то с трех лодок команду собирали. Можно, конечно, предположить, что у них все матросы — великие футболисты… но это вряд ли…

Рёстлер говорил не больше семи минут, причем казалось, что это его последняя в жизни речь. Он умудрился приплести сюда все, что только можно: и Ватерлоо, и Достоевского, упомянул он об успехах РКК в польской кампании, и ещё, и ещё, чего Ройтер и упомнить не мог. Да так складно все получалось, как будто и не было в советских газетах гнуснейших оскорблений в адрес фюрера и партии, как будто не из советских средств финансировался Коминтерн… Политика… Да уж…

А вот футбол был отменным. Немцы сразу стали плотно атаковать, но наткнулись на серьезную оборону (впечатление было такое, что русские специально тренировались). Как им это удалось на подлодке? Они так хорошо опекали бомбардиров, одним из которых был Эрнст Акерман — ремонтник-моторист с ПЛ Ройтера. Сам Ройтер встал в полузащиту. Шепке — правый нападающий. На 40-й минуте немцам удалось-таки распечатать ворота противника. Ответ последовал в самом начале второго тайма. Кок с U-19, назначенный голкипером, после кинжальной атаки русских ничего не мог противопоставить младшему политруку, который вышел один на один. Больше ни той ни другой команде не удалось добиться успеха, хотя второй тайм прошел за явным преимуществом русских. Ройтер бился самоотверженно. Однажды он даже удостоился одобрительного взгляда командующего, когда он в падении вытолкнул мяч из-под ног русского нападающего. Счет оставался 1:1. Гросс-адмирал на последних минутах серьезно занервничал. Это передалось по цепочке сверху вниз. Один только Рёстлер оставался невозмутимым. «Герр гросс-адмирал, — твердо подвел он итог. — Счет политически корректен».

Глава 6

ЗОНА «О»

Подвиг — это все, кроме славы…

Штаб подводных сил — Хельмуту Ройтеру

«…Следовать вместе с U-64 в район Вест-фьорда, где соединиться с U-51, U-46, U-25 для совместных действий. Задача — блокировать Офотен-фьорд силами группы. Устранить возможность десантирования англичан в гавани Нарвика. <…> Приоритетные цели — британские военные корабли. В том числе десантные баржи…»

Вот это уже настоящая война. Англичане давно точили зубы на Норвегию. Чего стоило недавнее заявление Черчилля минировать норвежские порты. Свинское заявление. «Томми» давно уже считают, что Лига Наций — это их личная дрессированная обезьяна. Тем лучше. Пусть нагонят в Офотен-фьорд побольше крейсеров. Тут-то Ройтер докажет, что он достоин быть во флотилии, носящей имя Веддигена.