Альфред Великий, глашатай правды, создатель Англии. 848-899 гг. - Аделейд Ли Беатрис

Вопрос об устройстве англосаксонского государства в наше полемическое время вызывает наиболее ожесточенные споры. Каждое утверждение, касается ли оно центральной или местной власти, становится предметом дискуссий, содержание которых нет смысла воспроизводить. Непосредственных свидетельств слишком мало, чтобы делать на их основании какие-либо позитивные выводы, но, судя по всему, связь, пусть непрочная, деревенских общин с центральной властью обеспечивалась через два промежуточных административных звена — сотню (или ее прототип) и скир. Скиры находились под управлением элдорменов, которые, вместе с королевскими тэнами и высшими клириками из белого духовенства и монашества, входили в число уитэнов, «мудрых людей», подписывавших королевские грамоты и исполнявших роль королевского совета — совещательного и консультативного органа, полномочия и влияние которого варьировались в зависимости от силы монархии.

Хотя для западных саксов, как и для остальных германских племен, обосновавшихся в Британии, королевская власть была привычной и единственно возможной формой правления, в VIII–IX веках их короли, в определенной степени, несли ответственность перед народом. Если и испытали Ине, Оффа и Эгберт, на себе влияние римского империализма, то истолковали римскую доктрину в соответствии с практикой германской традиции. Король избирался из потомков сакральной династии, претендовавшей на родство с богами и героями данного народа. Однако даже при таком ограниченном праве выбора в сознании людей присутствовало представление о королевской власти как о государственной должности, усиленно насаждавшееся Церковью, а торжественная коронационная клятва скрепляла договор между властителем и народом.

В политической доктрине ранних германских государств тесно переплелись три традиции: исконно германская, имперская римская и иудейская, перетолкованная в христианском духе. Мерсийский или западносаксонский король представлял себя, подобно Саулу, «помазанником Божьим», властителем «по соизволению Господа»; при этом он, подобно римским императорам, чеканил монету и брал себе громкие титулы, и однако же оставался в первую очередь и в основном полуварварским племенным вождем. Если говорить о статусе и положении, то отличия между королем и его подданными представляются скорее «количественными», нежели качественными. У короля были собственные владения в разных частях страны, и он имел право получать дань съестными припасами, переезжая из одной области в другую. Большая вира назначалась за оскорбление его достоинства или покушение на его жизнь; он же, в свою очередь, мог обеспечить обществу в целом и каждому из своих подданных в отдельности относительно спокойное существование, пусть и под угрозой суровых кар. Однако, сколь бы деспотической ни оказывалась порой на практике его власть, в теории она была ограничена — и не только присутствием советников, но и безусловным уважением к обычаю. Обычное право расценивалось как нечто почти священное; мудрость, унаследованная от предков, ставилась выше суждения любого конкретного человека, ее следовало почитать и хранить, и изменять в ней хоть что-нибудь по своему желанию считалось недопустимым.

Именно эти «законы», а точнее, нормы обычного права, провозглашали и истолковывали в центральных и местных судах король или элдормен, тэн или герефа, или, в отдельных случаях, свободные люди, вершившие суд. В совокупности подобные нормы образовывали архаический вариант законодательства, в котором правовой статус определялся вирой — денежной компенсацией, выплачивавшейся родичам убитого: в те времена существовал обычай кровной мести и конкретный человек расценивался исключительно как член определенного клана. Таким образом люди делились на twelfhynde, вира за которых составляла двенадцать сотен шиллингов, sixhynde с вирой в шесть сотен шиллингов и twyhynde, за которых выплачивалось две сотни шиллингов. Градация от twyhynde до twelfhynde использовалась аналогично нашей градации от «простецов» до «благородных» и охватывала всех свободных людей; она примерно соответствовала давнему делению на эрлов и керлов, знать и простых людей.

Принадлежность к знати определялась происхождением или службой. Кто-то становился эрлом и, вероятно, гезитом или тэном, по праву рождения. Кроме того, король мог сделать своего «любимца» элдорменом, с соответствующей высокой вирой и аристократическим статусом, и королевскими тэнами, видимо, становились те, кто оказал особую услугу повелителю. Человек мог «пробиться», подняться по социальной лестнице, благодаря собственным достоинствам или везению. Керл мог стать королевским тэном, а то и эрлом; между сословиями свободных не было четких и жестких границ; все они были «полноправными членами сообщества»: их жизнь оберегали вира и родичи, а законные права и обязанности соответствовали их месту в общественной иерархии. Привилегии, которыми они пользовались, равно как и лежащая на них ответственность, отличали свободных людей от theows, рабов: те были лично несвободны, и только специальный акт «освобождения» мог изменить их статус.

Главными обязанностями свободных людей в английском государстве раннего периода были, несомненно, обязательства платить подати, исполнять закон и защищать королевство. Обычай «кормления», за счет которого король в основном и жил, уходит своими корнями в далекое прошлое. Древние короли, странствуя из одного королевского «поместья» в другое, по пути «кормились» у своих подданных, пировали с варварской пышностью в непритязательных жилищах, охотились в собственных лесных угодьях, разбирали местные распри и отправлялись дальше — с женой и детьми, приближенными, слугами, и всем своим скарбом — к следующему пристанищу.

Позднее правосудие вершилось в местных судах, о которых мы имеем лишь самое общее и расплывчатое представление. Видимо, возглавлял суд королевский служащий, епископ, элдормен или герефа и к участию в его работе постоянно привлекались свободные люди, в чьи обязанности входило исполнять роль «присяжных». Там, где закон представлял собой нормы обычного права, никаких профессиональных юристов не требовалось. Глава суда, при поддержке «присяжных», назначал положенное по обычаю наказание. В ходе разбирательства использовался древний метод ордалий — испытания огнем или водой, — а также поручительство либо «соприсяжничество»; в последнем случае человек, привлеченный к суду, клялся, что он невиновен, а его «соприсяжники» подтверждали клятвой, что клятва его истинна. «Соприсяжников» могло быть разное количество, в зависимости от их знатности и, соответственно, весомости их клятв, от тяжести преступления и социального статуса преступника, но едва ли у участников разбирательства имелись хотя бы смутные представления о свидетельских показаниях в том смысле, в каком их понимаем мы. Решение вопроса о том, виновен человек или нет, если только его не схватили на месте преступления, оказывалось непосильной для людей задачей. Поэтому решение должен был вынести Господь, после того как к Нему обращались с помощью особой церемонии.

Суды не оставались без дела, разбирая случаи воровства, угона скота и разного рода насилия. Из-за постоянных междоусобиц и войн между формирующимися королевствами необходимость защищать свою землю силой оружия была неизбежным и тяжелым бременем. Служба в «фюрде», национальной армии, быстро стала одной из важнейших и привычных обязанностей свободного человека. Вместе со строительством укреплений и починкой мостов (burh-bot и brycg-bot) она входила в состав trinoda necessitas, «трех служб», которые в VIII–IX веках указывались в качестве обычного пункта в договорах о держании земли.

В Законах Ине оговариваются размеры штрафов за уклонение от участия в фюрде. Владеющей землей человек благородного происхождения (sithcundmari) платит сто двадцать шиллингов и лишается своих земель; благородный человек, не имеющий земли, платит шестьдесят шиллингов, керл — тридцать шиллингов. Следовательно, служба в фюрде была обязанностью всех свободных людей, независимо от их социального статуса. Однако вопрос об организации войска, таким образом собиравшегося, равно как и вопрос о том, в чем точно состояла служба, до сих пор окончательно не выяснены. Согласно общепринятому мнению, изначально фюрд представлял собой «народное ополчение», которым командовали представители местной администрации, элдормены или герефы. Ополчение выставлялось из расчета один человек с каждой гайды — земельного участка, с которого могли кормиться керл и его семья; площадь гайды равнялась ста двадцати акрам. Оно состояло в основном из плохо вооруженных необученных пехотинцев; ядро этого ополчения составляли гезиты или тэны, приближенные короля и просто состоятельные люди, которые были лучше экипированы, имели коней и исполняли роль королевской «личной гвардии».