Уно - Галина Полынская

Не получив ответа, он, с криком:

- Убил кормильца, сволочь! - полетел к копошащейся в темноте туше и вцепившись когтями в косматую голову, принялся долбить клювом куда попало.

Незнакомец заметался, стараясь избавиться от назойливой птицы, а Уно, тем временем, оправился от боли в левом крыле, и сосредоточился. Через пару секунд он почувствовал боль в голове. Боль собиралась, копилась, скручивалась в комок... Уно подтягивал этот комок, стараясь поместить его в точку между глаз, но комок, то и дело ускользал. Уно мысленно просил непрерывно вопящего Брамса продержаться ещё немного... Наконец комок боли встал куда следует, и Уно, закрыв глаза, резко выдохнул. Комок вырвался, и ударил незнакомца ярко-красным лучом. Незнакомца подбросило в воздух, он перевернулся несколько раз, упал навзничь, и замер без движения. Воцарилась тишина.

- Уже все, да? - тихо спросил Конти, выбираясь из-под костей. - Все закончилось?

Уно молча кивнул. Его голова сильно кружилась, перед глазами все плыло. Чувствуя неимоверную слабость и боль в левом крыле, он подошел к трупу. Это оказался огромный рыжий Лев.

- Брамс! - Уно медленно обошел вокруг Льва. - Брамс, ты где?

- С ним что-то случилось, да? - подбежал малыш Конти. - Эта зверюга зашибла нашего Брамса?

- Не знаю, - Уно едва справлялся с приступами слабости и головокружения. - Надо каким-то образом приподнять Льва, и посмотреть, там ли он.

- Я помогу!

- Спасибо, но я попробую сам. Отойди немного в сторону, чтобы тебя не ударило какой-нибудь лапой этого монстра. Брамс! Брамс, если ты меня слышишь, скажи хоть что-нибудь!

- А-а-а-а... - раздался еле слышный стон, и Уно с Конти немедленно бросились на звук.

- Я умираю, - шептал Попугай, закатив глаза, - этот зверь раздавил меня как муху! Ах, как коротка была моя жизнь! Я уже слышу, как смерть стучит костлявой ногой в двери! Какая тяжесть давит грудь, густая пелена застилает взор... Друзья, подойдите ближе, я хочу попрощаться с вами, хочу сказать последнюю волю...

- Еще успеешь, - усмехнулся Уно. - Открой глаза, Брамсик, тебя придавило хвостом!

- Чем? - удивился Попугай.

- Хвостом! - засмеялся Конти. - Самой кисточкой!

- Не может быть! - Попугай приподнял голову, и огляделся. - Да, действительно хвост... Но, вы бы знали, какой он огромный и тяжелый! Особенно, когда ещё с размаху!

- Все, хватит, поднимайся и выходи отсюда вместе с Конти, а я возьму вещи и догоню вас.

- Да, хорошо, только не задерживайся, а то мало ли, может там, в засаде ещё пара таких же психов! Пойдем, Конти, на свежий воздух, под прохладный дождичек... Нет, все-таки я спасся только благодаря чуду!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

- Эй, братишка, да ты ранен! - воскликнул Брамс, когда Уно вышел из пещеры.

- Я это тоже заметил, - Уно посмотрел на свое левое крыло. Оно висело плетью, и по нему стекали тонкие струйки крови. - Плохи дела...

- Что, совсем скверно? - расстроился Брамс. - Летать ты уже не сможешь?

- Боюсь, что нет. - Уно посмотрел на глубоко задумавшегося Лисенка. О чем размышляешь, Конти?

- Пытаюсь вспомнить название.

- Название чего?

- Травы. Я часто лапки резал, когда играл с друзьями, а бабушка мне этой травой останавливала кровь, и порезы очень быстро заживали. Пытаюсь вспомнить, как она называется.

- Ты лучше вспомни, как она выглядит, - посоветовал Брамс, - зачем нам её название?

- Да, это верно. Я пойду, поищу её.

- Я с тобой, ещё заблудишься, а ты, Уно, подожди здесь и береги себя.

Уно кивнул, присаживаясь подле узловатого Дерева. Крыло ныло и пульсировало болью. Уно закрыл глаза, слабость постепенно переходила в сон, и Уно проваливался все глубже и глубже в беспамятство. Он не слышал, как вернулись Конти с Брамсом, они принесли бледно-голубую траву, растерли её в густую прохладную кашицу, и осторожно наложили на раны. Уно крепко спал.

- Кажется, у него жар, - обеспокоено сказал Лисенок, - может инфекция попала?

- Сплюнь, ещё накаркаешь! - Брамс тяжело вздохнул, и добавил: - Только этого нам ещё не хватало! Сейчас самое время убираться отсюда, вдруг у этого Льва семья? Братья там или сестры?

- Скорее всего, он один живет, вернее жил. Он похож на Льва-отшельника, на изгнанника.

- А ты их много в своей жизни видел? - усмехнулся Попугай. - Уходить отсюда надо, ох как надо!

Конти посмотрел на Уно, и вздохнул.

- Может носилки сделать? - продолжал размышлять Попугай. - Но он ведь такой здоровый и тяжелый...

- Придется ждать, пока ему станет лучше, другого выхода нет, - Конти свернулся калачиком под боком Уно.

- А ты уверен, что это именно та лечебная трава?

- Уверен.

- А ты уверен, что она подействует?

- Наверное должна.

- Что значит "наверное"? - возмутился Брамс. - Она подействует или нет?

- На меня действовала, - неуверенно сказал Лисенок, - значит и на Уно должна.

- Ох, - вздохнул Попугай. Он взлетел на ветку Дерева, и устроился поудобнее. - Давай, крошка, отдохнем немного, день выдался нелегкий.

- Он ещё не закончился, - зевнул Лисенок.

- Я так не считаю, для нас он уже позади, - Попугай закрыл глаза и задремал.

А Уно снился сон: дорога к Солнцу, большая дорога, уходящая в небо. Уно стоял у самого её истока, и смотрел, как по дороге движутся тени и блики, отбрасывающие расплавленные солнечные лучи.

- Уно, - раздался знакомый голос. На дороге стояла Кеола, её блестящая черная шерсть казалась бронзовой в солнечном свете. - Здравствуй, Уно.

- Здравствуй, Кеола, - его глухой голос доносился откуда-то со стороны.

- Я так скучаю по тебе, - печально произнесла Пантера, - мне так тебя не хватает.

- Зачем же ты ушла? Почему не разрешила помочь тебе?

- Так было нужно, - вздохнула она, - ни ты, ни я ничего не могли изменить. Но под час мы можем гораздо больше, чем нам предопределено, все дело в выборе, выбор за нами. За тобой, Уно.

- О чем ты говоришь?

Кеола грустно улыбнулась, и стала удаляться ввысь, к Солнцу.

- Подожди, не уходи! - крикнул он. - Не оставляй меня! Скажи, что это за дорога?

- Она для всех одна, Последняя Дорога... - слабым дуновением прошептал её голос. - Возьми щепотку солнечного света, он исцелит твои раны...

Пантера вспыхнула, словно бабочка в огне, и исчезла. Щепотку солнечного света? Уно осторожно зачерпнул теплый, покалывающий кожу свет, и расправил дрожащее от боли крыло. Свет мерцал, искрился, отбрасывая причудливые блики. Затаив дыхание, Уно принялся лить солнечный свет тонкой струйкой на кровоточащие царапины. Кровь и свет, смешавшись, зашипели, запузырились. Острая боль раскаленными иглами впилась в чувствительное крыло, и Уно, не выдержав, застонал, проваливаясь в беспамятство...

Брамс проснулся оттого, что Уно громко стонет. Он немедленно слетел с ветки на землю. Конти тоже не спал, он сидел рядом с Уно, не сводя глаз с его крыла.

- Что случилось? - спросил Попугай.

- Не знаю. Я проснулся от сильного света. Сначала мне показалось, что что-то горит, а потом понял - светится крыло.

- Как интересно, - Брамс подошел ближе, присматриваясь.

Белое крыло Уно мерцало ярким золотистым светом, а раны... раны затягивались сами собой прямо на глазах.

- Я сейчас в обморок упаду, - пообещал Брамс, - у меня нервная система слабая.

- Что происходит? - прошептал Лисенок, зачарованно наблюдая за этим необычным явлением. - Неужели так трава подействовала?

- Не знаю, но в обморок я все равно упаду.

Выполнить он свое обещание не успел, потому что начался дождь, и крупные редкие капли защелкали по листве.

- Надо чем-нибудь накрыть Уно, - заволновался Брамс, - давай, Конти, подтаскивай мешок, может, удастся соорудить какой-нибудь шалаш из вещей...

- Не надо, - вдруг тихо сказал Уно, по-прежнему не открывая глаз, дождь... этот так хорошо...

- Уно! - одновременно воскликнули Конти и Брамс. - Ты жив!

- Да и кажется, чувствую себя прекрасно.

- Правда? Ты не шутишь?

- Нет, Брамс, не шучу, - Уно открыл глаза, и посмотрел на Попугая. Фиолетовые глаза Уно были спокойны и безмятежны, они до сих пор были наполнены отблесками солнечного света. Его, все ещё красная от боли кожа, быстро принимала свой нормальный серебряный цвет. Уно расправил левое крыло, и внимательно осмотрел его. На месте глубоких царапин были едва заметные, тонкие, блестящие полоски.

- Болит? - спросил Конти.

- Нет, не болит.

- Совсем? - недоверчиво поинтересовался Брамс, отряхивая свои перья от летящих дождинок.

- Совсем.

- Нам показалось, что у тебя крыло горело, - сказал Лисенок, - как будто...

- Солнечный свет? - улыбнулся Уно. - Да, я знаю.

- А что это было? Что это было? - затарахтел Брамс. - Ой, расскажи, а то я умру от любопытства!

- Я и сам не знаю, - перед глазами Уно была дорога и Кеола, но он не мог, не хотел об этом говорить... - главное, что все теперь в порядке и я, пожалуй, смогу лететь.

- Да ну? - недоверчиво прищурился Попугай. - Ты это серьезно?

- Вполне, - Уно поднялся, расправляя крылья. Они снова были сильными и здоровыми. - Ну что, в путь?