Ночная Стража 09. Ужас Кхарии - Керк Монро

— Весна была очень холодной, часть посевов не взошла, — сказал Аделард. — Потом засуха, потом град… Урожай не был собран, первые признаки надвигающегося голода появились уже к началу осени. Даже дикий зверь начал откочевывать из лесов к полуночи — из-за великой суши случилось много лесных пожаров, некоторые речки в округе пересохли, из колодцев ушла вода. С наступлением холодов стало совсем плохо. Тут очень невнятное сообщение о молодом герцоге: его светлость мог купить зерно в Немедии или Туране, но поскупился, хотя серебра в казне хватало, прошлым годом нашли богатую серебряную жилу в Кезанкии… Словом, к зиме дело дошло до людоедства, вымерло несколько деревень, люди начали бежать из Райдора на полдень.

— Голод, людоедство… Замечательно, — сказал Гвайнард, хотя решительно ни о чем «замечательном» летопись не повествовала. — Что-нибудь еще?

— Да, — коротко ответил маг. — Хронист весьма кратко упоминает, что в самый разгар голода Ландерик Райдорский скончался, власть перешла к младшей ветви рода, его двоюродному брату.

— Не здесь ли скрыта тайна «пророчества»? — задумчиво произнес Эйнар. — Посудите сами: молодой герцог умирает не просидев на троне и полугода, за это время на Райдор обрушиваются все возможные бедствия, светлейший не желает помогать своим подданным, которых обязан защищать от любых несчастий… Что-то тут нечисто.

— Летописец на этот счет молчит, — ответил Аделард.

— У хрониста было теплое и наверняка сытое местечко под герцогским крылышком, — пожал плечами Конан. — Упомянешь в рукописи неприятные для властителя подробности, и мигом вылетишь из замка на улицу. Хорошо, если голову не снесут. Отлично понимаю летописца.

— Вот что, други, — Гвай поднялся с лавки. — Хроника на наши вопросы не ответит. Придется идти к герцогу и говорить с ним лично. Должны ведь сохраниться фамильные предания? Возможно, о некоторых деталях семейной истории Райдоров простые смертные знать не должны, по мне-то светлейший обязательно расскажет… Не так уж и много времени прошло, всего каких-то сто шестьдесят зим! Благодарю тебя, месьор Аделард. Кажется, мы вышли на след нашего летуна.

— Всегда рад, — кивнул волшебник и снова отвел взгляд. У Конана возникла навязчивая мысль о том, что старикан явно знает больше, чем говорит.

— Оставайтесь дома, а я провожу месьора Аделарда в замок и попрошу встречи с герцогом, — сказал Гвай, набрасывая плащ. — Эйнар, перевороши все записи Ночной Стражи, может быть и найдешь то, что нам нужно.

— А чем я по-твоему занимаюсь?

Добиться приема у светлейшего оказалось делом несложным — понятия о дворцовом этикете в Райдоре разительно отличались от столичных нравов великих империи вроде Турана или Аквилонии. Достаточно было обратиться к капитану стражи, тот мигом послал гвардейца к герцогу, а спустя половину квадранса Гвайнарда препроводили в кабинет его милости.

Варт Райдорский, единовластный повелитель огромного герцогства, сравнимого размерами с иными королевствами, относился к Ночной Страже с отеческой благосклонностью. Дворянской спесью он не отличался, был невероятно богат и одновременно щедр, а к подданным милостив — достаточно упомянуть о том, что в Райдоре не было тюрьмы. Всерьез провинившихся отправляли на рудники, или отвозили в Пайрогию, пусть королевский суд разбирается. Если же страже попадался мелкий воришка или буйный пьянчуга, для вразумления вполне хватало розог.

Герцог отлично понимал, что правит беспокойной провинцией и поддержка столь уважаемой гильдии как Ночная Стража ему необходима — охотники не только истребляли чудовищ, но и оказывали носильную помощь месьору Атрогу, как например в недавнем случае с безумным убийцей, резавшем гулящих девиц. Единственное, что категорически запрещалось кодексом Ночной Стражи, так это вмешиваться в политику, но какая, скажите, может быть политика в самом отдаленном уголке Закатного материка?

— Рад приветствовать, месьор Гвайнард, — добродушно прогудел Варт, указал гостю на кресло и сам уселся напротив. — Огладил пышную бородищу. — Мне передали, будто у тебя безотлагательное дело? Это связано с драконом?

Гвай подождал, пока доставивший кувшин с вином и бокалы безмолвный слуга не уберется и не закроет тяжелую дверь, откашлялся и ответил напрямую:

— Светлейший, у нас появились серьезные затруднения. Затруднения, которые способны вылиться в нечто большее — серьезную беду, способную затронуть все герцогство.

— Вот как? — нахмурился Варт. — Что стряслось? Рассказывай. Сам знаешь, помогу чем смогу.

— Меня очень интересует один из твоих предков. Герцог Ландерик. Он очень кратковременно правил в 1121 году, когда случился большой голод.

Владыка Райдора поджал губы, выдержал долгую паузу и наконец ругнулся так, что Гвайнард поморщился. Благородным дворянам таких слов не то что произносить, и знать-то не полагается!

— Сходи в библиотеку замка, посмотри хроники, — прохладно сказал светлейший. — Там все написано.

— Уже смотрел. Мне нужны сведения, в летописи не отраженные. Понимаю, что здесь скрыта некая очень нехорошая тайна, но ты знаешь — Ночные Стражи умеют хранить чужие секреты.

— Только на это и рассчитываю, — герцог был мрачен без всякой меры, складывалось впечатление, что Гвайнард всерьез задел его за живое. — Имя Ландерика вычеркнуто из всех семейных хроник, его будто бы и не существовало. Он проклят, и я готов каждодневно благодарить всех богов за то, что проклятие не пало на весь наш род…

— Наверное потому, что у Ландерика не осталось прямых наследников? Твоим предком, светлейший, является его двоюродный брат. Насколько я знаю, действие некоторых проклятий не распространяется на младшую ветвь рода, только на кровных детей…

— Да? Любопытно. Возможно, Райдорам в этом случае просто повезло. Ты можешь рассказать о проклятиях немного подробнее? И тогда, обещаю, я отвечу на любые вопросы.

— Ну, что тут расскажешь… — Гвай нахмурился, припоминая. — Конечно, за объяснениями лучше обратиться к жрецам или гильдейскому магу. Ночная Стража не снимает проклятий, мы только устраняем их последствия.

— Знаю, — отмахнулся Райдор. — Вроде недавних случаев с упырицей в Ронине и утопленником из Тарса?

— Именно. Причем в первом случае проклятие наложили боги за грех кровосмешения, а во втором мельника-убийцу проклял митрианский жрец. Итак, «проклятием» называется отвержение души человека от Света. Его перестают защищать боги и он мгновенно становится добычей бестелесных демонов Черной Бездны, которые начинают направлять дальнейшие действия проклятого. Существует множество разновидностей проклятий, однако смысл всегда один: волей человека управляет Тьма и использует его действия во зло. Душа проклятого не может покинуть мир живых, что является самым ужасающим наказанием. Она застревает в нашем Универсуме до времени, пока проклятие не будет снято и боги не позволят ей найти отдохновение на Серых Равнинах или не ввергнут навсегда в Черную Бездну — в качестве воздаяния за прошлые прегрешения, простить которые не способны даже Митpa или Иштар. Известны самые замысловатые проклятия, снять которые практически невозможно.