Арсений и Андрей Тарковские. Родословная как миф - Паола Волкова

«Сверхчеловек» – написал пятнадцатилетний мальчик. Гусев был идеальным человеком. Где романист, который написал бы документально-биографический роман об этих людях? Никто бы не поверил такой правде романа «о любви, о доблести, о славе».

Нет, решительно не похожа эта интеллигенция на «чеховскую». Не похожи ни женщины, ни мужчины. Не похожи в главном. Чеховское население провинции – «полуфабрикаты». Они ничего о себе не знают. Та большая елисаветградская семья прежде всего (и без исключения) образованна и творчески одаренна. Эти люди были сами и завершенной формой, и матрицей.

Они знали, чего хотят. Их поступки не расходились с убеждениями, а убеждения формулировались ясно и точно. В известном смысле Александр Карлович Тарковский настолько точно попадает под определение просвещенного, передового человека последней четверти XIX века, он так адекватен времени и самому себе, что может быть назван литературным героем своего времени.

После женитьбы на Марии Рачковской семья Тарковских переехала в дом на Александровской улице. Белый дом утопал в зелени улицы и собственного сада. Вещей и фотографий интерьеров не сохранилось, но мы знаем эту обстановку конца XIX – начала XX века – обстановку достаточности, уюта, мебели, обитой плюшем, окон с плюшевыми же занавесками, непременным, хорошо настроенным роялем, ломберными столами, простой светлой детской, строгим, без излишеств кабинетом-библиотекой, низкими лампами и идеальной чистотой.

В 1903 году 12 октября родился первенец Валерий, Валя, Валюшка. Александр Карлович и Мария Даниловна были уникальной семьей. Отныне главное, внутренне главное для Александра Карловича – семья, дети. Вся его страстная натура отдалась безостаточно любви к детям.

В архиве А.А. Тарковского сохранился поразительный документ. Царский «Манифест» 1905 года. На «Манифесте» надпись:

Моему сыну.

Дорогой ценой досталась желанная свобода. За нее твой отец заплатил долгой тюрьмой, ссылкой, разорением, расстроенным здоровьем и испорченной жизнью. Когда ты, сын мой, полноправным гражданином войдешь в жизнь, помни как завет, что первое благо есть свобода: и защищай ее, береги и не забывай, что… (далее слова неразборчивы) папе в борьбе из-за нее. Я измучился, исстрадался, но я счастлив сознанием, что ты, мой дорогой, второе поколение создателей народной воли.

Вале всего два года, но для него написано духовное завещание.

Валя по тому, что мы о нем знаем, был незаурядным явлением, выдающейся личностью с раннего детства. Род Тарковских, прорезавший толщу времени и культуры, пересекал порог XX столетия. В 1907 году 12 июля родился в семье Тарковских Арсений, Арсен, Асик, как называли его в семье. Фотографии детей, дивно одетых, холеных, напоминают детские фотографии Владимира Набокова. Так же, как елисаветградские женщины ни одеждой, ни внутренне не отличаются от столичных дам Петербурга, не отличаются и дети. Елисаветград, как мы писали выше, был провинцией, но не был провинциальным.

В архивной папке «Тарковские Арсений и Валерий» читаем: «В раннем детстве я читал очень мало и сказок в книгах не любил. У меня была няня, которая заменяла мне всякую книжку». Сохранилась фотография Арсения с няней. Мы снова возвращаемся к точке отправления всех наших поездов – к Арине Родионовне, к традиции. Историк Соловьев, вспоминая свое детство, пишет буквально теми же словами: «Все книги мне заменяла няня. Я готов был слушать ее бесконечно, особенно перед сном». Неторопливые наивные голоса, были, небылицы, «образы, встающие из трав».

Я учился траве, раскрывая тетрадь,И трава начинала как флейта звучать,Я ловил соответствие звука и цвета,И когда запевала свой гимн стрекоза,Меж зеленых лазов проходил, как комета,Я-то знал, что любая росинка – слеза.

Мария Даниловна после рождения Валерия не работала, и все свое время и внимание отдавала детям. Спустя семьдесят лет отблески золотого сна детства возникают в стихах Арсения Тарковского.

Мария Даниловна воспитывала детей по самой передовой педагогической системе доктора Макса Фребеля. Он был чем-то вроде Спока наших дней. Согласно руководству Фребеля, всем детям до пяти лет полагалось носить девчоночьи платья, и наказывать повышением голоса, чуланом, линейкой по рукам категорически возбранялось. Никакого насилия над личностью.

«У детей должно быть золотое детство. У меня оно было… Меня очень любили. Мне на день рождения пекли воздушный пирог. Вы, наверное, даже не знаете, что это такое?… И прятали его в чулан. А я туда однажды пробрался и стал отщипывать корочку по кусочкам. Вошел папа, взял меня на руки и стал приговаривать: „Это у нас не Арсюша, это зайчик маленький…“ Я очень любил отца. И брата Валю»[13].

Арсений часто писал о своем детстве, особенно, когда ему в жизни приходилось лихо, он нырял в глубокие теплые воды прошлого.

Оттуда возникал образ городского Казенного сада, где гуляли нарядные дамы с детьми, пили лимонад, ели мороженое.

…Я и ВаляСидим верхом на пушках у воротКазенный сад, где двухсотлетний дуб,Мороженщик, будка с лимонадомИ в синей раковине музыканты.

Июнь сияет над Казенным садом,Труба бубнит, бьют в барабан, и флейтаСвистит, но слышно, как из-под подушки:В полбарабана, в полтрубы, в полфлейтыИ в четверть сна, в одну восьмую жизни.

Мы оба(в летних шляпах на резинке,В сандалях, в матросках с якорями)Еще не знаем, кто из нас в живыхОстанется, кого из нас убьют,О судьбах наших нет еще и речи,Нас дома ждет парное молоко,И бабочки садятся к нам на плечи,И ласточки летают высоко.

Их раннее развитие, раскованность – результат воспитания и духовной работы рода. В семье все музицировали, писали стихи, рисовали. Сохранилась рукописная книга, написанная Александром Карловичем для детей: «Повесть о скверном мальчике» в двух частях. Вернее, это шутливая поэма о скверном мальчике в стихах и картинках.

В моде домашние концерты, шарады, розыгрыши. Чувство юмора было присуще всей семье. Это какая-то особая черта – веселая насмешливость, еще из тех Карпенко-Каровых лет. А уж на дни рождения непременно сходилась вся большая семья, придумывались сюрпризы. Мария Даниловна нарисовала обложку программы концерта к дню рождения Валерия:

КОНЦЕРТ

в честь рождения В. Тарковского,

великого скрипача и композитора,

исполняемый им самим и его труппой.

Валя в косоворотке и полосатых штанах с петухом и котом. И еще некое лицо, видимо знакомое окружающим. Рисунок сделан рукою твердой и с намеком на исполняемую музыку: петух и кот. Валя сам писал музыку для концерта.

Следом рисунок Арсения Тарковского: Сара Бернар с кинжалом в руке. Под рисунком текст:

Финал драматического пятиактного повествования «Преступная вдова». Сара Бернар в главной роли. Собака – Салли Клоупс (сцена бури с громом, молнией и нашествием клопов).

Валя много писал. Сохранилась маленькая повесть о том, как он, воспитывая характер, задумал ночью пойти один на «страшное место». В повести все атрибуты романтического стиля: луна, обман зрения, голоса, страх, преодоление. Совсем еще ребенок, ему семь лет. И так же последовательно ровно через десять лет Валерий всем своим «тарковским» существом ринулся в революцию и тут же погиб. Какими мальчиками кормили «геенну огненную».

И уже совсем серьезное впечатление производит журнал «Осеннiя мысли» № 2. Воскресенье. 29 октября. 1902 г.

Редактор-издатель «Иллюзия-В». Весь журнал – его идея, тексты, дизайн, обложка – работа одного автора, Вали Тарковского. Ему 13 лет. В рукописном журнале 18 страниц. Четыре разных псевдонима: М. Федоров, «Фита», Учансу, Оса. Три разных стиля одного юного автора. Валерий замечательно рисовал. В сатирической повести «На крыльях любви» – след традиций повести «О скверном мальчике». М. Федоров – художник лирический и рисует в реалистической манере (что требует профессионализма) романтический пейзаж. В миниатюрной поэме «Перед фонтаном слез», подписанной Учансу, скрытые за иронией чувства юного героя и некой «Марии», раннее разочарование в любви:

Не то мне жаль, что вместе с неюЕе любовь я потерял…Нет, нет, теперь о том жалею,Что я любви не верить стал.

Завершает журнал политическая сатира в стихах с рисунком-карикатурой, подписанная псевдонимом «Оса». «Гимн о донне Стервозе». Молодой человек интересуется политикой, разбирается в «кадетах», «эсдеках», знает точно свою дорогу и «с кем не по пути».

Сомнений в одаренности Валерия ни у кого не было. И думать, как бы он прожил свою жизнь при его малолетней возмужалости и вольнодумстве, сейчас бессмысленно. В 1954 году Арсений Александрович записал свои воспоминания детства в маленький рассказ «Марсианская обезьяна»[14].