Запрещенная реальность - Филип Хай

Это привело к таким потерям, которые превышали суммарные потери двух мировых войн.

Такие методы должны были бы совершенно устранить опасность, но они послужили лишь тому, чтобы держать потери ниже уровня выживаемости. Кое-кто все еще продавал Машины или поставлял простые технические описания, по которым их легко можно было изготовить. Даже сегодня потери всех городов составляют около тысячу человек в неделю, несмотря на растущую безжалостность и старания некоторых служб. Лишь в немногих случаях местные цифры рождаемости выше среднего уровня. Общая картина показывает, что человечество будет медленно, но неудержимо вымирать. - Кейслер замолчал, посмотрел на Джиллиада и улыбнулся. - Только в нашей провинции рождаемость растет; только за счет нее человечество выравнивает свои потери и показывает прирост. Здесь одержимых проверяют, классифицируют и ставят на обеспечение, как раньше регистрировали наркоманов и лечили их. И только здесь разработана техника, которая в сорока процентах случаев приводит к стойкому излечению.

Мы разрешили Машину законодательно - с определенными медицинскими и психиатрическими ограничениями. Мы изучили ее воздействие и используем Машину во многих случаях как инструмент для восстановления здоровья. Кейслер прищелкнул языком. - Мне жаль, что я сделал такой широкий обзор и частично уклонился от темы вашего вопроса.

Машины проявили неприятные побочные действия, когда города начали программу очистки. Как я вам уже объяснял, субъективный мир для одержимого является объективным, но, говоря в общем, он не совсем слеп и по отношению к реальному миру. Поскольку одержимость стала наказуемым преступлением, одержимый начал принимать защитные меры - воображаемые защитные меры, конечно, но все же именно защитные меры. Он создает целую массу защитников - и Машина позволяет ему считать их реальными. Некоторые выдумывают целые армии, другие - многочисленные ловушки, ужасных чудовищ, смертельные газы и так далее, на тот случай, если реальный мир попытается вторгнуться в иллюзорный мир одержимого и утащите его самого на допрос. В каждом таком случае одержимый серьезно верит в то, что его защитники ему помогут. Кейслер откашлялся и встал. - Только когда целый ряд хороших людей погибли ужасной смертью, власти начали задумываться, и когда это случилось, правда оказалась слишком ясной. Во многих случаях воображаемые защитники действительно помогали одержимому.

- Нет! - Кейслер порывисто поднял руку. - Вы не должны задавать мне этот вопрос, мистер Джиллиад, потому что если быть откровенным, то мы до сих пор не нашли на него удовлетворительного ответа. Некоторые красноречиво, но несколько неопределенно рассуждают об охранительном гипнотическом мысленном отпечатке, в то время как сторонники более осторожного направления занимаются научными исследованиями, исходя из поддерживаемой многими физиками теории, что мысли "материальны".

Я бы не хотел, преждевременно решать, какое направление правильно, но факт неоспорим: если одержимый в прогрессирующем состоянии слишком долго концентрирует свои мысли на оборонительной системе, то она становится реальной для восприимчивых. - Он замолчал и поглядел на Джиллиада так, как будто хотел за что-то попросить прощения. - Вы несколько часов находились у старика по имени Питчер. Мистер Питчер - одержимый третьей степени; мы могли бы прекратить его одержимость, но не излечить его от этого. Как одержимый, он вообразил себе в качестве домашнего животного тигра; он мечтал о нем так долго, что тот теперь реально существует для восприимчивых. Короче говоря, иллюзорный тигр, нападению которого вы - как восприимчивый подверглись. В результате этого нападения у вас появилась психосоматическая рана, которая объективно выразилась в виде вполне настоящей раны. Но, мистер Джиллиад, ваш друг Кэндел был прав: в действительности не было никакого тигра. - Кейслер встал и начал прохаживаться взад и вперед. - На этот город не было никакого воздушного налета; не было и никаких пожаров, но субъективное впечатление от этих проецируемых картин для вашего разума было таким огромным, что вы получили психосоматические ожоги, от которых едва не погибли.

Джиллиад кивнул.

- Я понял все, что вы мне сказали, но почему кому-то понадобилось меня убить? Я обычный восприимчивый среди множества подобных.

- Нет. - Кейслер внезапно остановился. - Нет, вы не обычный. Вы восприимчивый, но это единственный случай, уникальный. Как же мне лучше выразиться? Послушайте: то, чего вы больше всего вынуждены бояться вследствие промывания мозгов, - опасности стать одержимым, в вашем случае вообще невозможно. Недаром мы вас так быстро притащили сюда. А доставили мы вас сюда потому, что наш заочный диагиоз указывал на то, что вы хотя и восприимчивый, с одной стороны, но, с другой стороны, вы иммунны к опасности стать одержимым. Короче говоря, вы - явление, которое случается один раз на двадцать миллионов рождений. В нашей провинции это лишь второй случай; мы знаем, что еще одна такая персона есть в Бастионе Москва и, предположительно, еще один случай в Цитадели Чикаго.

- Ну и что же я, собственно, такое?

- Точно сказать мы не можем, но знаем, что вы можете годами пользоваться Машиной, предаваться любому капризу своей фантазии и, несмотря на это, не стать одержимым. Возможно, в другое время вы стали бы артистом или писателем. У вас есть способность сохранять дистанцию, своего рода психологический прибор для ориентирования, который позволяет вам заниматься этим, не боясь быть захваченным. Нам нужен такой человек, как вы.

Джиллиад посмотрел на свои забинтованные руки.

- А глядя на это, такого не скажешь.

- Это был не чистый эксперимент, вас ведь предварительно не проинформировали. Вы бы не согласились на простой опыт?

- Это будет зависеть от того, в чем он состоит.

- Он очень прост. Я хотел бы, чтобы вы сосредоточились на мысли, будто вы больше не боитесь Машины; попытайтесь уговорить себя хоть на тридцать секунд.

Джиллиад пожал плечами.

- Попытаюсь, если от этого будет хоть какой-то толк.

- Отлично. - Кейслер посмотрел на часы. - Начинайте. - Он подождал. - Достаточно. - Он наклонился и что-то поднял. - Вы знаете, что это?

- Машина Мечты, - сказал Джиллиад, но не отшатнулся, как обычно.

- Хорошо. - Кейслер улыбнулся.- Она настоящая, я включил ее ногой. Простите за хитрость, но это был единственный путь доказать вам, что мы умеем пользоваться Машиной во благо. Судите сами: тридцать пять лет промывания мозгов - я слышал, что такой ваш возраст, - отключены за считанные секунды. Недурно.

ГЛАВА 7

Джиллиад, наморщив лоб, посмотрел на него: - Ну и что?