Государь всея Сети - Александр Житинский

В «аську» постучалась некая Мортимора Шведская – это ее ник, я не шучу. Ей двадцать один год, она виртуальная подружка Зизи. Москвичка.

Я ее спросил, догадывается ли она о смыслах, заложенных в ее имени? Всё-таки соединить две смерти в одном никнейме – это надо уметь. Мортимора ответила, что просто красиво звучит. Ну, пускай. Мне-то что за дело.

Почему Шведская, я уже и не спрашивал. Вероятно, потому же.

Мортимора оказалась не то чтобы спортсменкой, но любительницей фитнесса. Боже, как я ненавижу все эти слова, переехавшие к нам из заграницы! Было такое слово – физкультурница. Так вот, Морти – физкультурница. Если считать секс тоже физкультурой.

Каждый Божий день она едет в фитнесс-клуб и там изнуряет свое немаленькое тело. Насчет размеров тела я судил по фотографиям, которыми Морти снабжает свой журнал. Мордашка приятная, росту за сто восемьдесят, плечи, как у пловчихи.

Что-то есть шведское, тут она права.

Конечно, она стала приобщать меня к фитнессу. Надо же о чем-то говорить. Я отшучивался, говорил, что из всего фитнесса предпочитаю баню.

Она сказала: о! обожаю баню! Давайте сходим вместе.

– Как ты себе это представляешь? – спросил я.

– Очень просто! – ответила она.

И правда, проще некуда. Преведение, заткните свои очаровательные ушки, если они у вас есть. То есть, закройте свои глазки, я хотел сказать.

Ну, назвался груздем, надо лезть в кузов. К этому культпоходу я готовился ответственно, как к небольшой контртеррористической операции.

Предстояло найти место сражения. Обилие предложений в Интернете меня удивило.

Во-первых, слова «сауна» или «отдых в русской бане» употреблялись не часто. Чаще встречалось волшебное слово «эскорт». Меня должны были эскортировать, как линейный корабль. Или, наоборот, я? Морти имела с линкором больше сходства.

Во-вторых, мероприятие, судя по всему, оборачивалось в серьёзную копеечку размерами в мою бывшую зарплату. Но ничего не поделаешь, я бесстрашно шел навстречу своей мементо море.

Как восхитительны, в сущности, вечера в России, когда тебя эскортирует в баню девица гренадерского роста. Мы встретились у метро «Аэропорт» и пошли по адресу. У меня торчал из-под мышки веник. Морти была с рюкзачком. В моей сумке имелся небольшой запас провизии и выпивки от щедрот моего сына. Если бы вместо веника у нас была собачка на поводке, мы могли быть приняты за отца и дочь на вечернем выгуле.

Но у нас был веник, и он выдавал нас с головой.

Вы думаете, я стану выкладывать интимные подробности? Моя совесть мне запрещает. Но обслуга в бане прекрасная, есть бассейн и огромных размеров кожаный сексодром. Морти сказала, что ей впервые такой встретился, и намекнула на эпизодическую связь с одним популярным в ЖЖ «тысячником».

Тщеславны они, тщеславны…

– Ты запишешь меня во френды? – спросила она.

– Нет, – сказал я. – Мой журнал читает жена, и она ревнива.

Так я нашёл безобидную формулировку.

Мы сидели в холле за столом и пили виски, завернувшись в простыни.

– А скажи, Морти, какие у тебя преобладают общественно-политические взгляды? Если они есть, конечно? – спросил я отечески.

– Гы! – сказала она. – Я национал-большевик.

То есть, она оказалась лимоновкой! Вы не представляете, как это возбуждает. Круче этого – только женщина майор милиции. Была у меня и такая.

Конечно, я немедленно поволок ее на кожаную тахту. Не знаю, возможно, это больше походило на экзекуцию. Я занимался сексом в бане второй раз в жизни. Первый был очень давно и был связан с непростыми коллизиями. Но не буду об этом…

После экзекуции она наконец сказала, как её зовут по паспорту. Ее звали Евдокия. Дуся. Как мою кошку. Она стала мне ещё милей и большевичней.

– Дуся, ты будешь с нами. Нас ждут великие дела!

– Дон, я вся твоя! – прорычала она басом.

Из викингов. Из варягов.

Так мы куем свои кадры.

pre_vedenie

Милый А. Д.!

Почему-то Вы считаете свою совесть воспитанницей пансиона для благородных девиц. «Закройте глазки, заткните ушки!..» Мы и не такое слыхали и видали, благодаря Вам же. Потом Вы валялись в ногах, вымаливая прощение и находя массу смягчающих обстоятельств.

Кстати, о том «первом случае» в бане.

Как Вы помните, все происходило в сауне Дома творчества кинематографистов в Репине, под Ленинградом. Там в свое время проходили ежегодные семинары Института полупроводников АН СССР, куда Вы ездили из Долгопрудного молодым аспирантом.

Как обычно, в один из вечеров в баре возникло братание физиков и лириков. Лириков представляли ленфильмовские киношники – актеры, режиссеры, сценаристы. В тот вечер было немало выпито и сама собою родилась идея продолжить банкет в сауне, находившейся в отдельном строении, в ста метрах от Дома.

Набралось человек 15, среди них Вы, а также молодая актриса Т. Вам было лет двадцать пять, ей и того меньше…

Продолжать?

Нет. Вы чудовище. Вы не можете этого знать. Я никому не рассказывал.

pre_vedenie

Но Вы же были не один.

Вы – та самая актриса?! Невероятно!

pre_vedenie

Нет, успокойтесь. Вы никак не можете поверить в то, что я действительно Ваша совесть.

Я Вас боюсь…

8 апреля 20… года

Так вот, случай, о котором вы осведомлены, был действительно нетривиальный. Бывает так, что отношения, завязавшиеся случайно и по пьяной лавочке, вдруг вырастают в нечто большее. В любовь, не побоюсь этого слова.

С актрисой Т., о которой Вы упомянули, связь состоялась в первый же вечер, прямо там, в Доме творчества. Мы оба были пьяны, нас потянуло друг к другу… Короче, пьяная случайная связь, если пользоваться определениями моралистов.

Но мы обменялись телефонами, и меня потянуло позвонить ей уже из Москвы. Дело в том, что она не произвела впечатления женщины, легко отдающейся первому встречному, хотя со мною было именно так. В какой-то момент я просто взял её за руку и повел прочь от компании в свой номер. И она нисколько не жеманничала.

Но теперь пришлось начинать всё сначала. Она не шла на общение, ей казалось, что наша поспешная связь уронила её в моих глазах. Да и мне пришлось долго доказывать, что я не принадлежу к разряду кобелирующих вертопрахов, хотя именно таково было первое впечатление.

И мы стали исправлять его по мере сил, изредка встречаясь то в Москве, то в Питере, причем эти свидания не сопровождались постелью. Мы просто гуляли по улицам и паркам, обедали или ужинали в кафе, посещали театры и музеи.

Так продолжалось полгода, при том, что нас несомненно тянуло друг к другу физически, но мы словно отбывали наложенную самими на себя повинность за тот первоначальный грех.

Но наконец настал миг, когда держаться дальше на поцелуях и ласках стало невозможно, и мы вплотную приблизились к тому, чтобы снова познать друг друга – уже на гребне любви.

Я действительно любил её.

И тогда она сказала:

– Я смогу это сделать только если мы дальше всегда будем вместе. Как муж и жена. Прости, иначе я не могу.

Это было в Ленинграде, в гостинице «Москва», где я остановился.

Я спустился в бар и купил две бутылки самого дорогого вина, на которое хватило денег. Это был крымский «Мускат» разлива одна тысяча девятьсот семьдесят четвертого года – года нашей первой встречи. После этого мы выпили в моем номере по бокалу, а вторую бутылку я подарил ей со словами:

– Её мы выпьем, когда я буду свободен для тебя. Прости, но сейчас я не могу этого обещать.

Моему сыну было тогда три года. Я не мог оставить его ни при каких обстоятельствах.

Помню, как она уходила – маленькая, с прямой спиной, вздрагивая при каждом шаге и не оглядываясь. Она была актрисой травести.

Мы больше не встречались, не переписывались и не перезванивались.

Такие дела.

9 апреля 20… года

После исследования инструмента и правил игры я попытался сформулировать, чего бы хотел от инструмента добиться. Мой интерес был чисто научный, умозрительный. Практическая польза от игры пока даже не планировалась.

И тут на помощь пришел случай.

Бродя по Журналу я наткнулся на давний инцидент – флешмоб*, получивший название «Московский дворик» («московский дворег» в транскрипции падонкафф).

Суть вопроса такова, если кто не знает.

Однажды на Чистых Прудах одна московская барышня, рядовой юзер ЖЖ, купила себе хот-дог и, дабы не привлекать внимания и съесть хот-дог в приятной обстановке, зашла в первый попавшийся двор, где действительно оказалось приятно – чисто, ухожено, покрашенные новые скамейки. Недолго думая, барышня уселась на скамейку (некоторые утверждают, что на спинку скамейки, чем и были вызваны последующие события) и принялась уплетать хот-дог.

Внезапно к ней приблизилась тетка и объяснила, что дворик частный, находиться здесь посторонним нельзя, тем более жрать хот-доги. И попросила выйти вон. Барышня сказала, сейчас доем и уйду типа (по другим источникам послала тетку нах).