Как выжить в НФ-вселенной - Чарльз Ю

— Пап, а что мы такое смотрим? — спрашивал я.

Отец пожимал плечами.

— Новости с другой планеты, по-моему.

В блаженной усталости мы бездумно пялились на экран, не говоря ни слова. Мама приносила арбузные кубики на шпажках и садилась с нами. Кубики исходили во рту холодным соком.

— Как у тебя в школе? — спрашивал отец.

— Нормально вроде.

— А поподробней?

Я рассказывал поподробней, потом мы опять замолкали. Отец откидывался назад и, закрыв глаза, улыбался.

— А как ты думаешь… — начинал он и вдруг замолкал.

— Пап?

Мам поднимала ладонь ко рту и беззвучно проговаривала:

— Спит.

Отец вдруг всхрапывал, просыпаясь:

— А?

— Ты что-то хотел сказать.

— Правда? — Он смущенно усмехался. — Я, кажется, задремал.

— Можно спросить кое-что?

— Конечно, спрашивай.

«Папа, если ты вдруг пропадешь, что мне делать, где тебя искать?» — вот о чем надо было спросить, и еще много всего, еще целую кучу всего. Нужно было спрашивать, пока была такая возможность. Но я ее упустил. Да и отец к тому времени уже снова заснул. Во сне он улыбался. Надеюсь, он видел что-то приятное.

7

Приходит сообщение от моего менеджера, Фила. Мы с ним неплохо ладим. Фил — старая, третья версия майкрософтовского «Мистер Мелкий Босс». Я безумно благодарен тому парню, кто выставил у него «Стиль —> Пассивно-агрессивный» на минимум. Единственная мелочь, которая меня немного достает — Фил думает, что он настоящий. Он любит поговорить о спорте и все время подкалывает меня насчет какой-то красотки из диспетчерской, хоть я и напоминаю ему каждый раз, что в глаза ее не видел.

Голограмма Фила появляется внутри капсулы, и получается, что он как будто сидит у меня на коленях.

ПРИВЕТ, ПАРНИЩЕ. КАК ОНО?

ПРИВЕТ, ФИЛ. ВСЕ ОК. ТЫ КАК?

БЕЗ ИЗМЕНЕНИЙ. ВСЕ РУГАЕМСЯ С ЖЕНОЙ ИЗ-ЗА ВЫПИВКИ. НУ, ТЫ ЗНАЕШЬ НАШИ ЗАМОРОЧКИ.

У Фила жена и двое воображаемых детей. Жена, правда, настоящая — одна табличная программа, очень хорошая. В смысле, милая. Всегда напоминает мне по электронке, чтобы я не забыл поздравить Фила с днем рождения — вымышленным, конечно. Она в курсе, что оба они компьютерный софт, но ему не говорит. Ну и у меня язык не поворачивается — то есть рука не поднимается.

У ТЕБЯ КО МНЕ ДЕЛО, ФИЛ?

АГА, ТОЧНЯК. ХОРОШ ТРЕПАТЬСЯ;-) (ДРУЖЕСКИЙ ТЫЧОК В ПЛЕЧО). НЕ ЗНАЮ, КОРОЧЕ, КАК ТЕБЕ СКАЗАТЬ (ОЗАБОЧЕННЫЙ СМАЙЛИК). В ОБЩЕМ, ТВОЕЙ МАЛЫШКЕ ПОРА НА ТЕХСТАНЦИЮ. СЕЧЕШЬ?

С НЕЙ ВСЕ НОРМАЛЬНО.

МИВВИ издает какие-то протестующие звуки — мол, ничего подобного, но я отрубаю ей аудиоконтроллер. Ее лицо возмущенно смотрит на меня с экрана.

КОНЕЧНО, ДРУЖИЩЕ. Я ПОНИМАЮ.

ЗНАЧИТ, ПОРЯДОК, ФИЛ? НИЧЕГО НЕ НАДО?

Ну давай, Фил, скажи, что не нужно нам на ТО. Я глажу голограмму по голове. Ну будь ты человеком.

ЧУВАК, ТЫ ЗНАЕШЬ, Я ЗА ТЕБЯ, НО ВРЕМЯ ПОДОШЛО, ТАК ЧТО Я НУ ПРЯМО НЕ ЗНАЮ, А, ЧУВАК?

Да уж. Десять лет я игрался с временным переключателем, и именно тогда, когда он решил, наконец, накрыться, нужно вставать на плановую проверку. Если я его не починю, и это всплывет, меня выгонят с работы.

ЛАДНО, ФИЛ, ВСЕ НОРМАЛЬНО. Я БУДУ. У ТЕБЯ ВСЕ?

ЭЙ, НУ ХОРОШ ТЕБЕ. ДАВАЙ БЕЗ ОБИД, ЛАДНО? ВСЕ ПУЧКОМ? БУДЕШЬ В ГОРОДЕ, ЗАХОДИ С ПИВКОМ. ИДЕТ? С ПИВКОМ. ЗАХОДИ, С ПИВКОМ. ПИВКОМ. ПИВКОМ. ПИВКОМ. ПИВКОМ.

Фил иногда подвисает прямо посреди разговора. Систему рано или поздно обновят, и Фила не станет. Думаю, мне будет не хватать его болтовни, хотя без нее можно обойтись, конечно.

8

Снова вызов. Вбиваю координаты и оказываюсь в оклендском Чайна-тауне, на кухне небольшой квартиры. Время — где-то шестидесятые-семидесятые. На плите побулькивает рагу из бычьих хвостов, густой, насыщенный аромат тушеного мяса наполняет кухню, окутывает все вязким облаком, плотной завесой утреннего тумана над морем.

В гостиной нахожу девушку немного моложе себя самого, лет двадцати пяти — двадцати шести. Она стоит на коленях возле пожилой женщины, лежащей на диване. Та застыла в неестественной позе: ноги спущены на пол, левая рука упала, рот безвольно приоткрыт. В глазах, смотрящих в потолок — или на что-то выше его, над потолком, — ясное осознание неотвратимого.

— Она не знает, что вы здесь, — говорю я девушке.

— Но я все равно рядом, — отвечает она, не поворачивая головы.

— Не на самом деле. Этого ведь не было. Вас не было с ней, когда она умерла.

Девушка бросает на меня обозленный взгляд.

— Ваша мама? — спрашиваю я.

— Бабушка, — отвечает она. Я слишком много времени провел вне времени, в своей капсуле, — совсем не различаю на вид, сколько кому лет.

Киваю. Мы смотрим на лежащую женщину, которой вот-вот предстоит принять что-то, что однажды предстоит принять всем нам — чем бы это ни было.

МИВВИ негромким звуковым сигналом тактично напоминает мне, для чего мы здесь. Разрывы в ткани бытия нужно залатать; промедление может только усугубить ситуацию.

— Я не хотел вас обидеть, — говорю я. — Но раз вы не были здесь, когда это произошло на самом деле, сейчас вас здесь тоже быть не может.

Молчит, не отводя глаз от лица бабушки. То ли слышит меня, то ли нет, то ли слышит, но не понимает. Потом поворачивается.

— Тогда что это? Иллюзия? Сон?

— Скорее, что-то вроде окна, — объясняю я. Кажется, до нее понемногу доходит. — Вы раскрыли смотровой портал в другой мир, в параллельную Вселенную. Там всё практически так же, как в нашей, вот только там вы были рядом, когда она умерла. Сейчас мы как бы на пересечении плоскостей Мира-31 и Мира-31-бис. Искривив пространство-время и течение света, вы заглянули в прошлое, но это не настоящее прошлое, это прошлое, каким вы хотели бы его сделать. Вы можете видеть все, что тогда происходило, но вас здесь на самом деле нет. Вы не рядом с ней, вы находитесь в другой реальности, в нашей реальности, бесконечно далеко отсюда.

Мои слова заставляют ее задуматься. Я открываю боковую панель. Найти проблему не составляет труда.

— С тау-модулятором похимичили?

Смотрит виновато.

— Ничего, — успокаиваю я. — Мне не привыкать.

Девушка переводит взгляд на диван.

— Я училась на втором курсе, — говорит она. — И в колледж-то поступила только благодаря ей. Когда мы разговаривали по телефону, я по голосу чувствовала, что что-то не так. Могла ведь понять, могла приехать к ней.

— У вас была своя жизнь, свои заботы.

— Это не оправдание. Отец говорил мне, что она совсем плоха. Мне следовало найти время.