Заговор против народов России сегодня - Сергей Морозов

Психика

Идеология корпоративной системы основана на взаимном узнавании корпоратистами "своих". У них не принято говорить о народе как таковом ни в положительном, ни в отрицательном аспектах. У них нет русофобии. Они просто живут, осознавая, что живут в определенной среде и часть этой среды контролируют. Народ они воспринимают как объективную реальность, с которой иногда нужно считаться. Русские - не враги и не друзья, как и все прочие народы. На среду смешно обижаться, ее невозможно любить. В отношении среды нет добра и зла; люди используют природу, корпоратисты добавляют понятие "природа" нацией. Русские для корпоратистов - как китайцы для русских: все на одно лицо. Их лозунг - "мы живем и должны жить лучше". Все остальное существует только для этого. И это мировоззрение, при всем примитивизме, скорее даже благодаря ему, отличается недосягаемой для всех философских школ завершенностью. Им не нужно думать - у них все решено и расписано, достаточно только выполнять.

Главное наследие, взятое корпоратистами - не деньги, не власть, не собственность. Они знают, что есть два мира, и они четко отличают своих от чужих. У них своя система, а если применить терминологию Гумилева - они субэтнос; они осознают себя и свое место.

У корпоратистов наблюдается субэтническая привязанность по крови и осознание этой привязанности - тяготение к семейно-родовым отношениям в противовес осознанию популяционному. Природный аналог - сбивание в стаи для борьбы с конкурентами. Во всем мире принято грызть чужих; но российские корпоратисты для этого слишком слабы, вот и приходится промышлять "почти своими" по бывшей популяции.

С увеличением суммы наследуемых власти и капитала возрастает степень наследственной зависимости, состояния обязанности и т. д. - элементы комплекса неполноценности. Комплекс неполноценности - эсперанто корпоратистов. Свой своего издалека видит, подобное тяготеет к подобному.

Отличие корпоратистов от иностранных мафиози в том, что мафиози все брали силой, смелостью, наглостью, иногда интеллектом - всё брали сами и никому ни за что не должны. Российские корпоратисты добивались власти заискиванием, подхалимажем, иногда интригами. Но уж когда всего добивались, то не терпели от подчиненных ничего, кроме тех же заискивания и подхалимажа.

Советские органы власти - это полное бесправие внизу и абсолютное всевластие на самом верху. Власть распространяется снизу вверх не пропорционально - по экспоненте. Все семьи корпоратистов прошли через страх, бесправие и унижение - прошли как через сито искусственного отбора. Те, кто на это не соглашался, обычно не уничтожались, но к власти не допускались. На страже стояли не только вырвавшиеся вверх - стояла бюрократическая серая масса. И стояла она на каждой ступени иерархии, а таких ступеней было очень много.

Психика родителей не могла не деформироваться от таких продвижений. Деформация психики родителей почти всегда приводит к деформации психики у детей.

Молодое поколение через унижения не проходило, но оно знает, что не способностями и талантами, а унижением было положено начало благосостоянию, кланы - дети унижения. И показное хамство молодого поколения - не столько результат того, что в семьях советской верхушки за издевательства руководства было принято отыгрываться на младших, сколько месть всему белому свету за грязное прошлое. Нет в прошлом ни героев, ни мифов, ни сказаний. Чисто по Грибоедову: "Покойник был почетный камергер". Уж лучше быть Иваном, родства не помнящим. Оттого и вопли: "У России нет прошлого". У них оно слишком грязное.

В своих продвижениях наверх корпоратисты вечно были кому-то обязаны; их молодое поколение тоже вечно обязано тем, кто передал ему унаследованную власть. И любой престарелый корпоратист может, да и говорит иногда любому новому русскому: "Вот, кому всем обязан?..." И новый русский, натянув улыбочку, соглашается - ответить ему нечего. Они - никто, все, чем они владеют, - это наследство, наследство власти и связей. Это они тоже знают. Вот и еще одна линия, на конце которой - комплекс неполноценности.

Если бы корпоратисты чувствовали свою силу, они бы не стали затруднять себя законодательными вопросами. Но они чувствуют свою слабость, следовательно - ущербность. Ущербностью пропитано все их общество, и ущербность навязывает особые стереотипы поведения.

Что нужно людям с комплексом неполноценности для нейтрализации этого комплекса? Корпоратистам нужны скоты: только в их окружении они могут чувствовать себя людьми. Моральный путь кланов - опустить всех окружающих до своего морального уровня - и на общем фоне возвыситься. Это на уровне подсознательном. Принимает же это формы хамства и смакования грязи. Логика такая: да, мы никто, грязь, сборище уродов, но когда вы в моральном плане достаточно опуститесь, сравняетесь с нами, вы будете уважать нас только за наличие денег. Будьте морально равными с нами - и тогда мы не будем чувствовать своей неполноценности. Все дерьмо, а мы не хуже.

Люди кланов не скрывают своего презрения к остальному населению. И что просто хамство со стороны низших корпоратистов, то уровнем выше трансформируется в большом теннисе - элитарной, материально недоступной массам игре - у руководителей корпоративной системы и в конном спорте у корпоративных оппозиционеров. А бытовой уровень - бытовое хамство.

Корпоратисты обожаю выдавать людям, с трудом зарабатывающим на жизнь, фразы типа: "У тебя нет квартиры? А ты ее купи. Или сними", "Мужчина должен зарабатывать не меньше 2000 долларов, иначе это не мужчина", или просто "Работать надо". При этом они испытывают странное удовольствие, подобное чувству превосходства, которого людям не понять. Тех, кто на подобные слова не комплексует, они ненавидят, а тех, кто поддается - презирают, но иногда жалеют.

Корпосистема хочет потреблять, потому что больше она ничего не может. Уже не довольствуясь материальными ценностями, она хочет потреблять людей. Человечинку. И это норма прогресса потребления - потребность в том, чтобы кто-то прислуживался, унижался, просил.

Опасность в том, что корпоратисты психи и хотят все и всех потребить, всех сожрать. Высокое опасно для их желудков, из чувства конформизма они хотят все унизить, размазать в грязь. Они уже напотреблялись до отрыжки они получили все, что только могли - в материальном плане. Теперь они движутся к потреблению людей как таковых - через превращение всех окружающих в единицы собственного потребления. Все изгадить - больше ничего не остается. Вся страна, вся ее материальная составляющая принадлежит им. Остались только души некоторых людей. Корпоратисты в данном случае не будут сочинять планов и объединяться - они стадно движутся в общем направлении, каждый индивидуально и все вместе, каждый индивидуально в личной жизни и все вместе против нации. Если же вдруг у корпоратиста появляются какие-то светлые чувства, он обычно предпочитает втаптывать их в грязь как проявление собственной слабости.

Корпоратисты лишены творческого начала, в противном случае они бы давно его проявили: неограниченные возможности есть. Корпоратисты не любят людей творческих. Даже в рекламе своих фирм и товаров они не могут удержаться от хамства.

Корпоратисты мстительны и беспощадны, они не прощают снисхождения к себе и мстят за прощение. Корпоратисты обожают издеваться над пленными. Возвыситься в собственных глазах, успокоить свое больное самолюбие - их крест. Они не любят умных и не любят здоровых. Проявление великодушия врагом они принимают за собственное унижение. За великодушие они тоже мстят.

Идиотизм современных руководителей России, руководителей даже самого мелкого ранга вряд ли имеет своей основной причиной слабоумие. Скорее всего он является реакцией дегенеративных руководителей на существование более интеллектуальных и достойных большего сотрудников. И это чувство требует выхода, несмотря на экономические потери самих боссов.

Скептически настроенный читатель может заметить из вышеперечисленного, что корпоратисты являются исчадиями ада. А они и являются исчадиями биологического ада, без таблеток давно бы туда отправившимися, исчадиями ада, адом отвергнутыми в наказание живым. Самое интересное, что и они это знают.

Жизненное пространство

Борьба за него присуща большинству особей как в природе, так и в человеческом обществе. По общему счету оно - место для жизни. Жизненное пространство можно свести к денежному эквиваленту, но это будет не совсем верно. Это не деньги. Это территории, машины, путешествия, слуги для самых разнообразных удовольствий. Деньги, а равно и служебное или общественное положение - только средства. Из них главное - связи в обществе. Главные связи - семейно-родовые. При первобытном строе племя боролось за жизненное пространство. Главное здесь было - занять территорию, обобщая - одну из ниш. В современном мире занять место - это тоже занять нишу. Тогда она имела смыслом угодья, воду, солнце, теперь - деньги и власть. И то, и другое дает возможность больше потреблять. Племя складывалось из общин, общины - из семей. Цели и средства не менялись тысячелетиями. А почему бы не предложить подобную структуру для общества современного? Только термин "племя" заменить "корпорацией"?