Необычайные и удивительные приключения Жлоба в Египте - Алексей Сергиенко

Около часа ночи у меня наконец то получилось. Собрав все файлы, я записал их на нокию, и потащился в интернет кафе. Город жил своей обычной ночной жизнью. По улицам бродили одетые в длинные юбки усатые продавцы папирусов. Формой одежды и общей унылостью они мне напоминали хемулей, из прекрасных повестей Туве Янсон. Однако, ночью они сменили товар — обогнав очередного хемуля, я услышал не уже успевшее мне надоесть «Друг, братишка, купи папирус», а что то новенькое. Хемуль предлагал гашиш. Два доллара за грам. Я ради интересу посмотрел. Гашишем называлось что-то темно желтенькое, завернутое в полиэтилен. А это точно не мумие? — спросил я. Мумие бы я купил. А гашиш… это так банально… Тут у вас мумиём никто не торгует? Увидев, что в моих глазах утихает интерес, Хемуль скинул цену до доллара. Но безрезультатно, я торопился отправить данные и завалиться спать.

Возле отеля, впрочем, тоже было интернет кафе. Вот только там цена часа была 6 паунтов, и меньше часа не продавали. Углубившись на двести метров в арабский квартал, я нашел кафе, где продавали интернет по 2 (два) паунта за час, и к тому же можно было купить 30 минут. Дав продавцу пачку мятых пиастров я засел за комп. Сразу вошел на майл. ру и без проблем отправил почту. Потом сел читать письма. Посмеявшись над забавными комментариями москвичей, я обнаружил письмо от своей очень давней знакомой по переписке. Надо бы было ответить, но, начав писать, я быстро обнаружил, что в компе нет русской раскладки клавиатуры. Если вы оказались в подобной ситуации — ищете ответ на сайте translit.ru. Там было два способа набора текста, текста — это когда набираешь текст транслитом, а у тебя автоматически переводится в русские буквы, и когда ты просто печатаешь на арабской клавиатуре, как на русской, просто вспоминая, где какая клавиша.

Я попробовал оба. Печатать на ангельском мне было неудобно, и я перешел на слепой метод печати. Получалось, конечно, не ахти, но по настоящему культурный человек никогда не будет указывать собеседнику на грамматические ошибки. Нес па? Чтоб оценить степень моего утомления, я привожу это письмо, не спрося разрешения у автора. А что? У себя ворую. У себя можно.

Првиеинк. Видела бы ты меня сейчас… ты бы удивитлась. Я сижу на интерванет кафкешуе, в окружении бедуинов, и пишу тебе на аребвкуслй клавиетвре письмо. Как ты поняла, у меня отеиуск. Ну — воюще, я рад, что ты мне написала. Напищу тебе еще — но не сейяс. Пиасть на клавиатуре, по кторой вместо букв ползет цветущий куфий нескольтко утомителтно. Пока.

Выполнив первоочередные задачи, я оторвался от монитора и огляделся по сторонам. Кафе было полно арабов. Общий интерьер, примерно соответствовал Хургаде, или, по крайней мере, арабской части Хургады. Все было пыльное, блеклое, и весьма потертое. Небольшое стадо допотопных компьютеров было собрано в сетку. С десяток хемулей курили, и бегло долбили по клавиатуре. Но при этом, очевидно, не играли. Я присмотрелся.

Оказывается, все они беседовали через видеочат со своими, укутанными в платки женщинами. К компьютерам были подключены допотопные видеокамеры, и хемули вовсю пользовались плодами цивилизации. Честно сказать, я был удивлен. Нет, не тем, что арабы по верам болтают с семьей — это как раз было закономерно. Удивляло, что они выбрали такой способ общения. У нас в России, я не замечал такого поголовного увеличения интернетом. У нас, это игрушка для более — менее обеспеченных слоёв населения. Тут же им пользовались самые натуральные бедняки, отойдя от пыльных лотков с бананами. Ну, что тут можно сказать? Молодцы. Проявили гибкость.

Это кафе, плавно перетекало в обычную для арабов кофейню. Я встал, еще раз удивившись, как на столько крохотном пятачке соединились две эпохи. В кафешке, словно вышедшей из итальянских фильмов пятидесятых, арабы курят кальян, пьют приготовленный на огне кофе, и смотрят мыльную оперу. Интересно — а что они смотрели в пятидесятых? Драки петухов? Пыльный хемуль, в средневековом костюме общается через видеочат со своей закутанной до бровей благоверной. Двадцать первый век, как никак.

Я устало побрел в отель. Город жил своей обычной ночной жизнью — кошки ловили крыс, где-то резали барана, у младенца резались зубки…. Газетчик разложил пару десятков газет прямо не земле, и придавил камнями. Недалеко утомленный жизнью бедняк устраивался спать под боком у уже спящего на корточках верблюда. Вскоре я вышел на Сикалу, где таксисты подняли какофонию, увидев идущего туриста. Сам идея того, что турист решил прогуляться до отеля пешком, плоховато укладывалась в их картину мироздания. Пару кварталов они, сигналя, ехали за мной, предлагая свои услуги. Отстали только тогда, когда я утомленный таким вниманием громко послал их в Каир.

В отеле я долго не мог уснуть. Читать совершенно не хотелось, и я решил поплавать во внутреннем бассейне. Мало того, что вода была ледяная, так она еще примерзко воняла хлоркой. Ну, это, наверное, интернациональное свойство всех бассейнов. Вылезя, я долго отмывался под душем и наконец уснул.

День четвертый

Фотомандраж

Проснувшись рано утром, от пиликанья будильника, поставленного на начало завтрака, я не просыпаюсь, переставил его на конец завтрака. Так что завтрак у меня получился довольно спартанский — хлеб, сыр, и апельсиновый сок. Я поднялся в номер. Идти на море было рановато — в десять часов на улице было прохладно, как у нас в конце мая. Ожидая, пока солнце поднимется повыше, я накатал несколько страниц этих заметок, попивая свежесваренный кофе, и поглощая батончики Марс, из собственного неприкосновенного запаса.

Поглощение слоновьими дозами всего сладкого — верный признак того, что я вчера работал. Ну, для этого я всегда таскаю с собой несколько батончиков. Мне их проще купить в Перми, чем искать по местным гастрономам. Печатая, я попутно смотрел установленный в номере телевизор. Увы, столь любимых мной новостных каналов там не было совершено. Арабский канал показывал старые фильмы, с оригинальной озвучкой. Я посмотрел в фоновом режиме великолепную семерку, с Юлом Бриннером.

Окно на балкончик (а я не писал, что у моего номера есть крохотный балкончик выходящий на Сикалу?) было открыто, но температура тянущего оттуда ветерка совершенно не внушала доверия. Но, в конце концов, я в отпуске. Или как? Значит, я обязан загорать и купаться. Положение обязывает.

Я тяжело вздохнул, вытащил из сумки маску с трубкой, и поплелся отдыхать. На море было еще прохладней. Я завалился на шезлонг, и наблюдал за зарядкой девушек., сразу обратив внимание, что на зарядке было несколько новых фигурок. Значит, состоялся подвоз свежих отдыхающих. Одна из девчонок выделялась даже на фоне красавиц подружек. Высокая, стройная голубоглазая и веснушчатая брюнетка, с надписью «Калифорния» на… на…. На спине юбки. Среди своих подружек она выделялась не только своей красотой, но и совершенно неумеренной жизнерадостностью.

Вскоре она «на слабо» загнала араба — физкультурника в ледяной бассейн, и они там устроили показной сеанс аквааэробики. На посеревшего от холода маугли было страшно смотреть, а девчонка, как ни в чем не бывало, отжималась в воде от бортика. Я думаю, если бы араб не сдался, она вскипятила бы бассейн.

Мы познакомились, когда она отогревалась в море после бассейна. Ей было 19 лет, она была студентка, и приехала она, искать приключений на свою «Калифорнию» из Уфы. Ну что я еще могу сказать? Умеют в Уфе девушек делать. Ей было интересно все. Я дал ей свою маску с трубкой, и мы поплыли фотографировать морскую живность.

Пару месяцев назад я купил водонепроницаемую камеру Pentax, и до этого снимал только в Каме, и на Черном море. Я думаю, смысла обсуждать НАЗЕМНЫЕ фотографии нет никакого. Тут Pentax ничем не отличается от своих собратьев — других шестимегапиксельных камер. Разве что дизайн более заглаженный, и в кармане носить удобней. Но вот под водой… Вообще — снимать под водой., гораздо интереснее, чем снимать на воздухе. На воздухе у нас снимают все кому ни лень. Фотоаппараты сейчас встраивают в часы, телефоны и пляжные кабинки для переодевания. А вот стоит зайти с фотоаппаратом под воду, как все измениться. Совершенно другой мир. Даже зайти в воду не успеваешь, а тебе уже кричат: Молодой человек, куда вы забыли часы снять, и фотоаппарат на берегу оставить. А я в ответ кричу: «Не надо паники. В правительстве не дураки сидят — у меня все водостойкое».

Конечно, фотографии в Каме были так себе. В смысле в воде. Речная вода мутная, да и из красот присутствуют разве что осторожные караси. Зато на поверхности, пользуясь тем, что камера водонепроницаемая, я снял несколько отличных фотографий. Обычно фотографы боятся снимать низко от воды — неосторожный фотограф может сделать с камерой тоже, что ФСБ с Масхадовым. Ну, а мне бояться было нечего. И результат налицо. Отличнейшие фотографии.