Хочу замуж, или Русских не предлагать - Юлия Шилова

– О какой меркантильности ты говоришь? В чём заключается меркантильность? В хилом букете и в роликах, которые я ещё в глаза не видела?! – Моему негодованию не было предела.

– Как ты назвала мой букет?

– Хилым. У нас в России такие не дарят.

– Не знаю, какие цветы у вас в России, но я выбирал букет с любовью. И вообще, Снежинка, ты приехала в мою страну за любовью или за деньгами? Ты производишь впечатление охотницы за богатым мужиком.

– Если бы я была охотницей за богатым мужиком, я бы ещё по телефону изводила тебя различными финансовыми нюансами. Но этого не было. Я приехала потому, что всё это время меня к тебе безудержно влекло.

– Тогда в чём дело? – Клаус притянул меня к себе и поцеловал в лоб. – Хочешь, завтра приглашу тебя в ресторан и сам за тебя заплачу?

– Я уже ничего не хочу. У нас так в ресторан не приглашают и подобные вещи таким образом не обсуждаются.

– Ну прости, если я что-то сделал не так.

Клаус притянул меня к себе и стал жадно целовать. Я закрыла глаза и ответила на поцелуй.

Уже дома Клаус уговорил меня не уходить в отель.

– Снежинка, я столько времени тебя ждал. Куда ты собралась?

– Уже никуда.

– Я счастлив.

Усадив меня на диван, он с особой гордостью вытащил коробку с купленными для меня роликами и стал их примерять.

– Клаус, ну не сейчас же. Ночь на дворе. Завтра пойдём кататься, тогда я их надену.

– Снежинка, я же старался. Я выбирал. Я очень хочу, чтобы ты их надела сейчас. Как там у вас в России говорят? От души! Вспомнил! Точно, от души! Я их купил от души!

Чтобы сделать Клаусу приятное, я обула ролики и, так как мы были на мансардном этаже, даже на них проехала. Довольный Клаус спросил:

– Тебе нравится?

– Очень.

– Тогда не снимай. Побудь в них. Я смотрю, ты хорошо катаешься.

– Вообще-то в них нужно кататься на улице.

– Снежинка, ну посиди так. Тебе трудно, что ли?

– Не трудно. Просто…

– Снежинка, посиди в них, а я сделаю нам по очень вкусному коктейлю. Хочешь?

– Хорошо, – кивнула я, наблюдая, как Клаус идет на кухню.

Да уж. Я понимаю, что Клаус купил ролики от души, но что мне теперь в них спать ложиться?! Господи, как же трудно к этому привыкать… Как тяжело радоваться хилому букетику и смотреть на ролики так, как смотрят на кольцо, усыпанное бриллиантами…

В эту минуту в квартире заиграла красивая и даже обворожительная лёгкая музыка. Я улыбнулась и уже не сомневалась в том, что Клаус решил подарить мне романтический вечер. Больше всего на свете мне хотелось снять ролики, но я решила дождаться Клауса.

– Снежинка, закрой глаза! – торжественно произнес мой жених из кухни.

Я закрыла глаза и подумала, какой же он всё-таки чудной.

– Снежинка, открывай глаза!

Я отрыла глаза и… потеряла дар речи. Передо мной стоял совершенно голый Клаус на роликах. На шее ярко-красная бабочка, а на голове – детский ободок с ушами Микки-Мауса. Такой обычно покупают детям в цирке. Клаус держал поднос с двумя коктейлями и счастливо улыбался.

– Снежинка, я тебе нравлюсь? – Одной рукой он поправил бабочку, весело подмигнув.

Я не ответила и с ужасом посмотрела на его тонкий, но длинный стоячий член, который почему-то напомнил мне карандаш.

– Давай выпьем по коктейлю, а потом ты возьмёшь меня за пенис и покатаешь по комнате под эту красивую музыку. Я люблю, когда девушки меня катают. Давай закружимся в танце на роликах. Бери меня за пенис и поехали!

– Да ты сумасшедший. – Я принялась судорожно стаскивать ролики.

– Снежинка, зачем ты разуваешься? Мы же будем кататься. Мой пенис готов к нашему первому танцу.

Скинув с ног ролики, я затряслась, как в лихорадке, и прокричала:

– Уйди с дороги, извращенец!

Бросившись прочь из мансарды, я споткнулась и, громко закричав, кубарем покатилась вниз по лестнице, на первый этаж. Перед глазами всё поплыло и потемнело. А затем в ушах загудело. Стало окончательно черно.

Глава 4

Открыв глаза, я слегка приподняла голову и посмотрела на стоящего у окна Клауса. Он был в ночном халате, на голове красовался чепец, точно такой же, как я видела на картинках детских сказок.

– Что со мной?

– Ты потеряла сознание. Лежи. Я вызвал врача. Он сказал, чтобы ты пока не вставала. Ты очень сильно упала с лестницы. Чудом не убилась. У тебя сотрясение мозга.

Я попыталась подняться, но у меня ничего не получалось, и я обессиленно рухнула на кровать. Тело очень болело и предательски отказывалось меня слушаться.

– Мне плохо.

– Я же говорю, ты чудом не убилась.

Вспомнив события вчерашнего вечера, я сморщилась и тихо произнесла:

– Боже, Клаус, сколько же у тебя тараканов в голове.

Я закрыла глаза, чтобы не видеть его, – ничего, кроме раздражения и отвращения, он у меня не вызывал.

Клаус вышел из комнаты и заглянул в неё ближе к обеду.

– Ты как?

– Тело болит. Да и слабость сильная.

– Снежинка, ты сама виновата. Зачем стала от меня убегать?

– Клаус, уйди. Я не хочу тебя видеть.

– Ты лежишь в моём доме и не хочешь меня видеть. Вот дела, – принялся возмущаться Клаус. – Снежинка, я бы не советовал так себя вести. В конце концов, я вызвал врача, заплатил за это, купил тебе лекарства и ещё приготовил обед. – После этих слов Клаус принёс мне тарелку с бульоном и стакан воды с таблетками.

– Что за таблетки?

– Доктор прописал. Выпей бульон. Выздоравливай побыстрее. Мне очень хочется покататься с тобой на роликах.

От его слов я сморщилась и закрыла глаза. Клаус поставил тарелку на тумбочку и положил рядом таблетки. Когда он ушёл, я тут же выкинула таблетки за спинку кровати – посчитала, что пить лекарство, принесённое Клаусом, небезопасно. Доверять ему я уже не могла. Затем слегка приподнялась и выпила весь бульон.

Ближе к вечеру в доме вновь заиграла красивая музыка и зажглись разноцветные фонари. В спальню въехал на роликах совершенно голый немец всё с той же бабочкой и ушами Микки-Мауса. Он стал кататься по комнате, танцевать и выделывать различные па.

– О боже… – прошептала я и, почувствовав тошноту, закрыла глаза. Мне показалось, ещё минута – и бульон польется обратно.

Клаус подъехал ко мне поближе и, наклонившись, стал игриво бить меня своим стоячим карандашом по лицу.

– Снежинка, просыпайся. Подержи меня за пенис. Ты сможешь встать и со мной кататься?

– Ты что, не видишь? Я болею! Придурок! Пошёл вон! – в негодовании закричала я, замахнувшись на Клауса подушкой.

– Мегера, – обиженно пробубнил Клаус и, отъехав от кровати подальше, вновь принялся танцевать и кататься.

Этой ночью, когда в доме, наконец, стало тихо, я нашла в себе силы встать и, пошатываясь, дошла до туалета. Посмотрев на своё отражение в зеркале, я вздрогнула от вида осунувшегося лица и многочисленных синяков на теле. Затем умылась холодной водой и, осторожно пройдя мимо Клауса, который похрапывал в зале на диване, взяла свою сумку и быстро оделась. Затем всё так же крайне осторожно вышла из квартиры и едва передвигая ноги добрела до ближайшего отеля.