Выстоять - Борис Громов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Силен! - восхитились оба майора в один голос, а особист, быстрым взглядом окинув 'прикид' Рыжего: зеленовато-серый плащ ОЗК, висящую на боку противогазную сумку, подсумок с магазинами на поясе и автомат, небрежно закинутый за спину, хлопнул Александра по плечу, и добавил. - Ну, ты, блин, прямо сталкер...
- Ага, мля, - скептически хмыкнул в ответ Александр. - Краса и гордость радиоактивных пустошей, мля. И хабара целый мешок... Осталось только вокруг костерка присесть, на гитарке побренчать и пару 'бородатых' анекдотов затравить... Про Черного Сталкера и про 'нового русского' с артефактом 'Золотая Рыбка' на 'цепуре рыжавой'... Тьфу, прости господи...
- Ты чего это завелся? - брови особиста удивленно приподнялись.
- Да ну их всех, писатели-фантасты, мля! Ведь до всего этого дерьма, - Рыжий раскинул руки, будто пытаясь обхватить ими весь мир, - читал многих, да с удовольствием. А сейчас встретил бы - придушил к чертовой матери. Навыдумывали, маму их, напророчили.... Накаркали, бляха-муха! Вот если еще их 'прогнозы' на тему всяких мутантов сбудутся - тогда вообще пипец нам всем.
- Не сбудутся, - успокоил его контрразведчик. - Наука сказала - сказки это все. Не будет никаких крыс, размером с собаку и ящериц - с Годзиллу. Ладно, не хочешь быть сталкером, другое название подберем, еще лучше...
- Да как ни обзови, - улыбнулся майор-связист, - ходок ты еще тот!
В голосе офицера явно слышно было уважение.
- О, - поднял вверх указательный палец Рыжий. - Вот ходок мне нравится куда больше.
- Ну, значит, будешь ходоком, - согласился особист. - Ладненько, передохни, отоспись, а потом в штаб ко мне загляни, разговор есть.
Майоры с величайшей осторожностью, будто он был сделан из тнчайшего хрусталя, перенесли принесенный Рыжим рюкзак на заднее сиденье УАЗа и упылили в сторону занятой под штаб ДШБр школы. Сам же он направился в сторону палаточного городка бригады, где ему и еще нескольким 'привлеченным гражданским специалистам' выделили койко-места в отдельной палатке.
Никто в Иловле так и не узнал, что и откуда принес Волженков армейцам, но с задачей он явно справился, потому что его ходки на север продолжились. Местные мужики, особенно из числа молодых, холостых, не обладающих какой-то востребованной после ядерной войны профессией, зато имеющих авантюрную жилку, быстро смекнули, что дело это хоть и опасное, но зато весьма прибыльное. Количество желающих сходить или съездить за всяческими ништяками на зараженные территории просто зашкалило. Но, после того, как несколько любителей 'быстрых и легких денег' вернулись в Иловлю с сильнейшей 'лучевкой': поминутно блюющие, с темно бордовой шелушащейся кожей и сползающими с черепов клочьями, будто пакля, остатками шевелюры, а другие притащили в поселок какими-то окольными путями целый грузовик муки, фонящей так, что радиометр даже не щелкал, а просто заходился в надсадном хрипе, а сам грузовик - мало что не светился в темноте, количество добровольцев резко поубавилось, да и военные, с их тягой к простым и незатейливым решениям, железной рукой навели в этом вопросе порядок. Как говорится: 'Не можешь запретить - возглавь'. Десантники и возглавили - организовали для желающих стать ходоками нечто вроде армейского КМБ*, с основным уклоном в подготовку по радиационно-химико-биологической защите, а чуть позже, когда группу ходоков без каких-либо попыток поговорить, сходу, обстреляли недалеко от Красного Яра какие-то агрессивные хлопчики весьма характерной, откровенно уголовной наружности - еще и в огневую. Выдали своим 'питомцам' средства химзащиты, подбросили, предварительно согласовав этот вопрос с Ростовом, кое-какого оружия. Даже снабдили старенькими армейскими радиометрами ДП-5В, не слишком удобными в эксплуатации, да и тяжелыми, но зато чрезвычайно надежными. Хотя, ими ходоки пользовались недолго - первыми приоритетными целями в их 'списках посещений' значились ближайшие склады и объекты ГО и ЧС, оставшиеся на зараженных землях. Там удалось разжиться и более современными образцами, причем, в немалом количестве. Тот же висящий на поясе Володи радиометр ИРД-02 был из числа еще тех, найденных в первые выходы.
_____________________________________________________________________________
* КМБ - курс молодого бойца, первоначальный этап подготовки молодого пополнения в РА и ВВ МВД РФ.
_____________________________________________________________________________
Кроме 'пряника' в виде пусть и несколько скудной, но зато совершенно безвозмездной помощи, не стеснялись армейцы использовать и 'кнут' - единственной мерой наказания за попытку провезти или пронести на чистые территории радиоактивные предметы, продукты или технику стала смертная казнь. Объявили об этом заранее и широко, а после того, как первые четверо умников, решивших, что древнее присловье про строгость законов, компенсируемую необязательностью их выполнения - все еще в силе были выявлены бойцами Вольской бригады войск РХБЗ - их просто и без затей вздернули. Трупы в петлях провисели на виселице перед северным КПП чуть меньше недели, потом казненных сняли и похоронили, но 'тонкий намек' был понят правильно. К тому же, большая часть ходоков изначально относилась к подобным выкрутасам крайне негативно. Вокруг и так хватало проблем, и желающих своими руками плодить для себя и окружающих новые было немного.
Лично Володя познакомился с Рыжим пять лет назад, когда накатил на приграничье из северных пустошей смрадной волной очередной мор. Такое в здешних краях уже бывало. Особенно страшны были эпидемии во время Большой Тьмы: когда вымирали целые города, а армейские санитарные команды, не успевавшие рыть котлованы и засыпать их хлором, просто сжигали трупы умерших, сложенные в огромные кучи, из ранцевых огнеметов. Чуть позже ситуация улучшилась: возрождавшееся из пепла государство заново выстраивало систему здравоохранения, да и с лекарствами стало полегче - худо-бедно начали производить, и карантинный контроль военные из числа объединившихся вольской и кинешемской бригад РХБЗ и 56-й десантно-штурмовой, постепенно превращающейся в пограничную, установили очень жесткий. Но, все равно, время от времени с зараженных земель приходила в приволжские города и поселки какая-нибудь очередная чума, холера или сибирская язва. Одни обвиняли в этом американцев. Мол, когда те поняли, что война ими все равно проиграна - долбанули по противнику всем, чем было, в том числе и боевой химией и бактериологией. Другие говорили - что в степях и без всяких американцев разных могильников и захоронений полно было. Просто до Большой Тьмы их охраняли, а после - некому стало, вот и лезет оттуда всякое, разносится по степи ветром и дикими животными. Третьи резонно замечали, что военная химия и бактериология была не только у американцев, но и у нас. И все научные центры, которые этими вопросами занимались, наверняка числились у противника в списке приоритетных целей. Для которых, уж наверняка, нашлась во время войны ракета-другая. Причем, вовсе не обязательно с ядерной боеголовкой. Зачем? Там ведь главное - защиту разрушить, а уж когда содержимое пробирок из стерильных боксов наружу вырвется - никакая радиация не нужна будет. И, получается, что мрет теперь народ от наших же разработок, предназначавшихся для врага. Видимо, резоны были во всех трех мнениях, потому как болезни, косившие людей сотнями, были настолько разнообразными, что никто, кроме военных медиков и военных из Бригады, уже и не интересовался их точным названием. Мор, он и есть мор.
По большому счету, двенадцатилетнему Вовке Стельмашку было глубоко плевать, что именно стало причиной начавшейся пять лет назад эпидемии - выпущенная три десятилетия назад американцами ракета с какой-нибудь особо поганой начинкой, состоящей из специально выведенных в секретной лаборатории боевых штаммов. Или обычный бестолковый степной суслик, не в том месте решивший вырыть себе нору. Гораздо важнее было то, что в тот раз не убереглась его семья. Слегли в один день, температура подпрыгнула аж до сорока градусов, голова постоянно кружилась, а сил не хватало даже на то, чтобы повернуть голову или поднять руку. Отец, пока еще мог сам ходить, вывел на куске картона крупными буквами: 'Не входить - мор!' и повесил это предостережение на входной двери снаружи. Что было потом, Володя помнит плохо: его бросало то в жар, то в холод, невыносимо хотелось пить, горячечные бредовые видения в воспаленном мозгу сменялись одно другим, а потом, словно их продолжение, прямо над ним появилась затянутая в серебристый комбинезон биологической защиты фигура, у которой вместо лица было жутковатое 'хрюсло' изолирующего противогаза.
- Лейтенант, мальчишка-то, похоже, живой, - глухо пробубнил искаженный мембраной голос.
- Вижу, Рыжий, - отозвался откуда-то второй, почти неотличимый от первого. - Тут девчушка тоже дышит еще. Что делать будем? Ведь помрут скорее всего...