Клинок ведьм - Малфорд А. К.

– Я всегда рад видеть вас в моем замке, принцесса Высокой Горы.

Чьи-то руки толкнули ее, она разбила колени о каменный пол. В комнате воцарилась тишина. Все затаив дыхание наблюдали, как с ее головы сорвут красный капюшон. «Они не знают, кто я. Я умру ведьмой». Руа заглянула в карие глаза с зелеными прожилками, так похожими на ее собственные. Старшая сестра была почти точной копией Раффиела.

Она не успела изучить Реми как следует – кровь брызнула ей в лицо, раздался крик. Лицо Реми исказилось от ужаса, когда голова Аланы покатилась по полу. Она никогда не любила Руа, считала, что одно ее присутствие сулило несчастье. Когда она увидела, как губы Аланы все еще шевелились, а голова катилась по полу, ее затошнило.

Она снова ощутила меч, еще один смертельный удар по тому, кто был рядом. Лезвие вонзилось в шею Дрейга, мужа Аланы. Кровь хлынула из раны, она лилась и лилась, пока не промочила штаны у Руа на коленях.

За приближением ее конца следило все Северное королевство, все были в восторге. Сколько людей радовалось, когда убивали ее родителей? Она содрогнулась – настала ее очередь умереть. Каждое дуновение ветра, каждое мимолетное движение рядом – они заставляли ее вопить от ужаса. Вот как закончится ее жалкая жизнь.

Руа подскочила на кровати и проснулась. Судорожные вздохи тонули в темноте. В руке она ощутила рукоять Бессмертного клинка – даже во сне он пришел на помощь. Не отпуская меч, она потянулась к лампе и отодвинула заслонку, чтобы свеча внутри осветила комнату.

Она вглядывалась в тени, но там никого не было. Ей повезло, что у нее было зрение фейри – будь она сейчас человеком, то даже со свечой мало что разглядела бы. В лесах Высокой горы ей нечасто приходилось пользоваться чарами – красные ведьмы знали, кто она такая.

А чужое обличье всегда ощущалось странно, будто колючий свитер. Она не могла представить, как Реми сумела пробыть под действием магии целых тринадцать лет.

Дорого обставленная комната после кошмара раздражала Руа. Весь этот приятный декор слишком отличался от ужасов, что мелькали за веками.

Она с укором поглядела на нежные акварельные цветы, нарисованные над балдахином, и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Она сейчас была в Бруфдоране, самом центре Северного королевства. Но это ничуть не успокаивало.

Из комнаты охраны раздался тихий стук. Однако Бри не стала дожидаться ее ответа и распахнула дверь.

– Ты в порядке?

– В порядке, – пробурчала Руа, крепче сжимая меч в руке. Даже в темноте она видела, как золотые глаза Бри впились в Бессмертный клинок. – Я тебя разбудила?

– Я сама проснулась. Ты задыхалась во сне.

Орлица подошла к сундуку Руа, стоявшему в изножье кровати. На ней все еще были кожаные накладки, оружие висело на поясе и на бедре. Усевшись на черную крышку ящика, Бри посмотрела на Руа.

– По крайней мере, я не кричала, – оскалилась та.

– Ты уже можешь отпустить меч, в курсе? – Бри указала на лезвие Бессмертного клинка. – Теперь ты владеешь им, и он не причинит вреда – независимо от того, держишь ты его или нет.

– Пророчества о Бессмертном клинке очень разнятся, так что я не уверена. В книгах красных ведьм сказано: «Ни один клинок не сможет убить обладателя Бессмертного клинка». Но что это значит? А стрелы могут меня убить? А как насчет камня? Есть много способов убить меня и без клинка.

Руа нахмурилась, меч в ее руке, казалось, пульсировал. Бри пристально посмотрела на нее.

– А ты много думала об этом.

– Мне просто нужно знать, что он может.

Что я могу.

– Хочешь, я выстрелю в тебя из лука? – Бри ухмыльнулся в ответ на суровое выражение Руа. – Кожа, что я тебе купила, защитит от дальних выстрелов. Лучники, которые окажутся ближе, смогут пробить эту броню. Но чтобы подойти достаточно близко, им сначала придется встретиться со мной.

Руа поглядела в золотые глаза Бри. Воительница говорила искренне. Между ними повисло молчание, тишину нарушал лишь стук веток в окно. Бри эта затянувшаяся пауза в их беседе, казалось, ничуть не волновала.

– Мне снилась та ночь в Северном дворце, – призналась Руа. Ее щеки горели.

– Я так и подумала. – Бри опустила взгляд на руки и принялась беззаботно ковырять ноготь большого пальца.

– Почему Баба Морганна ничего не сделала? Она просто стояла на коленях и бормотала молитвы на мхенбике гребаной луне! – Руа еще раз пробежала взглядом по стали Бессмертного клинка, а потом убрала его в ножны. – Морганна – ведьма, сдвинувшая целую гору. Но она ничего не сделала.

– Она разрушила весь Северный дворец, – возразила ей Бри. При этом звучала она так, будто они говорили о погоде, а не о кровавой битве.

– Тогда почему она ждала? Почему не могла разрушить дворец сразу же, как только нас забрали? Почему позволила стольким людям погибнуть? – Раздраженная, Руа откинула со лба слипшиеся от пота волосы.

– Редкая птица, эта ваша Верховная жрица. У нее был дар Видения синих ведьм. Это ведь большая редкость для ведьмы – обладать силами другого ковена, – проговорила Бри. – Возможно, у нее был предок из числа синих ведьм…

– И?

– И, возможно, она видела все исходы той битвы, потому выбрала путь, сопровождавшийся наименьшим кровопролитием, – рассуждала Бри. – Стоило ли ей спасать тех двух ведьм, если бы все братья и сестры из рода Даммакус пали в битве? Имела бы смысл их жизнь, если бы род Высокой Горы прервался в ту ночь?

– Это дурацкий вопрос.

– Что ж. Но тебе придется ответить на него, если ты собираешься и дальше обладать Бессмертным клинком.

Взгляд Бри метнулся к рубиновой рукояти, сверкающей в свете свечи. Руа знала, что она права. С каждым взмахом этого меча она превращалась в Богиню смерти – ту, что решает, какую нить жизни ей стоит оборвать.

– Меня не было там, когда погибли те две ведьмы. Я ждала в коридоре для слуг, пока они переносили Хейла из подземелий. Я не думала, что Востемур решится убить кого-то до того, как… Я бы… – Бри сжала кулаки и посмотрела на Руа. – Мне жаль.

– Ты не могла знать наверняка. – В голосе Руа против ее воли звучала горечь. Это было не то, на что она рассчитывала, ее слова всегда звучали неправильно. Сколько удивленных или возмущенных лиц оборачивались на нее в детстве, когда она без задней мысли задавала людям вопросы. Не имело значения, что она могла говорить на всех трех языках Окрита – общаться с другими Руа не умела. Она отогнала эту назойливую мысль и взглянула на Орлицу, ожидавшую, когда та продолжит говорить. Будто не было долгих минут уже привычной тишины между ними.

– Раффиел, похоже, собрал армию в тот же миг, как схватили Реми.

– В тот же миг, как схватили тебя, – уточнила Бри. – Берн расказал, что он знал о том, что на селение ведьм напали еще до того, как пришла новость о Реми. Они планировали нападение, чтобы спасти тебя. Но когда Реми схватили, им пришлось торопиться.

Руа нахмурилась: брат шел спасать ее? Раффиел пытался пробиться сквозь панцирь Руа и стать старшим братом, в котором она нуждалась, но она так и не позволила этому случиться. Он ударил по Северному дворцу, хотя армия еще была не готова. Она вынудила его начать действовать, и Раффиела убили.

Руа вспомнила тот момент, когда Ренвик закрыл ее собой и выхватил меч. Он использовал оружие против собственных солдат, чтобы защитить ее. Но почему? Потому что заключил союз с Раффиелем? Тогда он толкнул ее к изящному столу, на котором лежали амулеты и регалии. Короны ее родителей как демонстрация власти. Она осознала это в ту же секунду, когда подошла к столу и увидела герб Высокой Горы: две горы с короной над ними. Они символизировали союз красных ведьм и фейри Высокой Горы. Они правили королевством вместе.

Именно благодаря этому они стали самыми могущественными в Окрите. Другие правители фейри боролись за абсолютную власть. Даже те, что были благосклонны к ковенам, никогда не видели в ведьмах равных. И Хейнен Востемур воспользовался этим. Он хотел, чтобы ведьмы были его рабами. Он уничтожил королевство Высокой Горы, и его возвышенные идеалы терпимости пали вместе с ним. Востемур все уничтожил. Руа знала, что Раффиел хотел бы, чтобы все стало как прежде. Но она не знала, удастся ли Реми все исправить.