С тобой мое сердце (Врата рая) - Барбара Ауэр

Райли порадовался тому, что Кортни опустила взгляд, иначе она могла бы заметить, как бурно его тело отреагировало на ее сообщение, что в ее жизни больше нет мужчины. Однако Райли осознавал, что одиночество Кортни может быть временным, — как только ее бывший узнает, что станет отцом, он наверняка к ней вернется, если, конечно, у него есть хотя бы простейшее понятие об ответственности.

— Не хотите об этом поговорить? — неожиданно для себя спросил Райли.

— Плакаться в жилетку малознакомому человеку? Спасибо за предложение, но лучше не стоит. Я и так уже наговорила слишком много.

Кортни пошла в гостиную, Райли последовал за ней, по дороге выключив в кухне свет.

— Вредно держать все в себе.

Кортни села в кресло-качалку возле камина и посмотрела на Райли с любопытством.

— Почему вы так добры ко мне? Мы же практически незнакомы. И вряд ли вам не хватает женского общества, мне показалось, у вас нет недостатка в подружках.

Райли поморщился, Кортни напомнила ему о его оплошности с записной книжкой. Пожав плечами, он сел на диван и уклончиво ответил:

— Я обещал о вас позаботиться.

Это было не совсем так, но Райли не собирался говорить Кортни, что с ней ему гораздо интереснее, чем с любой другой женщиной, что интеллектом она далеко превосходит всех его знакомых и что ему нравится ее чувство юмора. А еще ему нравилось, что ей ничего от него не нужно. Даже зная ее не очень хорошо, он чувствовал, что она не из тех, кто играет в игры, она скорее скажет все напрямик, чем будет хитрить и притворяться. Эта черта ему особенно в ней нравилась.

— Вы дали обещание незнакомому врачу из отделения «скорой помощи» и старушке, которую подозреваете в поджогах. По-моему, это не очень веская причина. Честное слово, Райли, вы не обязаны со мной возиться, я буду чувствовать себя свободнее, если вы уйдете домой.

— Я не против остаться здесь.

— Зато я против. Я не хочу пополнить собой вашу коллекцию.

— Очень жаль. — Райли с удивлением понял, что ему действительно жаль. — Но я остаюсь.

— А вам не нужно кому-нибудь позвонить? Разве у вас не было других планов на вечер?

Брови Кортни сошлись над переносицей, это придало ее лицу одновременно и милое, и дерзкое выражение. Райли повидал на своем веку немало милашек, доводилось ему иметь дело и с дерзкими, но ни в ком, кроме Кортни, эти два качества не объединялись так причудливо. Он усмехнулся. Кортни отодвинула стул.

— Устраивайтесь, чувствуйте себя как дома. Гостевая спальня находится напротив моей. Я собираюсь принять душ и лечь спать.

— Спокойной ночи, Кортни.

Она что-то пробурчала, но Райли не разобрал, было ли то ответное «спокойной ночи» или нечто другое. Было еще не поздно, он мог бы позвонить любой женщине и назначить свидание, но почему-то именно сегодня его никто не привлекал. Кроме Кортни. Он представил ее под душем, теплые струи стекают по гладкой коже, ласкают ее… Райли встал, включил телевизор и сел обратно. Он не мог припомнить, когда в последний раз проводил вечер пятницы в одиночестве перед телевизором. Особенно когда в пределах досягаемости находилась прекрасная, соблазнительная женщина.

4

— Ммм, Райли… — прошептала Кортни.

Погрузив пальцы в волосы Райли, она положила руки на его затылок и притянула его голову к себе, чтобы припасть к его губам в страстном поцелуе. Где-то в глубинах подсознания жило понимание, что это сон, но жар губ Райли был таким реальным, как будто всё происходило на самом деле. Их языки вступили в страстную игру, Кортни вдохнула солоноватый аромат мужской кожи, прижалась к Райли теснее и застонала от наслаждения. Если он перестанет ее целовать, она, наверное…

— Кортни, проснись.

Она открыла глаза и увидела прямо перед собой лицо Райли.

Господи, что я натворила?!

Кортни захлестнул стыд. Если бы могла, она юркнула бы под кровать и никогда оттуда не вылезала, только для этого сначала нужно было разомкнуть руки, обнимавшие Райли. То, что она принимала за сон, было реальностью! Ее губы все еще горели… не иначе как от поцелуя! А раз ее сон не был сном, значит, Райли отвечал на ее поцелуй!

Она медленно опустила руки и смущенно пролепетала извинения. Она бы отодвинулась подальше от Райли, если бы он не прижимал ее к кровати своим великолепным торсом — обнаженным торсом! Никогда в жизни Кортни не испытывала такого ужаса. Проснуться и обнаружить, что эротический сон, главную роль в котором играл некий сексапильный полицейский, вовсе не был сном! Надо же такому случиться! Кортни оставалось только надеяться, что Райли не догадается, кого именно она видела во сне.

Райли чуть-чуть приподнялся, и Кортни отодвинулась от него и откинулась на подушки.

— Ради Бога, простите, мне так неловко… Не знаю, что… Минуточку!

Кортни вдруг осенила новая мысль. Одно дело — желать малознакомого мужчину и видеть эротические сны с его участием, и совсем другое — обнаружить этого самого мужчину в своей постели.

— Что вы здесь делаете? Как вы сюда попали?

— Нам нужно ехать.

— Ехать? — тупо переспросила Кортни, подумав, что, когда Райли ее разбудил, она была на полпути в рай.

Райли кивнул. Волосы его были растрепаны, на щеках темнела отросшая за ночь щетина, но от этого он смотрелся еще сексуальнее. До чего же он хорош! — невольно подумала Кортни.

— Звонили из больницы, — серьезно сказал Райли.

От волнения Кортни даже забыла о своем смущении.

— Что с бабушкой?!

— Толком не знаю, но, кажется, она выронила стакан с водой, поскользнулась на мокром полу и сломала ногу.

Поздно ночью, когда Кортни и Райли примчались в больницу, медсестра сообщила, что у Барбары перелом щиколотки, и сейчас ею занимается ортопед. Позже к ним вышел и сам ортопед — пожилой мужчина в очках. Он объяснил Кортни, как будет происходить выздоровление Барбары. Гипс ей должны снять примерно через шесть недель, после этого ей потребуется физиотерапия. Перелом не очень сложный, сказал врач, но, учитывая возраст пациентки, нужно набраться терпения. Благодарите Бога, подытожил он, что Барбара не сломала шейку бедра.

Несмотря на заверения медперсонала, Кортни волновало состояние бабушки. Барбара практически заменила ей мать, посвящавшую все свое время работе. Став взрослой, Кортни порой удивлялась, как ее мать вообще выкроила время, чтобы родить ребенка. Едва оправившись после родов, Хидер Грант привезла новорожденную дочку к своим родителям в Новый Орлеан, где Кортни и провела детство. Хидер же вернулась в Нью-Йорк, к своей карьере, и навещала дочь лишь изредка, когда в ней вдруг просыпался материнский инстинкт. Как ни странно, редкие приезды матери не столько радовали, сколько тревожили Кортни, она привыкла жить с дедушкой и бабушкой, ей нравилась стабильность их размеренного существования, а Хидер, приезжая, нарушала ее душевный покой. Кортни не чувствовала женщину, которая порывисто обнимала ее и осыпала поцелуями, своей матерью, она казалась девочке чужой.