Без причин (СИ) - Герман Алексия

Людей он предпочитал видеть на операционном столе и не более того.

Наверное, поэтому и с женщинами у него ничего и не выходило в привычном смысле слова. Самые долгие отношения мужчины продлились буквально пару месяцев и закончились тем, что не больше никогда не хотелось вспоминать. После этой искренней попытки Павел Аркадьевич просто на это забил, решая, что секс для разрядки — идеальный для него вариант.

Никто никому ничего не должен. Нет ожиданий — нет проблем.

Только вот сегодня в его логическом восприятии вышло противоречие: отсутствие разрядки вместе с нехилым возбуждением, которое словно назло, продолжало разливаться густой патокой где-то в голове. Но верхушкой айсберга было то, что всё это происходило из-за одной вполне себе определённой мажористой особы.

От этого осознания Павел Аркадьевич раздражённо чертыхнулся. У него таких, как она, медсестричек, полна тумбочка. И уж точно связь с проблемной пациенткой в его планы не входит. Однако, несмотря на это рациональное мнение, физиология твердила совершенно другое.

Да и глупо было отрицать, что где-то на подсознательном уровне Злата ему нравилась. Молоденькая, смазливенькая. Впрочем, много ли надо уставшему мужчине с довольно длительным воздержанием?

Оказалось — много, потому что когда к нему в очередной раз пришла Лена, реакции не проявилось просто никакой.

Он как раз собирался домой, когда в ординаторскую снова без приглашение пришла Лена. Симпатично накрашенная, с грудью навыкат и томным взглядом. Стандартный, в общем, набор, к которому Павел Аркадьевич уже успел привыкнуть.

Видимо, медсестра всё-таки не собиралась сдаваться. Оказалось, что от такой назойливости избавиться фактически нереально, поэтому мысленно Павел Аркадьевич пообещал себе, что не будет больше спать с дурами.

— Паш, хватит дуться, поехали домой, — донёсся до мужчины очередной бубнёж медсестры. Лена при этом показательно провела языком по губам, как бы откровенно намекая и приглашая. — Ко мне домой. Просто отдохнём как раньше.

— Предпочитаю отдыхать у себя домой и в одиночестве, — равнодушно хмыкнул Павел Аркадьевич и обошёл медсестру, а потом просто взял свои вещи и направился на выход, не желая связываться с этой мадам.

Ничего особенного, типичный поверхностный подкат, но самым печальным здесь оказалось другое: отсутствие хотя бы какой-то реакции на всё это. Не было ни вялого интереса или ни даже ленивого размышления.

И всё это спокойно можно было списать усталость, если бы не одно "но": стоило мужчине в этот момент подумать о Злате, как нужные реакции тут же начинали пробираться в мозг.

Тактильное ощущение почему-то до сих пор оставалось очень острым. Настолько, что даже придя домой, выкинуть эти мысли из головы не получилось. Мужчина настойчиво стоял под холодным душем, но это всё никак ему не помогало, сознание же, казалось, запутывалось ещё больше.

Весь день мысли о произошедшем забивались вдаль кучей рутинных дел, а теперь в тишине и спокойствии стали расцветать бурным цветом. Мужское тело с каждой секундой всё больше наливалось свинцом, а в паху всё ещё невыносимо тянуло, несмотря на усталость. Этот чёртов поцелуй, доверчиво распахнутые глаза и смелые ласки не шли у него из головы.

Он уже давно не был подростком и прекрасно считывал реакции своего организма, однако настолько сильно в последнее время его не накрывало, только сейчас вот конкретно вело. Невыносимая пациентка стояла перед глазами в самом неприличном виде и манила к себе, как чёртова сирена.

Павел Аркадьевич повторял себе, что она — мажорка с влиятельными родителями, а пальцы в это время сами усиленно обхватывали нуждающийся в ласке член. Он мысленно твердил себе, что Злата — малолетка, но продолжал дрочить, как сумасшедший, представляя её с раздвинутыми ногами.

Мужчина боролся с собой, пытался представить перед собой Лену или симпатичную актрису, но всё было без толку, Злата влезала в фантазии как непрошенный гость. Манила и подавалась, играла и не отпускала.

Холодные капли стекали по телу, хрипловатые полустоны скатывались с губ, а он всё никак не мог остановиться, чувствуя, как приближается к финалу. Мужчина стиснул зубы, подался вперёд, отчаянно стараясь удержаться от неприличной фантазии, но она оглушила его так резко, как это делает вспышка молнии.

Яркий финал и вовсе едва не сбил с ног. Мужчина слегка покачнулся, но всё-таки удержался: по телу прокатывались волны расслабленной дрожи, а внутри него стучало набатом понимание:

Выписывать её надо срочно, а то неизвестно, чем это может закончиться.

9. Откровения

Их отношения уже давно находились на грани. Однако, если раньше, эта грань казалась невидимой, то сейчас не заметить её мог только слепой. Как-то внезапно изменилось всё.

Взгляды стали дольше, случайные прикосновения — жарче, а в какой-то момент притяжение между ними и вовсе настолько окрепло, что потряхивать от ожидания начало уже обоих. Но каждый из них искал причину в чём-то другом.

Павел Аркадьевич был уверен в том, его просто раздражал её вид и поведение. И ещё карие глаза, смотревшие на него с хитрецой и оттенком нескрываемого превосходства. Да и вообще казалось, что в девушке как-то разом исчезли все намёки на робость и стыдливость. И теперь врач был точно уверен, что с самого начала ошибся в выводах.

Никакая она не тихоня. В этом омуте пляшут такие черти, что другим даже и не снилось.

Нет. Она не соблазняла его как Лена, не лезла со своей назойливостью и, в целом, не мешала работать, однако, несмотря на это, мысли мужчины упорно возвращались именно к ней. Хотя и подливать масла в огонь Злата не забывала.

— Скоро тебя выпишут, — бегло заметил Павел Аркадьевич, записывая что-то на бумаге. — Через неделю, скорее всего.

Он выглядел максимально отстранённым. Говорил сухо и совершенно безэмоционально, на Злату же и вовсе практически и не смотрел, видимо, рассчитывая максимально быстро уйти.

— Доктор, а можно вопрос? — всё же уточнила Злата, сверкая искорками идеи в глазах.

— Можно. — Пренебрежительно ответил мужчина, абсолютно уверенный в том, что сейчас она снова озвучит какой-нибудь бред. — Что-то болит?

— Нет, — пациентка пожала плечами, а потом в излюбленном жесте наклонила голову вбок и прищурилась. — Может хотя бы посмотрите на меня? Я не кусаюсь, доктор.

Павел Аркадьевич выдохнул, раздражённо поднял голову и посмотрел ей в глаза. А Злата только в очередной раз улыбнулась. Просто так, без особой причины. Мужчина в ответ на это закатил глаза. Впрочем, этот обмен жестами стал для них уже своего рода традицией.

— Что за детский сад? — высокомерно поинтересовался Павел Аркадьевич, но взгляд не отвёл. — Или ты думаешь, что мне заняться больше нечем?

Злата покачала головой.

— Не думаю, но вас же всё равно не переубедить, да? — Девушка на минуту задумалась, замолчала, а потом продолжила. — А протяните-ка руку. Не смотрите на меня так, гадать не буду.

Скепсис на лице мужчины говорил сам за себя. Он понимал, что вестись на этот жест не стоит, но всё равно с высокомерным видом протянул ей руку. Но не потому что хотел, а чтоб не думала, что он её боится, или что-то вроде этого.

Пациентка удивлённо кивнула, вытянула свою руку и вдруг… просто сплела его ладонь своей. Павел Аркадьевич, не особо понимая, что происходит, вопросительно приподнял брови вверх, а Злата только чуть сжала мужскую ладонь.

— Восстанавливаю вашу энергию, — не дав врачу снова возмутиться, перебила пациентка. — Энергообмен: у меня энергии много, а у вас мало. Вот восстанавливаю баланс.

— Скорее, занимаешься ерундой, — саркастично заметил Павел Аркадьевич, собираясь отстраниться от этой ереси, но Злата удержала его рядом.