Дело чести или «Звезда Бенгалии» - Максим Афанасьев

Мы бодро взялись за поиски. Сначала внимательно осмотрели двери. Никаких признаков того, что в коробке, стенах или дверном полотне были выбиты какие-нибудь полости. Потом начали осмотр других комнат. На первом этаже – ничего. На втором этаже были осмотрены комнаты князя и княгини. Дарья и Дуняша по просьбе его превосходительства осмотрели даже личные вещи и гардероб, но безрезультатно. Наконец, тщательнейшим образом осмотрев последние три комнаты, и ещё раз, ползая чуть ли не на четвереньках, осмотрев коридор, мы вынуждены были констатировать факт, что либо Григорий Бехтерев за минуту спрятал алмаз так, что мы не в состоянии его найти, либо алмаза «Звезда Бенгалии» в Набережном дворце нет.

Когда об этом сообщили князю, лицо у него вытянулось. Он приказал Брюсову открыть его кабинет, и сказал, чтобы все следовали за ним. В кабинете князь Вышатов, несколько сбавив тон, просил поручика объяснить, что за выходку он совершил, и куда дел алмаз. Дормидонтов и Уваров тоже пытались уговорить Бехтерева, но тот на все вопросы отвечал молчанием. Наконец, князь попросил всех выйти в коридор и оставить его наедине с похитителем.

Мы повиновались. Я, Дормидонтов, Уваров, Олсуфьев, Гриневский, дворецкий, секретарь и две служанки столпились в коридоре, ожидая результата разговора князя с Бехтеревым с глазу на глаз.

– Если бы тогда на лестнице – проговорил я с досадой, – Лядов не сбежал бы от меня, кражи могло бы и не быть.

– Почему? – спросил Уваров.

– Я хотел послать его на кухню и посторожить Бехтерева. С Ипполитом и Лядовым Бехтерев бы не справился.

– И он от вас убежал?

– По-моему, да. Я почти уверен, что он слышал как я его зову, но вместо того, чтобы остановиться, надел шляпу и вышел на улицу.

– Странно.

– Да, странно. Этот Лядов в конце вечера вообще был не похож на себя! – раздражённо сказал Дормидонтов. – Подошёл ко мне, стал мямлить про какие-то свои проблемы, что ему нужно уйти. А он бы сейчас очень пригодился!

– Ипполит и без посторонней помощи долго противостоял этому чудовищу, – тихим, но уверенным голосом Дуняша решила защитить своего кавалера. – Вы же знаете, сударь, – обратилась она ко мне, – что не так-то легко было его остановить.

Эти слова попали, что называется, не в бровь, а в глаз. Своё падение, а вернее свой полёт из тамбура в танцевальный зал, я вспоминал без всякого удовольствия.

– В самом деле, – решил добавить соль на мои раны Федот Олсуфьев, – когда ты с таким шумовым эффектом ввалился задом наперёд, я решил, что нас ждет какое-то представление. Я минуты две не мог понять, что на самом деле происходит.

– Ну, уж, сделал, что мог, – раздраженно ответил я. – Ты, Федот, кстати говоря, хотя и знал, что Бехтерев ворвался в дом и сидит на кухне, предпочёл пить вино и разглядывать алмаз, и вообще ничего не предпринял.

– Что верно, то верно. Не расстраивайся. Ты взял верх над Бехтеревым в поединке по борьбе, сегодня он взял реванш. Хотя настоящий джентльмен, прежде чем напасть, подождал бы, пока ты поставишь поднос.

– Да ну тебя, Федот, – огрызнулся я, – у тебя только шутки на уме.

– А почему вы были с подносом? – спросил Дормидонтов.

– Я развёл в вине успокоительное и хотел предложить Бехтереву выпить, чтобы он пришёл в себя.

– Хотя бы вы, Важин, что-то предпринимали, чтобы предотвратить случившееся.

– Но Ипполит тоже, сударь, – снова раздался голосок Дуняши, – стоял в дверях и защищал…

– Кстати, Ипполит, – довольно бесцеремонно перебил её Дормидонтов, – что там у вас стряслось на кухне?

Ипполит, Брюсов, Дуняша и Дарья стояли небольшой группой чуть в стороне от нас. Сейчас лидерство там захватила Дуняша, и терять внимание собравшихся она явно не собиралась. Поэтому вместо секретаря мы снова услышали её голосок.

– Я скажу вам, сударь. Минут пять-десять после ухода господина Важина и Дарьи всё было тихо. Ипполит несколько раз ходил к двери в зал посмотреть, что там происходит. Он очень волновался, как бы чего не случилось, и очень хотел, чтобы вечер побыстрее закончился, и господина Бехтерева можно было бы спровадить восвояси. Потом раздался шум аплодисментов из зала. Ипполит сказал, что князь Долгоруков произнёс речь и покидает бал. В это время тот полоумный господин повернулся к нам, произнёс слово «алмаз» и бросился к двери. Ипполит загородил ему проход, а остальное вы знаете.

– Он так и сказал – алмаз?

– Да.

– А всё это, Яков Иванович, – проговорил секретарь, – из-за вашей щепетильности. С самого начала не надо было пускать его в дом, пусть приходит, когда приглашают.

– Послушайте, господин Сенцов, – в голосе дворецкого прозвучали нотки высокомерия, – вы служите у его превосходительства не очень давно и, возможно, в силу вашего недостаточного воспитания не имеете полного представления о правилах приличия и этикета. Случай был особый. Как вы видели, князь полностью поддержал мои действия, и я не считаю, что вы вправе обсуждать его решения.

Из-за двери кабинета стали слышны голоса. Видимо, разговор перешёл на повышенные тона. Мы замолчали и прислушались. Сначала ничего нельзя было понять, но потом мы расслышали слова князя, которые он буквально прокричал:

– Да поймите вы, завтра, уже завтра!

Потом снова голоса перетекли в невнятное бормотание, из которого снова выделился резкий голос князя:

– Этого не может быть!

И потом голос Бехтерева:

– Прочитайте.

Потом снова тишина.

– Боже мой, – простонал Дормидонтов, обхватив голову руками. – Ну, конечно, как я мог забыть про завтра. Если мы ничего не выясним, то всё, завтра нам конец. Фонду завтра конец, всё, чего мы добились, разлетится вдребезги.

– А что будет завтра? – спросил Уваров.

– Завтра у нас второй благотворительный бал. Мы с его превосходительством уже обо всём договорились. Все приглашения разосланы. На первом балу, сегодня, фонду был пожалован алмаз «Звезда Бенгалии». А завтра к нам пожалует одна особа царских кровей и представители банка. Запланировано подписание договора. Наличие в активах фонда алмаза и присутствие представителя императорской фамилии должны служить для них гарантией. А теперь, что мы им продемонстрируем, пустой постамент?

– Перенесите встречу.

– Как?! Как можно перенести встречу с вельможей такого ранга, если она уже назначена. Сегодняшнего визита князя Долгорукова и завтрашнего визита его светлости мы добивались не один месяц. Это не делается вдруг. Знакомство с сильными мира сего и их благорасположение, – да на это уходят годы. Вы что думаете, так легко было заполучить эти два визита именно на наш бал? Да таких желающих, как мы, сколько угодно. И что мы теперь скажем? Извините, ваша светлость, повремените с приездом, с вашим алмазом решил поиграть один из наших офицеров. Да кто вообще после этого будет иметь с нами дело? Это катастрофа. Ах ты, мерзавец, ах ты, скотина!!! – последние слова капитан прокричал в закрытую дверь кабинета, адресуя их Бехтереву. На Дормидонтова было жалко смотреть. Мы, как могли, постарались успокоить его и посадили в кресло.

– Послушайте, – сказал я, – если князю не удастся ничего добиться от Бехтерева, давайте попробуем обратиться за помощью к господину Кромову. Вы его знаете, он часто посещает наш клуб. Он не из уголовного сыска, но всё же служит в Департаменте полиции. К нему уже обращались с подобными просьбами, правда, по несколько другим делам, разобраться с подлинностью каких то документов. Насколько я знаю, с этими делами Кромов справился. Человек он порядочный и деликатный. Возможно, он сможет нам помочь.

– Расследование? Предлагаете поручить ему расследование как частному лицу? – Дормидонтов на секунду задумался, – А если об этом станет хоть кому-либо известно? Результат будет такой же, как если завтра мы не предъявим алмаз. Нет, надо браться за этого негодяя Бехтерева и трясти его, пока не скажет правду.

– Да, – заметил Уваров, – на честное слово князя, что он не причастен к происшествию и исправит ситуацию своими силами, в правительственных кругах не обратят внимания.

– Что вы думаете, Яков Иванович? – спросил Дормидонтов.

– Я думаю, князь будет против малейшей огласки этого дела за пределы круга тех, кто уже в курсе произошедшего.

– А ты Ипполит?

– Что я могу думать, господин Дормидонтов, с моим недостатком воспитания и незнанием правил этикета? Раз Яков Иванович сказал нет, значит, нет.

Брюсов высокомерно хмыкнул.

В это время дверь кабинета отворилась, и в коридор вышел князь Вышатов.

– Господин Брюсов, – сказал он, – сходите за Захаром и приведите его сюда. Остальных прошу пройти в кабинет. Дарья, Дуняша, ждите здесь и никуда не уходите.

Глава 6

Мы вошли в просторный кабинет. Как только захлопнулась дверь, Дормидонтов бросился к князю Вышатову:

– Ваше превосходительство, вам удалось от него чего-нибудь добиться? Ведь завтра…