Передвадцать - О. Лениве́ц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да-да, я ликёровый наркоман, Стасян, ты так любишь об этом всем рассказывать, – ответил Шмин. – Давайте уже откроем тот, что мы выбрали в магазине, мне оооочень не терпится.
Он будто бы нервничал из-за чего-то. Из-за имени? Или желания напиться?
– Амин, без обид, но то, что ты купил, это не какой-то сладенький ликёр, а бальзам на травах, который можно в чай добавлять и пить для здоровья,– заявил Мишаня, разливая этот самый неликёр на всех. – Но надеюсь, вам понравится. Кстати, у нас еще пицца есть, только её надо поджарить.
Шмин закатил глаза и опрокинул рюмку, не чокаясь. И тут же потерял способность дышать, потому что крепость целебного бальзама обожгла горло и выбила из него дух. Он с трудом пришёл в себя, не подпуская никого, кто ринулся на помощь.
– Всё в порядке, я жив, – прокашлялся он, выставив вперёд правую руку. – Отличная вещь. Ваша очередь гореть, друзья.
Ребята с недоверием глянули на свои рюмки, но решили всё-таки выпить. Девушки лишь чуть-чуть пригубили адовую жидкость, поморщились и синхронно отставили стаканчики. Лэн со Стасяном, глядя, как Мишаня спокойно выпил бальзам, не моргнув и глазом, тоже выпили полностью, изо всех сил мужественно стараясь не выглядеть, как несчастный Шмин.
– Ух, ё, какая гадость, – Стасян пытался съесть всё, что было под рукой, чтобы перебить этот ужасный вкус горькой лавы во рту.
Шмин молча выпил еще одну рюмку и угрюмо затих.
Вся вечеринка свелась к тому, что присутствующие просто пили и почти не разговаривали. Мишаня притащил с кухни два куска теста с размазанным по ним кетчупом и чем-то еще, напоминающим колбасу с сыром; пробовать это никто не решился. Он подливал девчонкам вина, скромно пытаясь ухаживать за гостьями, а сам только успевал опрокидывать рюмки с водкой, чтобы быть смелее.
– Тэра, – обратился он наконец к девушке. – Ты же из Канады? А скажи что-нибудь по-канадски! – и заржал так неуклюже, что всем стало неловко. – Ладно, прости-прости, это было глупо, сорри! У вас же так говорится? Я слышал, что канадцы – самые вежливые люди в мире и постоянно извиняются!
– Я не знаю, что сказать, – смущённо и тихо произнесла Тэра. – Ты скажи о себе и твоём городе.
– Эм… – Мишаня замялся. – Я в универе учусь, третий курс химфака. Мечтаю изобрести вакцину от всех болезней и спасти человечество!
На этой фразе Шмин снова подавился несчастным неликёром, да так сильно, что Стасяну пришлось хлопать его по спине и отпаивать водой.
– Амин, ты так сильно не налегай на бальзам, тебе плохо будет, отвечаю, – обеспокоено сказал химик. – Коварная штука.
– Водка лучше? – уточнил зам. – Механик, наливай нам водку тогда, давай, выпьем, как друзья!
– А почему он тебя Механиком кличет? – тут же спросил Мишаня у Станаквера. – Ты в технике шаришь?
– Есть немного, ага, – протянул тот, наполняя им с Амином и Дэном рюмки.
– Ништяк! – воскликнул студент. – У моего бати «Москвич» стоит старый в гараже, глянешь? Если отремонтируешь, погоняем по городу или даже в лес съездим!
– Зачем в лес? – опешил Шмин.
– Ну там красиво сейчас, – пожал плечами Мишаня. – Ну или хотя бы по трассе прокатимся! Кайф же!
Стасян с сомнением посмотрел на него, но кивнул: «Гляну, прокатимся». Студент засиял и даже произнёс тост «за покатушки», что бы это ни значило.
За всё время, что они пили и пытались найти темы для разговора, Игорёк только однажды отвлёкся от компьютера, чтобы подойти к столу и налить себе алкоголь, а потом тут же вернулся в игру. Его присутствие даже как будто бы и не ощущалось.
8.
Мишаня подсел к Шмину, когда тот уже перешёл на пиво и грустно пялился в одну точку.
– Слышь, а Ира со Стасяном, да, встречается? – задал он вопрос очень тихим заговорщицким голосом. – А Дэн с Тэрой, да?
– С чего ты решил? – удивился зам. – Разве они выглядят, как парочки?
– А разве не понятно, что из пятерых человек в компании – две парочки и один неприкаянный?
– Да почему все думают, что неприкаянный – это обязательно я! – возмутился Шмин. – Тётка эта с квартирой так решила, а теперь и ты тут.
– Я не прав? Сорян, не хотел обидеть. С кем из них ты встречаешься? – спросил студент.
– Ни с кем, – ответил тот. – Никто из нас ни с кем не встречается. Мы тут всего лишь по де… дружим мы, короче. Так уж получилось, что судьба свела нас вместе и деваться некуда.
– Звучит так безрадостно, будто ты страдаешь от этого всего, – вздохнул Мишаня, но Шмин ему ничего не ответил. – Я тебя так понимаю! Потому что тоже страдаю…
– А ты-то от чего? От химии в универе?
– От химии безответных чувств! – огрызнулся студент. – Говорю же, прекрасно понимаю тебя…
– Вообще-то у меня есть жена, – отрезал Шмин. – Просто она очень далеко от меня сейчас. И даже не спрашивай, почему, – он сделал несколько глотков и откинул голову, закрыв глаза. – Не бери в голову, расскажи лучше, кто тебе проблемы доставляет.
– Ой, ничего особенного, – как-то несмело ответил химик. – Просто есть тут… Светка… В одну школу ходили, сейчас она в моем универе на филфаке учится. Мы с ней всю жизнь жили в соседних домах, а теперь – в соседних общагах, но она держит меня во френдзоне уже столько лет!
– И чем ты ей не угодил?
– Сказала один раз, что я несерьёзный и отношения – не для меня… – Мишаня очень грустно вздохнул. – Она вся такая, понимаешь, воздушная, – он изобразил что-то руками в воздухе. – Такая утончённая, поэзию любит, балет… А я такой простой пацан для неё, что хоть удавись.
– И поэтому ты мечтаешь спасти человечество, чтобы впечатлить её? – хмыкнул Шмин и осёкся: не надо ему подсказывать!
– Ну типа того…
– Капец ты путь выбрал! Самый длинный и самый сложный! – цокнул зам. – Можно же что-то попроще придумать.
– Ну ок, расскажи, что? Вот ты свою жену как завоевал?
– Никак я ее не завоёвывал, – рассмеялся Шмин. – Мы были предназначены друг другу судьбой, нет ни одного варианта, чтобы мы не были вместе.
– Как-то слащаво звучит, – усомнился Мишаня.
– Думай, что хочешь, но я в этой слащавой правде счастливее, чем ты в своей ситуации… – Шмин задумался. – Слушай, мы в городе будем неделю почти, давай чего-нибудь замутим и покорим твою Светку! Придумаем что-то такое, что она сможет зачесть в твою пользу.
– Давай! – удивлённо протянул студент. – А что?
– Стасян, Дэн, –
