Алмазная Грань (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame"

Сон как рукой сняло. В крови бурлил адреналин. Я еще ни разу не летала, а потому восхищенно взирала на ряды кресел, пассажиров, стюардесс, темные иллюминаторы. Когда шасси оторвались от взлетной полосы, у меня и вовсе захватило дух настолько, что я, забыв обо всем на свете, сжала ладонь Ивлеева.

Валерий вздрогнул, и наши глаза встретились. Я смотрела в их серую глубину, ощущая, как запутываюсь в паутине все сильнее, е оставив никакой двусмысленности. И когда его пальцы начали гладить внутреннюю сторону моей ладони, пронзило вспышкой острого желания. Я поспешно отвела взгляд, понимая, что только что шагнула в пропасть. Но не разбилась. Земля каким-то образом отключила гравитацию.

Это был только наш секрет. Я закрыла глаза, предвкушая продолжение безмолвного диалога. Скоро мы прилетим, и тогда…

Но наследующее утро мне уже было не до сладких фантазий. Работа буквально пинком отправила в водоворот встреч, переговоров, переводов и документации. Разбилась вдребезги мечта прогуляться по штрассен Мюнхена и осмотреть достопримечательности. Под вечер я валилась с ног, едва успела принять душ и смыть макияж, как забылась глубоким сном. А утром все началось заново.

Вечером второго дня мы с боссом были приглашены на светский раут. Забыв про истощение, я облачилась в длинное платье цвета спелой вишни, сделала высокую прическу, выгодно подчеркивающую мою красивую шею. Постучавший в номер Ивлеев на миг утратил дар речи. Смотрел на меня долгим, голодным взглядом, в котором явно читалось предвкушение. Впрочем, в этот момент наши взгляды были частично схожи.

— У меня кое-что для вас есть, Виктория. Вы лицо компании. Странно будет, если на званом вечере вы не появитесь в наших драгоценностях, верно?

У меня перехватило дыхание, когда Валерий коснулся пальцами моей шеи, провел по выступающим пикам позвонков, коснувшись застежки платья. Я ощутила холод, когда сухая ласка прекратилась, но тут же охнула, непроизвольно подавшись навстречу нашему отражению в зеркале. Роскошное колье с рубинами грушевидной огранки в окружении бриллиантов заиграло, переливаясь. И когда босс протянул мне серьги из этого гарнитура, я едва подавила дрожь. Из зеркала на меня смотрела роскошная женщина, созданная для красивой жизни, и уж никак не для изматывающей секретарской работы.

— Вы восхитительны, — дыхание Валерия опалило висок. — Вы достойны носить такие украшения. Пусть всего один вечер, но все же…

Я ничем не выдала, что меня задели его слова. В сердце теплилась надежда, что это подарок. Но увы. Пока что мне предстояло лишь появиться в прекрасных рубинах на публике, а затем вернуть владельцу. Но в голосе Ивлеева звучал явный намек. Если я дам ему то, чего он хочет, такие подарки станут реальностью. В тот момент я готова была согласиться с коллегами, утверждающими, что от связи с боссом можно получить кое-что посущественнее карьерного взлёта.

Впервые за все время я чувствовала себя не переводчицей и не секретаршей, а женщиной, принадлежащей к высшему обществу. Мероприятие завершилось поздней ночью, но спать мне совершенно не хотелось. И когда мы оказались в отеле, я уже знала, чем именно все закончится. Знала уже тогда, когда мы поднимались в огромном лифте, пытаясь делать вид, что держим дистанцию. Но кабина буквально наэлектризовалась флюидами обоюдного сексуального желания. Едва успели закрыть двери моего номера, как Валерий прижал меня к стене, выставив обе руки, перекрывая пути к отступлению. Но надо было быть полной дурой, чтобы думать о побеге в такой момент. Наши губы встретились. Ритм наших сердец и сбившегося дыхания зазвучал полноценной симфонией. Роскошное платье темно-бордовой лужицей упало к моим ногам перед тем, как его накрыли пиджак и рубашка Валерия.

Он был опытным любовником, впрочем, я в этом ни секунды не сомневалась. Его губы ласкали мои, выпивали остатки робости, смущения, неправильности происходящего. И мое женское естество откликнулось на настойчивый призы сильного и привлекательного мужчины. Внизу живота зародилось сладкое томление, плоть рвалась к нему, обезумев от страсти. А язык Валерия не знал усталости. Скользил поверх мерцающих в полумраке рубинов колье, запуская по обнажённым нервам невыносимое сладострастие, целовал полушария груди, лаская напряженные соски. Руки гладили мои бедра, пальцы, отодвинув кружево трусиков, проникли внутрь пульсирующей от возбуждения вагины. Я зарычала в губы Валерия, когда пальцы, огладив стеночки, отыскали самую чувствительную точку и принялись поглаживать ее. Тем временем пальцы второй руки массировали мой клитор под аккомпанемент ускоряющихся толчков.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я почувствовала, что вот-вот, и сползу по стене. Это было так сладко, греховно, невыносимо прекрасно, что первые вестники оргазма выстрелили в крови алыми искрами. Заметив мое состояние, Ивлеев резко вынул пальцы и поднес к моим губам.

— Не спеши, ненасытная, — прохрипел, вспарывая мои глаза клинками собственного, потемневшего взгляда. — Вся ночь впереди.

Он мог заставить кончить даже не прикасаясь — только глядя так, будто уже стал властителем моего сознания. Не в состоянии спрятать глаза, я взяла губами его пальцы, все ещё хранившие сок моего желания. Все было настолько ново, развратно, захватывающе! Я лишь охнула, когда Валерий рывком стянул мои трусики к щиколоткам, присел на корточки, целуя ногу под тонким капроном чулок. Он явно хотел свести меня с ума, и у него прекрасно получалось.

Я перестала мыслить. Было только вожделение. И когда он вновь притянул меня к себе — голый, возбуждённый, жаждущий, настойчивый — я со стоном обвила его поясницу ногами, принимая внутрь истекающей влагой вагины твердый член. Он замер во мне на миг, перед тем как вторгнуться ещё глубже, растягивая, пронзая и заполняя собой. Погасли огни на баррикадах рассудка. Мир вокруг всосало в черную дыру страсти и вожделения. Гиперсжатие пространства выстрелило на сотни парсек мощью потрясающего оргазма, сотрясшего мое тело в жарких объятиях Ивлеева…

Мы заснули только под утро — счастливые, удовлетворенные. Слишком беззаботные, чтобы омрачать минуту счастья вопросом «А что же будет дальше». Мне было хорошо. Остальное не имело значения.

Последний день в Мюнхене прошел как обычно — переговоры, подписание договоров о сотрудничестве, ужин, на который я была приглашена лишь потому, что заменяла Ивлееву переводчика. Жизнь, еще вчера предоставившая мне демо-версию красивой жизни, сегодня вновь вернула свои позиции. Но подобное больше не удручало. Все еще окрылённая прошедшей ночью, я позволила себе смелые мечты.

Однажды мы посетим этот город не по работе. Вместе. Будем отдыхать и наслаждаться друг другом. Теперь остается выждать время и сказать Валере о своих планах относительно карьеры. Теперь все получится, и вскоре я не буду девочкой на побегушках в глазах сиятельных господ.

Глава 3. Часть 1

А затем вновь перелет, дьюти-фри, где я с царской руки Валерия выбрала себе хорошие духи и косметику, несколько часов сна, душ, завтрак, общественный транспорт… приемная, офисная рутина. Несколько десятков папок на столе с самоклеющимися стикерами. Толку, что я отсутствовала три дня? Никто из сотрудников не собирался выполнять свою же работу, которую легко можно сбросить на секретаря младшего члена совета директоров. Но больше я не собиралась с этим мириться. Это первое, о чем я попрошу Валерия — снять с себя кандалы рабыни хитрожопых департаментов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Из-за этого возник общественный резонанс. Я была вежлива, предельно вежлива, когда обзванивала отделы и просила забрать скопища чужих дел. Не отказала лишь парочке — рекламному отделу, так как его сотрудница была беременна, и кадровикам, расположенным ко мне более лояльно. Но мало кто был готов мириться с тем, что теперь им придётся самим выполнять свою же работу.

Сарвилов, директор департамента сбыта, ворвался в приёмную, толкнув при этом забежавшую осведомиться о документах бухгалтершу.