Макбет - Ю Несбё

– И раненых много. Ко всему прочему, мост теперь придется чинить. А рыба во фьорде наверняка уже здорово подсела на наркоту. И Свенон по-прежнему на свободе.

Дуфф мысленно выругался. Этот чистенький высокомерный идиот за деревьями леса не видит!

– Впрочем, – продолжал комиссар, – шестерых Рыцарей мы взяли. И уж лучше воздержаться и не есть местную рыбу, чем посадить на амфетамин городских подростков. Или чем хранить наркоту на нашем складе.

Ленокс и Кетнес рассмеялись: ни для кого не было секретом, что конфискованный товар, который хранился на складе в Управлении, то и дело расхищали.

– Поэтому, – Дункан поднял бокал, – отличная работа, Дуфф.

Дуфф моргнул. Сердце радостно заколотилось.

– Спасибо, – поблагодарил он и осушил бокал.

Дункан взял в руки папку со счетом.

– Сегодня я угощаю. – Он вытащил счет из папки и поднял его прямо перед собой, вытянув руку и прищурившись. – Хотя я что-то не разберу, что тут написано.

– Со счетами это часто бывает, – пошутил Ленокс и натянуто улыбнулся, когда никто не засмеялся в ответ.

– Разрешите мне? – Кетнес забрала у Дункана счет и водрузила на нос пару старомодных очков в роговой оправе. Дуфф знал, что очки ей ни к чему, а носит она их, потому что полагает, будто очки добавляют ей возраста и скрадывают привлекательность. Назначив Кетнес начальником Отдела криминалистики, Дункан поступил храбро. Нет, в ее профессионализме никто и не думал сомневаться: она была лучшей студенткой Полицейской академии и к тому же получила дополнительную специализацию по физике и химии. Однако среди начальников отделов она была самой молодой, мужа у нее не имелось, и, ко всему прочему, Кетнес была чересчур красива, чтобы комиссара не заподозрили в корыстных мотивах. Сейчас в пламени свечей ее глаза за стеклами очков как-то удивительно блестели, полные красные губы казались влажными, а белые зубы ослепительно сверкали. Дуфф прикрыл глаза. Блеск мокрого асфальта, влажный шелест шин. Мокрый шлепок. Кровь, закапавшая на землю, когда парень вытащил из горла кинжал. У Дуффа сдавило грудь, он открыл глаза и судорожно вдохнул.

– Все в порядке? – Ленокс схватил кувшин с водой и выплеснул в бокал Дуффа последние оставшиеся там капли. – Выпей, Дуфф, разбавь шампанское. Ты же за рулем.

– Не вздумай! – предостерег его Дункан. – Еще не хватало, чтобы ты разбился или тебя арестовали за вождение в нетрезвом состоянии. Мы тебя подбросим.

– Спасибо, – поблагодарил Дункан, – но Файф…

– Нам с тобой почти по пути, – не уступал Дункан, – а благодарить должны твоя жена и двое твоих чудесных детишек.

– Прошу меня простить. – Дуфф встал и направился к туалету.

– Какой потрясающий полицейский… – проговорил Ленокс, глядя вслед Дуффу, который, покачиваясь, подошел к двери в дальнем конце зала.

– Кто – Дуфф? – спросил Дункан.

– Дуфф тоже, но я сейчас о Макбете. Работает отлично, ребята его обожают, он, правда, начал при Кеннете, но мы в Антикоррупционном его проверили – Макбет чист. Жаль, что формально для руководящей должности он не подходит.

– Ну, вообще-то достаточно, чтобы кандидат был выпускником Полицейской академии. Вспомни о Кеннете.

– Это верно, но Макбету все равно никогда не стать одним из нас.

– Одним из нас?

– Ну, – Ленокс криво улыбнулся и поднял бокал, – начальниками отделов ты сделал тех, кого можно считать элитой – неважно, нравится нам это или нет. Мы все родились и выросли в западной части города или приехали сюда из Капитоля. У нас престижное образование и уважаемые родители. Макбет же, скорее, выходец из народа. Понимаешь, о чем я?

– Понимаю. Знаешь, Дуфф что-то качался сильно. Тебя не затруднит…

К счастью, в туалете не было ни души. Дуфф застегнул молнию на брюках, подошел к раковине, повернул кран и умылся. Сзади открылась дверь.

– Дункан попросил меня проверить, как ты, – сказал Ленокс.

– Угу. Как по-твоему, что он думает?

– О чем?

Дуфф вытащил бумажную салфетку и вытер лицо.

– О том… о том, как все прошло.

– Да мы все думаем одно и то же. Что ты отлично поработал.

Дуфф кивнул.

Ленокс рассмеялся:

– Тебе дико хочется рулить Оргпрестом, да?

Дуфф вновь повернул кран и, намыливая руки, перехватил в зеркале взгляд Ленокса.

– По-твоему, я карьерист?

– Даже если и так, ничего плохого в этом нет, – усмехнулся Ленокс. – И вообще интересно наблюдать, как ты пробиваешься наверх.

– Ленокс, я подхожу на эту должность лучше всех остальных. А если так, то разве я не обязан – ради будущего этого города и моих детей – сделать все, что в моих силах, чтобы возглавить Оргпрест? Или мне следует уступить его Кавдору? Человеку, на совести которого, как мы оба знаем, не только нарушения, но и кровь, ведь иначе бы он не продержался столько с Кеннетом.

– Вон оно что, – хохотнул Ленокс. – Так, значит, тобой руководит чувство долга, а вовсе не честолюбие? Ладно, святой Дуфф, тогда снимаю перед тобой шляпу, – и Ленокс низко поклонился. – Выходит, тебе и зарплату повышать не надо, и от привилегий ты откажешься.

– Зарплата, привилегии и слава – это все меня не волнует, – ответил Дуфф.

– Но общество награждает героев по заслугам. Отказаться от вознаграждения – значит оскорбить общество.

Дуфф вгляделся в собственное отражение в зеркале. Интересно, как со стороны распознать лжеца? И возможно ли это вообще, если ты уже и сам веришь в то, что говоришь? Сколько времени пройдет, пока он не поверит в то, что придуманная им с Макбетом версия убийства тех двух Рыцарей – это и есть правда?

– Дуфф, ты как, вымыл руки? По-моему, Дункану домой хочется.

Выйдя из «Каменщика», гвардейцы принялись прощаться.

– Верность и братство, – громко произнес Макбет, а остальные ответили довольно слаженным хором:

– Крещены огнем, венчаны кровью!

Они медленно разбрелись в разные стороны. Макбет с Банко отправились на запад, мимо уличного музыканта, завывавшего «Meet me on the corner», а потом по опустевшим и заброшенным залам и переходам городского вокзала. Там гулял на удивление теплый ветер, подбрасывая в воздух мусор и кидая его к подножью когда-то величественных дорийских колонн, которые сейчас грозили вот-вот обрушиться.

– Ну, – начал Банко, – расскажешь мне, что там на самом деле произошло?

– Давай лучше ты еще раз расскажешь про грузовик и статую? – предложил Макбет. – Там же высота – метров девяносто, не меньше! – Он расхохотался, и по сводчатому залу прокатилось эхо.

Банко улыбнулся:

– Ладно, Макбет, колись. Что там произошло, на дороге?

– И сколько они теперь собираются мост чинить – не сказали?

– Им ты запросто лапши на уши навешаешь, а вот со мной не пройдет.

– Банко, мы их взяли. Что еще тебе нужно знать?

– А мне нужно это знать? – Банко помахал рукой, словно разгоняя отвратительный запах, ползущий снизу, из туалетов, с лестницы, по которой какая-то женщина неопределенного возраста медленно поднималась вверх, сгорбившись и цепляясь за перила.

– Нет.

– Ну и ладно, – уступил Банко.

Макбет подошел к молодому парнишке, сидевшему у стены со стаканчиком для милостыни, и присел перед ним на корточки. Парень поднял голову. Один глаз закрывала черная повязка, а другой заволокло пеленой. Макбет положил в стаканчик купюру и положил руку парнишке на плечо.

– Ты как? – тихо спросил он.

– Макбет, – откликнулся парень, – ты же сам видишь.

– Ты можешь, – сказал Макбет, – никогда не забывай: ты можешь бросить.

– А тебе-то откуда знать? – Голос его сипел, словно подскакивая на гласных.

– Поверь мне – такое раньше бывало. – Макбет встал.

– Благослови тебя бог, Макбет! – прокричал ему вслед парнишка.

Они дошли до зала в восточной части вокзала. Здесь была мертвая тишина, прямо как в церкви. Некоторые наркоманы сидели и лежали на лавках и стояли, привалившись к стенам, а другие кружили по проходам, будто в медленном танце, похожие на космонавтов в безвоздушном пространстве, где нет гравитации. Кое-кто подозрительно смотрел на полицейских, но большинству было плевать. Они давно уже насквозь видели приходивших сюда и знали, что эти двое ничем не торгуют. Глядя на местных торчков, истощенных и потасканных, сложно было определить, сколько лет они ходят по земле. И сколько им осталось.

– Тебя никогда не тянет опять попробовать? – спросил Банко.

– Нет.

– Большинство завязавших всегда мечтают о дозе.

– А я – нет. Пойдем отсюда.

Они направились к западному выходу, вышли на улицу и остановились под крышей, куда не попадали капли дождя. Сбоку от них на выкрашенных в черный рельсах и невысоком постаменте стояло нечто, в темноте напоминающее какое-то доисторическое чудовище. Берта, первый в стране локомотив, собранный сто десять лет назад. Олицетворение надежды и веры в будущее, когда-то правивших этим городом. Широкая величественная лестница спускалась к темной и пустой Площади рабочих. В былые времена здесь кипела жизнь и стояли торговые павильоны, а сейчас площадь превратилась в призрачное царство ветра. По другую сторону площади сверкали огни: когда-то в этом строгом здании располагалась Железнодорожная компания, но после того, как железную дорогу закрыли, здание опустело и уже совсем было обветшало, когда его выкупили и разместили в нем самое элегантное и блестящее заведение в городе – казино «Инвернесс». Банко бывал в нем только раз – этого хватило, чтобы понять, что такое место ему не по душе. Или, скорее, что такие гости, как он, не по душе им. Ему было уютнее в «Обелиске»: гости там были не такие разряженные, выпивка дешевле, а шлюхи не отличались красотой и скромностью.