Газета "Своими Именами" №1-2 от 03.01.2012 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)

Согласно справке Счетной палаты РФ, уже в 94-м году скромный чиновник Медведев имел 10% акций крупнейшего в Европе целлюлозно-бумажного комбината. То есть был миллионером. А это только Медведев, советник Путина. Представьте, какими деньгами тогда уже владел его шеф!

- Как сложилась ваша судьба после дела 144128?

- Из-за «Дела Путина» меня уволили. Произошло это не сразу, а через 1,5 года – сразу увольнять неприлично. В 2001 году я получил в разработку 3 уголовных дела, в частности «дело губернатора ненецкого автономного округа Владимира Бутова». Именно оно и стало поводом для моего увольнения.

В УПК прописано, что следователь - самостоятельная фигура и именно он определяет, достаточно ли собрано данных для привлечения лица к уголовной ответственности. В 2001 году все губернаторы являлись сенаторами. Сенатора запрещено привлекать к уголовной ответственности и даже допрашивать. Для того, чтобы это сделать, необходимо выходить в Совет Федерации и выпрашивать разрешение. СовФед стопроцентно откажет. Но существовал маленький важный момент. С 1 января 2002 все губернаторы лишались своих постов сенаторов, а вместо них туда делегировались их помощники. Соответственно, сенаторы теряли депутатскую неприкосновенность.

Заместитель генпрокурора Владимир Зубрин - в те годы мы с ним много общались -лично меня просил: «Андрей Анатольевич, только сейчас постарайтесь не ставить вопрос о привлечении к уголовной ответственности Бутова - ведь он сенатор». Это я и сам понимал прекрасно. Потому что если бы я вынес постановление, с ним мы бы отправились к генпрокурору Устинову. Он бы вышел в СовФед и выслушал бы там отказ в привлечении - своеобразное оскорбление. Кроме того, дело вел я. У меня никаких сомнений не вызывало, что Бутов - преступник. Но знать и доказать - разные вещи. Необходимо было получить выписки из банков, подтвердить это все и уже с документами предъявлять обвинения. Тем более была осень 2001-го - до потери Бутовым неприкосновенности оставалось всего 1,5-2 месяца.

В это время ко мне подходит мое руководство и говорит: «А вы не считаете нужным все это уголовное дело в отношении Бутова вообще прекратить?». Я руководство посылаю к чертям собачьим, говорю - если хотите разваливать, забирайте у меня уголовные дела и разваливайте сами. Доложил московскому руководству. Мне, конечно, на словах обещали поддержку, но все эти преступные связи не горизонтальны, а вертикальны - все установки сверху спускали.

В итоге вскоре я попал в госпиталь с сердцем. Пролежал там дней 15-20. Когда вернулся, выяснилось, что дело передали другому следователю. Он ко мне подходил. Говорил, что ему предлагают дело прекратить. Я ему ответил: «если тебе нужно, можешь прекратить, но имей в виду, что я всю информацию солью в СМИ. Полностью дам расклад по преступлениям». Он прекращать не стал. Где-то в декабре я пошел на больничный, а в это время в отношении меня устроили проверку (хотя во время болезни сотрудника этого никогда не делают).

В заключении проверки говорилось, что я в течение трех месяцев полностью доказал вину губернатора Бутова в совершенных им преступлениях, однако допустил волокиту, не вынес постановления о привлечении его к уголовной ответственности. Это на тот момент, когда он был сенатором, и привлекать его было нельзя! На основании этого мне вынесли строгий выговор. Это важно. Именно из-за выговора меня потом и уволили.

Однако интересно другое. Согласно материалам проверки, за 3 месяца я допустил волокиту. Дело, получается, считалось полностью расследованным. Однако следствие после этого продолжалось еще 14 месяцев! В 2002 году (меня уже уволили) было вынесено постановление о привлечении Бутова к уголовной ответственности. Сразу после этого Зубрин - заместитель генпрокурора - по всем центральным каналам кричал, что следователи - непрофессионалы, и никакого основания для привлечения Бутова к уголовной ответственности нет. Постановление о привлечении Зубрин отменил и взял дело к своему производству. С июня по декабрь 2002 года оно расследовалось, а потом Зубрин объявил, что Бутов не причастен к совершенным преступлениям. Преступления совершал кто-то другой, а Бутов чист, как агнец.

Вот и выходит, что мне объявлен строгий выговор именно за то, что я этого чистого, как агнец, человека не привлек к уголовной ответственности. То есть я не совершил преступление, предусмотренное соответствующей статьей УК, за что и получил строгий выговор, а на основании него был уволен.

- Как объявленный вам выговор повлиял на увольнение?

- По закону именно он явился основанием для непродления со мной служебных отношений. Мне исполнилось в 2001 году 45 лет, и если бы взысканий не было, со мной обязаны были бы продлить договор, а меня - повысить с подполковника до полковника (я занимал полковничью должность). А раз был выговор - формально имелись основания для увольнения.

- Дальше на вас продолжили оказывать давление?

- Вскоре в отношении меня возбудили уголовное дело по 286 статье - превышение

служебных полномочий. Следствие пыталось доказать, что я, расследуя уголовное дело

144128 («Дело Путина»), незаконно вынес постановление о производстве выемки

документов, имеющих отношение к адресу Владимирский, 19 (сейчас это пассаж у метро «Достоевская»). В начале 90-х этот дом купила семья Велькович - на тот момент теневыемиллионеры. Покупала она дом с помощью Руцкого, вице-премьера правительства (поинформации Галины Велькович).

Новые владельцы через финскую кампанию «Парастек» заказали в здание дубовые двери, дубовые рамы, укрепили фундамент, какие-то сваи туда забили. То есть семья вложила в здание несколько миллионов.

А затем дом перешел компании «Двадцатый трест». Я обратил внимание, что корпорация заказывала реконструкцию здания той же фирме «Парастек». Соответственно, возник вопрос - не являются ли заказы этой фирме просто прикрытием для увода денег (как раз на которые в Испании и строили коттеджи для Путина, в частности). Поэтому я и произвел выемку документов.

В итоге меня пытались обвинить в том, что я не имел права делать того, что обязан делать следователь в рамках уголовного дела - отрабатывать версии хищения. 9 месяцев они этот жалкий эпизод расследовали. Уши Путина там торчали вовсю. С 2004 года начальником следственного комитета МВД РФ стал Алексей Аничин - друг и сокурсник Путина. В 2002 году он, будучи первым заместителем начальника управления Генеральной прокуратуры РФ по СЗФО, выполняя указание Зубрина, лично утверждал постановление о возбуждении в отношении меня уголовного дела.

Расследованием занимался лично начальник следственной части прокуратуры Центрального района - рядовому следователю не доверили. Однако, в том числе в связи с юридической безграмотностью Аничина (он даже правильную квалификацию не мог дать тому, в чем хотел меня обвинить), дело было прекращено. Видимо, руководство генпрокуратуры все же сообразило, что направь они это дело в суд, оно стало бы политическим - я бы молчать не стал. Скандал был бы очень большой. Решили, что лучше дело самим закрыть, тем более что обвинить следователя в том, что он должен был делать в рамках расследуемого дела - очевидный нонсенс.

Справка ЗАКС.Ру

Андрей Зыков, бывший старший следователь по особо важным делам отдела по расследованию преступлений в сфере коррупции и экономики следственного управления следственного комитета МВД РФ по СЗФО, подполковник юстиции в отставке.

flb.ru

ПРОСИТЕЛИ!

Тяжкое впечатление производят русские люди, вынужденные взывать к адвокату А. Макарову на шоу с претенциозным названием «Свобода и справедливость». Не им бы у него, а ему у них просить гражданства. Ситуация абсурдней некуда, но это не первый и не последний абсурд в современной России.

Не люблю я адвоката, печально прославившегося в начале девяностых защитой личностей вроде «генерала» Димы, одиозных даже для того бурного времени. Ещё больше не люблю его шоу, отталкивающее уже своим названием, смахивающим на операции американских экспедиционных сил. Обычно я ухожу в другую передачу, если случается попасть на новоявленного телеведущего. Однако он предлагает себя уже четыре раза в неделю и всё труднее становится его не замечать. Тем более темы поднимает злободневные, больные, кровоточащие.

В одной из передач речь шла о соотечественниках, волей судьбы и «демократов» оказавшихся за рубежами РФ, об их «хождении по мукам» в стремлении вернуться на историческую родину. Для иллюстрации на шоу разбирались с двумя парами: племянник, забравший к себе престарелую тётку из ближнего зарубежья, и отец с сыном, не пожелавшие принять гражданства Украины и перебравшиеся в Россию после так называемого цивилизованного развода братских республик.

Одухотворённые русские лица, ничуть не хуже, нежели у приглашённых для обсуждения каверзного вопроса председателя комитета Госдумы по конституционному законодательству и начальника управления Федеральной миграционной службы. Разбираются в теме лучше депутатов и чиновников, обязанных знать дело по долгу службы. Смотришь и удивляешься, почему одни здесь, а другие там?