Подлец - Вадим Новосадов

Снова пили шампанское. Ирина переменилась, стала вести себя развязно, в пеньюаре сидя на диване, одну ногу подобрала под себя, а другой, поднятой и согнутой, водила, размыкая ложбинку между ляжек в полоске ажурных трусиков. Сергей попытался склонить её очередному соитию, но она небрежно отстранила его.

- Ты ещё не забыл о своих клятвах? – спросила она вместо этого.

- О каких именно?

- О том, как зарекался отомстить Виктору и меня защитить от него, если потребуется.

- Я его голыми руками в клочья раздеру. Только скажи.

- Но мне нужно не это…

Она с секунду помолчала, потом пристально взглянула в его глаза.

- Видишь ли, эта квартира зарегистрирована на его дальнего родственника. Я случайно нашла здесь тайник, где он хранит свои сбережения. Отдел по экономическим преступлениям, видно, ещё не пронюхала про эту квартиру, потому как примерно месяц назад бойцы нагрянули с обыском туда, где он прописан, но ничего не нашли. Если эти сбережения исчезнут, то вряд ли он будет заявлять в милицию. Деньги то с левых доходов.

Опьянённый Сергей не мог сразу поверить в то, что она предлагала ему.

- Ты что, обокрасть его хочешь? – изумился он.

- Вот именно, - ответила она с мефистофельской улыбкой.

- Ты шутишь!

- нисколько, - произнесла Ирина сухо.

- Позволь, но мне и на воле не плохо живётся.

Она взглянула на него с хитрой, сомнительной улыбкой, как бы спрашивая, что ты, мол, завираешь про то, какая у тебя удачная судьба.

- Мне незачем рисковать, мне вполне хватает на жизнь, - добавил Сергей.

- Нет здесь никакого риска. У Виктора сейчас шаткое положение в компании: президент хочет избавиться от него. Первый звонок уже прозвучал, того и гляди он окажется под арестом. Основную часть средств он сплавлял в заграничные банки, а здесь – то, что ему нужно на чёрный день, да на покупку чиновников. Тебе и мне этого будет достаточно, чтобы прожить в Москве года три безбедно. В свой спившийся мухосранск я возвращаться не намерена.

 Она предлагала совершить преступление так легкомысленно, будто речь шла об очевидном пустяке.

Сергей трезвел, отчётливо теперь понимая, что она – банальная воровка, и только желание обокрасть рогоносца Виктора удерживает её. Вот тебе и на!

- Он нас сам найдёт, и без милиции.

- Никак ты испугался? – ядовито усмехнулась она. – Ты уверял меня, что нисколечко не боишься его.

- Я не собираюсь заниматься воровством.

- А я и не предлагаю тебе этого. Я это сделаю и совестью терзаться не стану. Виктор не тот человек, кого жалко обокрасть. Этот гнусный тип сам готов поживиться за чужой счёт.

Ирина приняла вдруг горделивый вид, говоривший, что она и словом более не обмолвиться о своей идее. Сергей же, как это ни странно, вопреки своему внешнему сопротивлению, неожиданно заинтересовался мыслью об ограблении. Раскусив Ирину, он был снова приворожён, но теперь воровским шармом это плутовки. Ещё его подталкивали неприязнь к Виктору, желание отомстить ему за некогда нанесённое оскорбление и искушение заполучить быстрые деньги.

- И за какие же шиши ты предлагаешь рисковать? – поинтересовался он после паузы.

Она небрежно отмахнулась, но он настаивал, и тогда она нехотя призналась:

- Ты мог бы заработать тысяч пятьдесят долларов за пару часов работы. Тебе только нужно было бы инсценировать квартирную кражу. Пусть потом ищут ветра в поле. Для тебя никакого риска.

- Да?! А во сколько же ты оцениваешь своё участие? – подозрительно спросил Сергей.

- Это тебя уже не касается, - ответила она ядовито.

- Нет, так мы не сговоримся. Только при условии пятьдесят на пятьдесят.

Она ухмыльнулась.

- Это невозможно, идея-то моя. К тому же весь риск на мне: меня первой заподозрят. Мне придётся сыграть сложную роль. А твоя роль закулисная: о тебе не будет ни слуху ни духу.

- Вот уж нет. Я не соглашусь.

- Тогда я обойдусь без тебя.

- Поздно, - нагло бросил Сергей.

- Что значит поздно? – возмутилась она, вздёрнув брови.    

- Ты открыла мне свои намерения. Я ведь могу выдать их Виктору, - произнёс Сергей с видом бывалого шантажиста.

Её злобный взгляд он принял холодно. После паузы спросил деловито:

- Сколько у него здесь денег?

- Двести кусков, - недовольно призналась она. 

- Значит, сотня – моя доля.

- Чёрта с два! – нервно возразила она. – Я тебе и так слишком много предложила за час работы. Не согласен – убирайся. А шантажировать меня не советую.

Пока она изливала своё негодование, Сергей равнодушно смотрел в сторону и, когда она сделала паузу, вставил:

- Сотня, и точка.

Его неуступчивость остепенила её, и она изменила тактику, пытаясь теперь уязвить собеседника.

- Если ты ездишь на такой дорогой машине, чего ж так мелочишься,  за полсотни то зелени? Вот я тебя окончательно и разоблачила: какой ты там к чёртовой матери менеджер в финансовой компании? Да разве попался бы солидный человек на такую дешёвку? Артист ты. Артист погорелого театра, - она желчно захихикала. – Прокатился один раз без хозяина на его машине и думаешь, что поразил меня! Но ты и впрямь убил меня… наповал. – Её ехидный хохоток нарастал и разросся до истерически сдавленного смеха, она корчилась, сворачивалась калачом, напоминая торжествующий танец ядовитого существа, которое впрыснуло свой яд в жертву.

Самолюбие Сергея резко и неприятно шевельнулось, ему стоило усилий снести насмешку гадины, ему хотелось схватить её за ноги, за руки и отхлестать, до визга, до крика, до слёз, с которыми выйдет весь её яд.

- Твоё счастье, что ты особа другого пола, - озвучил он своё звериное желание погасить её насмехательство над ним.

Она умолкла, как от шаманского заклинания, но её шальные глаза горели крысиным коварством и страхом, отчего их лазурь сгустилась до зелёно-мутного цвета, а лицо заблестело матовой бледностью, как у вампира, да и соломенная копна волос засеребрилась в сиянии луны сквозь  приоткрытую занавеску, словно седина древней старухи-ведьмы.

- Неужто ты меня тронешь? Хотя, конечно, куда тебе до джентльмена, - проронила она, вынужденно отступая, чтобы при удобном случае снова укусить в отместку за свою обиду.

- Если ещё плохое слово услышу от тебя, то можешь не сомневаться. Разукрашу так, что месяц на люди не покажешься. Подумай, как ты объяснишь своему хахалю, кто и почему тебе по ночам рожу бьёт в его отсутствие? – пригрозил он с внушительным спокойствием.

С её лица ещё долго не сходила злая гримаса. Пока она дулась, гость невозмутимо допивал шампанское.

- Ну что, пятьдесят на пятьдесят и никаких обид? – прервал затянувшуюся паузу Сергей.

Теперь её лицо вдруг просияло улыбкой, полной какого-то тайного смысла: она или с лёгкостью готова была перевести в шутку неудавшееся предложение, или же решила сторговаться, но прежде, как это водится, немного поиграть.

- Здесь есть сигнализация? – спросил он.

- Забудь об этом, - резко прощебетала она.

- Хорошо. Я согласен принять как шутку, - холодно заключил он.

Сергей опять взялся соблазнять её, ублажая ласками, но она сопротивлялась, говорила, что устала, что у неё головная боль, но всё это выглядело капризно, неуверенно, он продолжал домогаться, и она в конце концов уступила.

Он чувствовал, что она всё же думает о краже, и выжидал, когда она снова заговорит об этом и капитулирует перед его условием. Так и случилось: уже под утро, когда они оба, утомлённые, клонились ко сну, она вдруг сказала:

- Ты спрашивал о сигнализации? Да, есть сигнализация. На окнах стоят датчики и на входной двери. Система включается в сеть там, в прихожей.

- Вот это да! У него устаревшая сигнализация?! – воскликнул Сергей, и сон быстро прошёл.

Сергей бросился осматривать сигнализацию.

- На балконной двери «жучков» нет, - сухо заключил он, как заправский вор, готовившийся к делу. – Ты включаешь сигнализацию, когда уходишь?

- Обязательно.

После нескольких минут размышления он высказал свою идею:

- Я уже знаю как всё нужно сделать, - объявил он с азартом. – До того как ты включишь сигнализацию и отправишься на работу, мы заберём деньги и устроим маленький беспорядок. А в твоё отсутствие я инсценирую кражу. Алиби у тебя обеспечено.

- И как же ты собираешься имитировать кражу? – спросила она.

- Не стоит на этот счёт волноваться. Я всё сделаю так, что комар носа не подточит, - уверял он, погружаясь в обдумывание деталей своего замысла.

Но она настояла, чтобы он объяснил ей свой импровизированный план, и затем, доверившись ему, показала тайник в небольшом приямке под паркетными досками, накрытыми половицей, где стоял журнальный столик, откуда и достала целлофановый свёрток. Их глаза жадно горели, когда они пересчитывали двести  с небольшим тысяч долларов.