Разрушу твою жизнь - Елена Рахманина

моей голове случается ядерный взрыв. Намешанный на злости, детской обиде и дичайшем недоумении. Как он может мне говорить подобное?!

Он – человек, который рассказывал мне сказки в детстве, дарил подарки, пусть и неподходящие для девочки. Был другом не только отцу, но и мне. Как?!

Бурлившие эмоции слишком ярко отразились на моём лице.

– Вы мне в отцы годитесь, – напоминаю ему очевидное, задыхаясь от острого непонимания.

Вновь этот покровительственный взгляд, от которого меня воротит.

– Все мои любовницы твоего возраста, и поверь, я знаю, как удовлетворить женщину.

С трудом преодолеваю отчаянное желание подойти к стене и начать биться о неё лбом. Пока не вытряхну из неё весь этот диалог.

– Уходите. Сейчас.

Не мои слова заставили его отступить, отлепить от меня свою клешню. А пролетевшая по комнате вибрация его сотового. Он посмотрел на экран мобильника, отключил входящий. И засунул аппарат обратно в карман.

– Обращайся ко мне по любому вопросу, Василиса. Для тебя я всегда на связи, – игнорируя мои слова, предлагает помощь, о которой я никогда не попрошу. Потому что вижу, какую плату он потребует взамен. А я никогда не смогу с ним расплатиться. Лучше перегрызу себе вену на руке и истеку кровью.

Когда папа умер, он не заводил подобных разговоров. Но тогда я его и не волновала как сексуальный объект.

Смотрю на него недобро, пока он выметается из квартиры, ощущая невероятных размеров омерзение.

Не успевает за гостем захлопнуться дверь, как трелью звенит домашний телефон. Рудиментарный аппарат, который ещё десяток лет назад должен был отвалиться. Но по какой-то причине бабка решила его оставить.

Я подняла трубку, чтобы оборвать противную музыку. Не ожидая, что звонок адресован именно мне.

– Алло, – уныло отвечаю, планируя услышать механический голос робота, вещающего о наличии долга за коммуналку.

– Цветочек, какая удача, наконец-то я тебя нашёл, – раздаётся на том конце знакомый голос Ветрянского, – ты же помнишь, что за тобой должок? Пришло время его возвращать.

Глава 6

На ватных ногах я опускаюсь по стене на пол. Сердце так сильно и быстро бьётся, что из-за тока крови рука, сжимавшая телефонную трубку, дрожит.

Взгляд падает на роскошную шубку, что грела мои плечи минувшей ночью. Возможно, она одна способна покрыть долг мамы. А что уж говорить о колье, оставленном в её кармане. Сколько оно может стоить, если бриллианты в нём настоящие?

За долю секунды перед моим ответом я даже прикинула, где находится ближайший ломбард.

– Я расплачусь, – уверенно сообщаю осипшим от напряжения голосом, – сегодня.

На том конце раздаётся скрипящий, как старая дверь, смех. Будто кто-то давно не смазывал петельки. И от этого смеха становится ещё больше не по себе. Ибо мне отлично известно, что долг у меня перед Ветрянским не только денежный. А куда более крупный. Ведь наркоман по моей слёзной просьбе не сообщил Шамилю, кто я такая на самом деле.

– Конечно, Цветочек. Гони сюда свою милую попку. – Неожиданно смех прервался, а вся весёлость из голоса дилера пропала, начав отливать стальными нотками. – Будь у меня через час. И не задерживайся. Твоя мамаша тебя очень ждёт.

Я второпях умываюсь, надеваю первые попавшиеся тряпки и ныряю рукой в карман шубы. Но там пусто. Голову за секунду охватывает пожар. Щеки горят, шея горит.

Колье нет. Бабки тоже нет. Обычно в это время она спала. Да и, когда Соломон ломился в дверь, не вышла криками его встречать. Если сложить дважды два. Получится не четыре. Получится, что бабка украла колье.

Раньше ничего подобного не случалось. Но до сегодняшнего утра у меня и конфисковать было нечего. Я же беднее церковной мыши.

Всё моё нутро поглощает необъятных размеров злоба. Чёрная. Лютая. От которой с губ срывается мат и крики. Только их никто не услышит. Дома-то кроме меня никого.

По мышцам проходит судорога. Мне необходимо куда-то деть эту энергию, принесённую на полных парах ненависти. Не подумав, что кости встретятся с бетоном, я несколько раз ударяю кулаком в стену. И скулю, как побитая собачонка, ощущая острую боль.

Грёбаная сука!

Набирала её номер, но в ответ получила лишь сигнал отбоя. Снова и снова. Обзвонила всех её подружек. Но ни черта.

А на смену злости пришли два брата: отчаяние и страх. Колье оставалось моим последним шансом расплатиться с Ветрянским с минимальными потерями. А что меня ждёт теперь?

И ведь мама у него… Она снова, по доброй воле заявилась в его логово.

Мне хотелось вырвать из головы волосы, да схватиться пока особо не за что. Из зеркала на меня пялилась девица с бешеными глазами и почти дыбом стоящими чёрными короткими кудряшками. Чёрный упрямый барашек.

Можно попросить о помощи Соломона. Но одна эта мысль вызвала отвращение. Потому что я не сумею потом расплатиться с ним. А какую плату он потребует, я знаю наверняка. Он дал понять этим утром, чего хочет.

Шамиль… Тут я на сто процентов была уверена, что он выручит. Но… я не могу к нему обратиться. Тогда Ветрянский сразу выложит ему мою подноготную. А что сделает Шамиль, когда узнает, что я всё это время лгала ему, чтобы подобраться ближе? Способен ли он убить меня, как считает Соломон?

Мазохистская часть моей сущности желала знать ответ на этот вопрос. Ведь тогда я бы поняла, что я на самом деле для него значу.

Затолкала поглубже все свои романтические мечты. Фантазии о Шамиле, стирая картинку рыцаря на белом коне, напоминая себе, что он, возможно, убийца моего отца. Вытерев слёзы и сопли с лица, вышла из дома.

Искать, куда можно сплавить шубу, времени не было. Мало ли какой винтик закатится за ролик в гнилом мозге наркомана, если я задержусь. Попробую выцыганить отсрочку.

Вылетела из квартиры, села на автобус. И пыталась думать. Вот только в голове вакуум.

На автопилоте и из последних крупиц собственных ресурсов добралась до заведения наркомана. Пустующего в ранний час.

После ночной смены уборщицы не успели навести порядок. Под ногами валялись бутылки, осколки разбитой посуды, остатки разбросанной еды. И запах стоял соответствующий. Кисло-сладкий. Тошнотворный.

Желудок напомнил о себе позывом рвоты. Но тут же заглох. Я сегодня ещё не ела.

Меня никто не встретил. Будто и не ждут.

В какой-то момент я даже поставила под сомнение собственный разум. Может, мне всё показалось. Может, не было этого звонка?

Среди звенящей тишины бара моя интуиция буквально вопила – уноси отсюда ноги. Но как я могу? Ведь тут мама.

Превозмогая