Пепел войны - Станислав Сергеев

— Почему именно он, а не сын Сталина?

— Интересный вопрос. Когда один ваш знаменитый фельдмаршал попал в плен, его попытались обменять на Якова Джугашливи. Так Сталин на это ответил 'Я лейтенантов на фельдмаршалов не меняю'. А Карбышев… Это наш национальный герой, генерал, которого в концлагере замучили до смерти. Хотите знать, во что англы и янки превратят снова Германию, будете сотрудничать, нет, так советские танки будут в Берлине не в 45-м а раньше. Даже если твой шеф прямо сейчас побежит к англичанам, и при этом будет иметь веские доказательства нашего присутствия, и нас тут раскатают всем Вермахтом, то уже ничего не изменишь — процесс запущен. Ладно, это все лирика. Ковальчук!

Из-за танка появился старший лейтенант Ковальчук с тремя бойцами в полной экипировке.

— Я, товарищ майор.

— Возьми на контроль немецкого товарища, к нам тут спеца немаленького прислали, хотелось бы не получать неприятных сюрпризов.

— Понял.

Немца тут же профессионально скрутили, и одели наручники за спиной.

— Извини Густав, сейчас играть в шпионские игры, нет времени, утром отправишь своему начальнику радиограмму. А сейчас для меня важнее сохранить жизни вот этим русским солдатам.

Немец спокойно и гордо смотрел мне в глаза, поджав губы. Ни дать ни взять настоящий аристократ. Стоящий рядом Санька покачал головой.

— Ишь ты, каков. Это они после 43-го уже петь по-другому начали.

Я шикнул на Саньку.

— Не обижайтесь Густав, это всего меры предосторожности, хотя после того что вы вытворяли в России у меня никакой жалости ни к вам ник вашему шефу нет. Вы же про план 'Ост' знаете? Уж поверьте, слишком мало натуральных немцев вернется домой из России. Ну, об этом поговорим по позже.

Снова танки, бронетранспортеры, грузовики, рыча двигателями, идут по ночной дороге, деревья освещаемые фарами машин, создают фантастические картины. До цели, оставалось всего несколько километров и уставшие за несколько суток люди с нетерпением ждут передышки. А меня ожидала еще работа и когда смогу отдохнуть, просто не знал, поэтому пока было время, связался с базой.

— База ответьте Фениксу.

В гарнитуре радиостанции ничего не было слышно, автоматический подавитель помех не пропускал шумы эфира. Через пару мгновений раздался искаженный моей супруги, который я узнал по характерным интонациям.

— На связи Феникс.

'Фух. А то я что-то начал уже бояться, что никогда уже не услышу этого голоса. Как хорошо, что есть место, где тебя действительно ждут и молятся, чтоб вернулся живым и невредимым. Светка думает, не знаю, как она молилась во время моих рейдов в крымские горы. И сейчас наверно где-то рядом держит иконку. Может то, что я до сих пор жив и ее заслуга. Как там у Симонова было: '…ожиданием своим, ты спасла меня…'. Я ведь реально ей и ребенку почти не уделяю время. Как мне надоела эта беготня со стрельбами и смертями, когда же оно все закончится'.

— Переключитесь на третий шифрованный канал.

— Вас поняли.

Недолгая пауза, когда у обоих абонентов перенастраивают аппаратуру.

— Феникс на связь.

— Все нормально, милая, прекрасно тебя слышу.

— О, как, неужели грозный Феникс обратил внимание на свою жену? Это наверно тебя там сильно контузило, раз такой нежный стал. В общем так, Оргулов, заканчивай там свои войнушки, и возвращайся к жене и ребенку, понял?

— Непременно дорогая, вот надаю плохим немцам по голове, чтоб не мешали нам жить, и весь в твоем распоряжении, а пока прими текст и готовь шифровку в Москву.

— Вся во внимании. Опять каверзу задумал?

— Светочка, давай по делу, а то у меня после контузии голова раскалывается, и так еле терплю.

— Бедный, ну давай диктуй.

— Давай записывай, дословно. 'Странник-Центру. Благодарим за поддержку. Станция разгромлена, освобождено около пяти тысяч советских военнопленных. Сформирована мобильная бригада. Нанесены удары в районе Фастова и уничтожен полевой аэродром и более тридцати самолетов. Общие потери противника оцениваются в пять-семь тысяч. По данным разведки с фронта снимаются две пехотные дивизии, и из состава 1-й танковой группы перебрасывают танковый батальон. В расположение бригады вышел личный порученец адмирала Канариса с предложением о переговорах. Судя по ситуации, глава Абвера имеет представление об истинной природе Странника, но обладает отрывочной информацией о событиях апреля 45-го года. Посланец изолирован. Учитывая ранние договоренности с руководством СССР, считаю невозможным вести переговоры без участия Москвы. Для проверки серьезности намерений руководства Абвера и задержки начала переговоров, выдвинуто требование об освобождении и передаче советской стороне генерал-лейтенанта Карбышева. Странник'.

— База, как поняли?

— Все нормально. Ну и дела у вас там раскручиваются.

— Ага. Самому уже надоело. Вы передавайте побыстрее. Скоро будем на базе.

На связь вышел Санька по закрытому каналу.

— Ну, Командир, как думаешь, где протекло, у нас?

— Не должно, я все возможные каналы утечки отслеживал. Скорее всего, не у нас, хотя и братья НКВДшники очень жестко все контролируют.

— Может они сами дозировано фрицам и слили инфу? Чтоб нервы пощекотать, так выборочно, как раз Канарис лучше всего подходит.

— С чего такие мысли?

— Да слишком уж дозированная информация у Канариса. Такое впечатление, что ему слили чуть-чуть для затравки, но при этом никаких доказательств с которыми можно идти к руководству Германии или к англам или к амерам, не дали. А он мужик умный, просек, что к чему и сразу, как только получил информацию о появлении на фонте Зимина, послал своего человека для контакта.

— Санька да что-то не верится, чтоб Берия с компанией на такое пошли, риск засветиться неимоверный, да и что это им дает?

Санька промолчал. Потом после короткой паузы выдал.

— Хотя выйти на контакт с такой фигурой, это уже победа. Ведь можно не только клепать танки и самолеты и гнать на убой тысячи людей, а развалить монолитность немецкого командования, тем более они там и так как пауки в банке. А у Канариса давние терки с СД.

— Ну вот ты сам и ответил себе. Ищи кому выгодно…Ой, твою мать!

— Бычок, что случилось?

— Да на яме язык прикусил.

— Да уж, ты будь осторожен.

— Да будь спокоен, командир, только ответь, что будет дальше?

— Пока не знаю, но думаю, если наши выводы правильны, то человека с проработанной стратегией переговоров в ведомстве Берии уже подготовили и при этом сразу попытаются оттереть нас от тела Канариса, как посредники перепродающие товар. Вот и посмотрим, какой ответ из Москвы будет. Сам знаешь, что главное не то, что они ответят, а как отреагируют на наше сообщение.

— Будет интересно посмотреть на их телодвижения. Надеюсь, они нас в темную не сыграют?

— Да вот как раз все признаки этого есть. Наверно ждали реакции Канариса попозже, а тут мы шум на весь восточный фронт подняли, и получилось, что покупатель, минуя посредника, вышел прямо на производителя. Соответственно и закупочная цена может упасть, и посредник сейчас начнет суетиться и изображать свою важность и нужность. А мы под эту марку обидимся и вытребуем у посредника, то есть у Берии и компании, больше материальных благ и привилегий, как наглая курица, несущая золотые яйца.

— Умеешь ты Командир находить яркие аллегории, аж на душе потеплело.

— Ты смотри там вперед, главное чтоб только на душе было тепло, а не в других местах. Один батальон немцев ты уже прошляпил, и это стоило трех десятков жизней и джипа.

— Да понял я все. Сейчас все будет по-другому, народ уже обстрелянный, выдержанный.

— Смотри Бычок, третий залет ты не переживешь.

Через час после получения телеграммы от Странника в кабинете Народного Комиссара внутренних дел СССР Лаврентия Павловича Берии происходило экстренное совещание. За зашторенными окнами уже была глубокая ночь, и нарком, уставший за день, несколько раз снимал пенсне и тер глаза, крепкий кофе уже не помогал. Тусклый свет настольной лампы освещал такие же усталые лица его нынешних посетителей, имеющих высокие должности в иерархии государственной безопасности СССР. Первый заместитель Берии, комиссар государственной безопасности 1-го ранга Меркулов и комиссар 2-го ранга Судоплатов, который после гибели Морошко полностью курировал все вопросы по операции 'Оракул'. За окнами кабинета изредка мелькали огни прожекторов, освещающих ночное небо Москвы, тщательно выискивающих немецкие бомбардировщики. Но даже налет вражеской авиации вряд ли смог бы отвлечь людей от тех серьезных дел, ради которых они тут собрались.

Разговор начал хозяин кабинета, поблескивая стеклами пенсне в свете настольной лампы.

— Ну что, Павел Анатольевич, по всем признакам операция 'Посейдон' перешла в активную фазу, судя по радиограмме наших потомков. Правда, не совсем, так как мы предполагали, но заинтересованность главного фигуранта на лицо. Что вы можете сказать по этому поводу?