Гражданская война в Греции 1946-1949 - Георгиус Димитриос Кирьякидис

Все в этом меморандуме было преднамеренной ложью. Во-первых, британские войска в Афинах занимались не восстановлением порядка, а подготовкой заговора против ЭЛАС. Как показано выше, конфликт, начавшийся мирной демонстрацией протеста против попыток генерала Скоби нарушить Ливанское соглашение, перерос в вооруженное столкновение исключительно в результате действий английских войск против населения греческой столицы.

Во-вторых, «примирительные предложения», о которых говорилось в меморандуме, по существу сводились к нулю в результате отказа применить всеобщую амнистию, так как он открывал для реакции возможность организации массовых репрессий против участников Сопротивления. Наконец, в-третьих, не соответствовало действительности утверждение Черчилля о якобы данном делегацией ЭАМ 6 февраля письменном согласии на «частичную» амнистию. Ведь именно потому и зашли в тупик 11 февраля переговоры в Варкизе.

Таким образом, Черчилль беззастенчиво злоупотребил существовавшими тогда союзническими отношениями и вытекавшим из них доверием между державами антигитлеровской коалиции, заведомо ложно информировав делегацию СССР на Крымской конференции о положении в Греции. Одновременно он принял все возможные меры, чтобы в кратчайший срок создать видимость «урегулирования» греческого вопроса. Вот почему Мак-Миллан и Липпер, пристально наблюдавшие за ходом переговоров в Варкизе и руководившие из-за кулис действиями своих ставленников на этой встрече, были крайне встревожены возникшими там осложнениями. Действуя, несомненно, по указанию Черчилля, они даже не пожелали дождаться утра и уже в ночь на 12 февраля явились в Варкизу и взяли в свои руки переговоры с представителями ЭАМ.

Положение последних, конечно, осложнялось тем, что они не знали ни о происходившей в Крыму конференции, ни о дезинформации, к которой вынужден был прибегнуть там попавший в затруднительное положение Черчилль. Но и это не оправдывает их действий, предпринятых под влиянием обещаний Мак-Миллана и Липпера.

Выше уже говорилось о готовности ЭАМ к компромиссу во имя интересов страны. К этому следует добавить, что такая позиция была бы вполне оправданной при наличии у другой стороны столь же искренних устремлений. Между тем их не было, да и не могло быть ни у внутренней реакции, ни у английских интервентов. Об этом свидетельствовали все действия тех и других как в период немецко-фашистской оккупации, так и в дни, непосредственно предшествовавшие переговорам в Варкизе.

Лидеров ЭАМ должно было насторожить также циничное выступление Черчилля 19 января 1945 г. в английской палате общин. Касаясь препятствий в лице ЭАМ—ЭЛАС, встреченных британским империализмом при осуществлении его намерений в отношении Греции, он с плохо скрытым торжеством заявил: «Сквозь ураган мы с трудом продвигаемся, но я в состоянии заверить палату, что мы продвигаемся не без плана».

В то же время руководители ЭАМ не могли не знать, что на их стороне была прогрессивная общественность всего мира и прежде всего Советский Союз, которому принадлежала ведущая роль в антигитлеровской коалиции держав.

Далеко не случайно несколько позднее Черчиллю пришлось в палате общин отвечать на запрос одного из лейбористских депутатов о том, «существует ли фактически полное сотрудничество великих держав в отношении греческой проблемы». И премьер-министр вынужден был дать весьма уклончивый, но существу отрицательный ответ. Он сказал: «Полное сотрудничество существует, но существует ли полная договоренность о всех сторонах этих вопросов — это совершенно другое дело».

Тем самым британский премьер-министр фактически признал, что СССР выступает против проводимой Лондоном политики в Греции. Советское правительство, естественно, желало одного — оказания помощи Греции в установлении демократических порядков в соответствии с принципами соглашений Московской и Тегеранской конференций. Вот почему даже английская консервативная печать вынуждена была вскоре констатировать: «Греческая проблема представляет собой источник разногласий между союзниками».

Таким образом, у руководителей движения Сопротивления не должно было быть сомнений относительно истинных намерений внутренней и внешней реакции. Но именно в том и состояла их ошибка, что они поверили фальшивым обещаниям и гарантиям, на которые не поскупились Мак-Миллан и Липпер, и подписали Варкизское соглашение, имевшее пагубные последствия для демократического движения.

В обмен на «гарантии» демократических свобод ЭАМ принял требование о разоружении ЭЛАС и согласился на такую формулировку пункта об амнистии, которая по существу дала в руки реакции «законное» средство расправы со всеми демократическими силами.

Подписанное в ночь на 12 февраля Варкизское соглашение состояло из 9 пунктов. Решающее значение имели два из них — третий и шестой. Пункт 6 предусматривал разоружение народа, пункт 3 по существу узаконивал судебное преследование участников движения Сопротивления, поскольку давал возможность любому из них приписать «уголовное преступление».

Это видно из самого текста данного пункта, гласившего: «Амнистируются политические проступки, совершенные с 3 декабря 1944 г. до подписания настоящего соглашения. Амнистии не подлежат проступки уголовного характера, которые по были необходимыми для достижения политической цели». А так как право определять наличие «политической необходимости» оказалось в руках английских интервентов и их ставленников, то это, как мы увидим далее, и привело к поголовному преследованию всех участников Сопротивления.

Остальные пункты соглашения предусматривали гарантии свободы слова, печати, собраний и профсоюзов, отмену военного положения, чистку армии, полиции и государственного аппарата. Но они, как с полным основанием отмечала впоследствии газета «Элефтерия», «никогда не были соблюдены ни формально, ни по существу». Выдающийся греческий журналист и социолог, член ЦК КПГ и главный редактор центрального органа партии газеты «Ризоспастис» К. Карагеоргис справедливо назвал фальшивую позицию правых и их английских покровителей при подписании Варкизского соглашения «крупнейшей политической подлостью во всей новогреческой истории».

Варкизское соглашение явилось объектом неоднократных обсуждений в различных органах КПГ. Однако первым из руководящих деятелей ЭАМ во всеуслышание осудил его заместитель главнокомандующего ЭЛАС легендарный герой Греции Арис Велухиотис. Он сделал это тогда, когда ЭЛАС еще держала в своих руках оружие и владела большей частью Греции, что давало возможность добиться пересмотра Варкизского соглашения и предотвратить его трагические последствия. В этом и состоит огромное значение выступления А. Велухиотиса.

Более того, твердо убежденный в необходимости продолжать борьбу, он вместе со своей личной охраной не сдал оружия и ушел в горы. А. Велухиотис был тогда исключен из КПГ за неподчинение условиям Варкизского соглашения. 16 июня 1945 г. он погиб в бою с карателями. Но еще до его гибели, на пленуме Центрального комитета КПГ в апреле 1945 г. с осуждением Варкизского соглашения выступил и подписавший его первый секретарь ЦК Компартии Греции Г. Сяндос.

Но было уже поздно. Реакция успела пожать плоды своего успеха. Еще 16 февраля 1945 г. началось разоружение ЭЛАС. Несмотря на глубокое разочарование, охватившее ее личный состав, сдача оружия проходила организованно, что вновь продемонстрировало высокую дисциплину войск ЭЛАС. 28 февраля славная народная армия прекратила свое существование.

Более полную оценку Варкизскому соглашению дал