Между - Лавли Рос

Я облегченно выдыхаю, когда получаю то, что просила. Клим бросает вещи рядом со мной, а сам отвлекается на разговор с Димитрием.

Я достаю зеркальце и… лучше бы я не смотрела! Димитрий убьет Клима за мои раны, и не будет он разбираться, сама я прогнала охрану или нет, сама нашла неприятности или нет.

– Стой, – холодный приказ Клима парализует. – Тебя бьет до сих пор. Только хуже сделаешь.

Клим вырывает полотенце из моих ладоней и опускается на колено передо мной.

– Ты сказал ему?

– Скажешь, если сделаю больно.

Клим дотрагивается влажным полотенцем до моей скулы. Я вздрагиваю, и он останавливается на мгновение. Потом ведет ниже и с мягким нажимом обводит мои губы по контуру. Мне больно, но я терплю. Димитрию лучше не видеть кровь.

– Когда приедет Димитрий, старайся не говорить, – бросаю Климу, когда он сжимает полотенце в кулаке до побелевших костяшек. – Я сама ему объясню, постараюсь найти слова. Это же я отослала тебя, я не пустила тебя в здание.

– Я не боюсь его.

– Ты его плохо знаешь, – я нажимаю голосом.

Я вытаскиваю полотенце с красными подтеками из его ладони и закидываю под диван. С глаз подальше. Потом достаю пудреницу и перекрываю ссадины, чтобы выглядеть чуть лучше. Клим смотрит на меня как на сумасшедшую, ему чертовски хочется вырвать пудреницу из моих рук и нагрубить заодно. В нем вообще до сих пор клокочет ярость, я же не дала изувечить того подонка. Не дала отомстить как следует.

– Значит, я сдохну сегодня.

– Что? Нет, Клим…

– Я все равно не жалею, что приехал.

Он надвигается, а его взгляд темнеет порочным тоном.

– Клим, пожалуйста.

– Что пожалуйста? Сама пугаешь им – значит, думаешь, что я не жилец. Не хочешь пожалеть? Отплатить за то, что спас?

Он оказывается максимально близко, и меня обжигают его эмоции. Они раскалены и мечутся от одного полюса к другому. В нем то полыхает гнев, то желание. Я вбираю воздух в легкие, чтобы сказать хоть что-то, но Клим не дает. Он чуть спускается и целует меня в шею. Его буквально срывает навстречу, как будто он долго сдерживался и вот… проигрывает, не может больше держаться от меня подальше.

Он ведет влажную дорожку по изгибу, а ладонями накрывает мои пальцы. Я пытаюсь отодвинуть его. Но слишком слабо, я не могу ничего противопоставить ему. Он ласкает и пьет меня, и, если бы не мои раны, он искусал бы мои губы. Вошел бы в меня языком и заставил постанывать. Сходить с ума.

Я больше не могу отрицать то, как он действует на меня.

– Клим, пожалуйста, – повторяю как молитву.

– Я с ума схожу без тебя. От мыслей, что он делает с тобой, как нагибает и…

Я зажимаю его рот ладонью, цепляя пальцами лейкопластырь со звездочками. Я собираю все силы, какие остались, и делаю то, что должна. Кто-то из нас должен остановить это безумие.

– Да, он трахает меня, – я произношу это, глядя ему в глаза. – Он мой мужчина, Клим, вбей это в свою голову, пока не поздно.

Иначе это сделает Димитрий.

Он не отпустит меня.

Глава 9

Меня привозят в особняк Димитрия после осмотра врача. Я чувствую себя маленьким ребенком, которого закутали в плед и которому выдали няньку. Медсестра лет сорока не отходит от меня. Она проверяет повязку, скрывающую разбитую губу, и дает мне таблетки. Я и правда сглупила, решив замазать рану пудрой. Ее невозможно скрыть, только хуже сделала.

И я все больше переживаю из-за того, что Димитрия до сих пор нет. Я думала, он приедет сразу. А вдруг он что-нибудь сделает с Климом? Я не успею поговорить с ним и он накажет его? Где он сейчас вообще?

– Где она? – огрубевший голос Димитрия раздается из холла.

Я вздрагиваю всем телом и рывком встаю с кушетки.

– Не надо так, – тут же отзывается медсестра. – Никаких резких движений, вам лучше еще полежать…

Я ничего ей не отвечаю и иду на шум мужских шагов. Хотя медсестра права: я плохо себя чувствую, и мне бы остаться на кушетке. А еще лучше в кровати. Но я не смогла провести в спальне больше десяти минут, почти сразу спустилась на первый этаж и устроилась на кушетке рядом с большими окнами. Чтобы не пропустить момент, когда вернется Димитрий.

– Малыш, – непривычно мягко тянет Димитрий, когда видит меня.

Он подходит ко мне и кладет ладони на плечи, потом спускается ниже и дает опереться на себя. Я пытаюсь отвернуться, чтобы он не смотрел на мои раны, но тщетно. Димитрий все замечает и выдыхает со злобным рыком. Из него вырываются опасные эмоции, которые я не знаю толком, как потушить.

– Тварь, – он добавляет грязного мата, а потом касается моего подбородка. – Твое лицо… Я убью его. Изувечу.

– Я не поняла, кто это был.

– Мне уже доложили. Его имя тебе ничего не скажет, но он часто там зависает.

– Он был в твоей ложе, – я начинаю с опаской и сама жалею, что заговорила об этом.

Я уже научилась по одному дыханию Димитрия определять, когда стоит поменять тему для разговора. Я полностью подстроилась под него и сама не верю, что сейчас решаюсь сказать лишнее.

– Значит, он твой друг.

– Знакомый, – поправляет Димитрий холодным голосом. – Это не помешает мне наказать его.

– Что ты с ним сделаешь?

Слышатся шорохи. Мой мужчина отвлекается на них, и я тоже смотрю назад. Внутрь входят двое охранников, и один из них Клим. Мне приходится приложить все силы, чтобы не дернуться на нервах в ладонях Димитрия.

– Босс, важный звонок, – говорит высокий охранник и протягивает сотовый.

Димитрий кривится и следом подает сигнал Климу.

– Отведи ее в спальню, я сейчас подойду.

Я, как эстафетная палочка, перехожу из одних крепких мужских рук в другие. Димитрий отдает меня, и я оказываюсь в объятиях Клима. Из-за этого внутри все сжимается, я осознаю, насколько это неправильно. Как танец у обрыва, мы проходим по самому краю и в любой момент можем соскользнуть в пропасть.

– Осторожнее, – приказывает Димитрий.

– Да, босс, – ровным голосом отзывается Клим.

Тогда Димитрий забирает сотовый и второго охранника, с которым уходит в другое крыло дома.

– Отличные у твоего папика знакомые, – цедит Клим, отрывая меня от пола. – На девушек бросаются, лица им бьют до крови.

– Замолчи, ради всего святого.

– Твой Димитрий тоже такой? Может, он только с тобой сдерживается. И то